Марк Гринберг

Молодой человек, уезжая из родного городка в дальнюю командировку, озаботился безопасностью своих сбережений...

Ты как будто боишься этой скучной повседневности, потому что не умеешь на неё опереться. И хватаясь руками за пустоту, тебе кажется, что ты падаешь в пропасть.

Проблема в том, что зачастую мы «застреваем» в каком-то одном «состоянии», и каждый день становится Днём Сурка, или точнее Днём Пьеро, Днём Железного Дровосека, Днём Золушки, Днём Стойкого Оловянного Солдатика, Днём Русалочки, Днём Царицы «я-ль-на-свете-всех-милее», Днём Хрустального Гробика...

Принц сразу лицо чайником – я тут, мол, ничего не решаю, вы мне, конечно, интересны в лице свалившегося на голову потенциального решения проблемы моей сексуальной депривации, но пойду, спрошусь у маменьки-королевы.

Я в данном случае аффективно заряжен, потому что имел непосредственный опыт общения с лицами обвиняемыми в сексуальных преступлениях против детей и читал показания тех пострадавших детей. Да, это было давно, но я их помню.

Навыки вождения освоены безупречно и даже куплен автомобиль. Выучены ПДД, правила общения с постами ДПС и рейтинг придорожных кафешек. И даже подобралась неплохая компания. Но значит ли это, что тебе зачем то нужно нестись по этому автобану в клубах дерьма и копоти прямиком в обрыв?

Есть у меня одна из любимых «рождественских» историй. Ну как «рождественская»... Если история происходит за месяц с лишним до Рождества, но в Храме Рождества Христова, то можно считать её «рождественской»? Ну вот и я так думаю.