Нателла Кисилевская

Подлинно только имя и человек, что пишет с верой и надеждою на запотевшем стекле. Для него ты и твоё имя — адрес счастья. Остальное — символы.

Изначальное понимание утеряно. А новые люди пишут непонятные вещи.

Я собирала себя по кусочкам, по щепочкам. Я шла по раскаленным углям, я сгорала, и ветер уносил пепел в пустоту. Я натыкалась на стены, но я шла.

Когда мы не имеем то, что любим, мы любим то, что имеем. Тезис «заграница нам поможет» утратил актуальность ещё на заре доковидной эпохи. Лазурные берега невыразительно захлопывали объятия, а цены на подмосковные дачи крепли, как утренние боровички...

Любое творчество, реализованное посредством «проводника», так или иначе сохраняет в нас «человеческое». Прежде всего возможность чувствовать.

Тётки с сумками — это классика жанра. Это сытно, но страшно. Это так же страшно, как натянутая через всю комнату верёвка, на которой сохнет простынь. «Наташа Ростова превратилась в самку». И капец...

Вечером Николай Валерьевич расцелует каждый миллиметр таточкиных ладошек и настрадавшихся пальчиков. При этом будет повторять: «Богиня... Богиня». Да будет так до тех самых пор, пока не...

Ну зачем вы про секс? Это полное проникновение в душу, в сердце. Это возможность дышать, как когда-то. Вы думаете, что он не пробовал всё это прекратить?

Деревня ходила ходуном. Выбирали, кого отправить на «Поле чудес».

Доктор спросила, знаю ли я, что является главным доказательством «судьбы». Она посмотрела на меня поверх очков. Я не была готова читать мысли. Ответила первое, что пришло в голову: «Грудь?»

Мужчина должен быть мужчиной. Всегда. Но в каждом из нас таится ребёнок, когда-то кем-то любимый, оладушками балованый. Так было и с Венечкой.

Это странно, как умеют затухать квартиры. Они гаснут, как лампочки. Как гирлянды на ёлке. Праздник закончился. Щелчок. И это уже не квартира — это безвоздушное пространство. Пустой аквариум.

Сегодня день МЧС. И я вспомнила эту историю.

«Жду от вас компетентных предложений по составу служебных модулей и облику станции, высоте, форме и наклонении ее орбиты», - написал генеральный директор Роскосмоса.

Врач увидел градусник, и на нём 39,4.