Самая моя «крупная» кадровая ошибка

В самом начале учебного 1980-81 года я, в свои 33, неожиданно стал заведующим кафедрой на истфаке ОмГУ. Было самое начало сентября, и я, еще нисколько не освоившись в новой роли, сижу в кабинете. Вдруг без лишних стуков и церемоний входит весьма небрежно одетый молодой человек. Я еще успел подумать: до чего распустились студенты, не соблюдают даже малейший дресс-код. Он поздоровался и сел на стул: «Я к вам. - (??) - Возьмите меня на кафедру» - «Вы хотите у нас специализироваться? (я ж его принял за студента). – Нет, я хочу у вас работать». - (??!!!)

Мне стало смешно. Это что за дерзость такая, если не сказать хуже. Вот так – с улицы – зайти в университет и мило, без всякой преамбулы попросить взять его на работу. А ботиночки вам не почистить? Или может за пивком сбегать? Как-то надо его выставить за дверь – этого наивного наглеца. Но что-то мне помешало это сделать сразу: всклокоченная шевелюра, лохматая борода, а за очками – добрые улыбчивые умные глаза.

Я начинаю подводить его к тому, чтобы он сам понял нелепость своего поведения и невыполнимость его просьбы. «Вы что закончили? – Томский университет. А-а, так ты же тоже его закончил, чего это я на «вы» - перешел вдруг он на «ты», улыбаясь по-свойски. !!!!! Нет – это супер! Да он ненормальный! Считает, что общая альма-матер позволяет ему, свежему выпускнику, говорить с заведующим кафедрой на «ты». Нет, конечно, ему надо указать на дверь и не тратить на него времени. Но врожденная деликатность и еще что-то не позволяли мне это сделать.)) Парень полез в карман и достал из джинсов немного погнутый диплом. Я посмотрел вкладыш – далеко не отличник. Вдруг я заметил, что у него год поступления 1974-ый, а год окончания – 1980-й. «А почему вы учились 6 лет?» - «А меня исключали» (!!!) – «За что?» (Я, было, уже уважительно подумал, что передо мной диссидент, пострадавший «за правду») – «За двойки!» - был честный ответ. Я уставился на него уже совсем восхищенно!! Двоечник. Изгонявшийся из университета за неуспеваемость! А теперь он хочет стать преподавателем!? Мы на такую работу далеко не каждого отличника берем. Он соображает, вообще, что он говорит?! А гость сидит и невинно хлопает глазами. Он что – полный идиот? Ну, а коли это очень возможно, то тем более не надо ему грубить, а вежливо как-то выпроводить. Спрашиваю: «Но вас же должны были куда-то направить на работу?» - «Да, у меня есть направление. Но куда-то в глухую деревню Томской области. Сам понимаешь, ну зачем я туда поеду». – Еще не легче! В те времена тех, кто не являлся на место государственного распределения, потом с собаками разыскивала прокуратура, и их категорически нельзя было принимать на работу в течение трех лет со дня окончания вуза. Вот и формальное основание, чтобы твердо отказать ему. И я облегченно объявил об этом собеседнику. А он в ответ: «Я знаю это. Но если вы пошлете вызов в Томский университет, то они меня перераспределят к вам». !!!! Нет, ну вы только посмотрите!! Омский университет, оказывается, еще должен хлопотать перед инстанциями, чтобы заполучить себе этот ценный кадр. Нет, это уже зашкаливает! Товарищ решительно не понимает. Ясно, что этот человек не от мира сего.

Опять же деликатно (и чего я с ним церемонюсь?!) я спрашиваю, а с какой стати мы будем хлопотать за вас, ведь мы же не знаем, кто вы и на что способны. (Так как я продолжал обращаться к пришельцу на «вы», то и он что-то сообразил и вернулся к такому же обращению). И тут молодой человек хлопнул себя по лбу и достал из кармана в полном смысле обрывок изжеванной бумажки. Там было коряво написано: «Володя, возьми этого парня – не пожалеешь. Коля».(!!!)…(Прямо как записка-рекомендация Григория Распутина). Час от часу не легче! Какой-то Коля пишет какому-то Володе, а я-то здесь причем!? Нет, тут уже надо громко ржать – такая комедия разыгрывается! «Это кто кому пишет?» - вежливо-издевательским тоном спрашиваю я парня. Неужели он сам не понимает всей комичности ситуации?! «А-а-а, это Блинов вашему декану написал». Профессор Николай Васильевич Блинов преподавал, естественно, и мне, и я его хорошо знал и уважал. Мой тон немного сменился, и я посоветовал: «Так вы и идите к Владимиру Ивановичу.» - «А я уже был у него. Он сказал, иди к Минжуренко, у него, кажется, есть на кафедре вакансия». Вот Матющенко! И стрелки перевел, и тайну наличия вакансии выдал.

«Ну а как же быть с вашим перераспределением? - мялся я. - Это же надо письмо от ректора в Томск. А на каком основании он его подпишет?» - «Ну а вы его попросите». Вот чёрт! Все-таки он меня впрягает в эту авантюру! Чтобы я еще и взял на себя ответственность и инициативу! Ну, нет. У меня тоже нет никаких мотивов хлопотать за этого странного парня. А потом, существует ли вообще такая практика перераспределения? Я же всего третий день в начальниках и не знаю всю эту формальную кухню. «А вы сами сначала сходите к ректору, - говорю я ему – и спросите, в принципе он подпишет такое письмо или нет». Парень согласился и пошел. Фу-у! Кажется, сбагрил его на растерзание ректората.

Но нет. Я и не знал, что комедия на этом не закончилась. Дальше вообще пошел водевиль с непонятками, накладками и недоразумениями. Ректор принял авантюриста, но был слишком занят, чтобы выслушивать все детали проблемы и коротко сказал: «Ну, если вы нужны факультету, то я не возражаю и подпишу такое письмо. Пусть Матющенко напишет ходатайство на мое имя». Парень тут же пошел к декану и «точно» передал ему слова ректора, который-де попросил первичную бумагу написать как просьбу от факультета. «А-а-а, так это ректор просит?» – уточнил Матющенко. - «Ну да». - «Ну так бы сразу и сказали. Сейчас я подготовлю такое письмо». Классический водевиль!

Мамой клянусь, что этот парень завязал такие узлы вовсе не нарочно (я-то потом его хорошо распознал). Ну, так получилось. Ректор подумал, что за этого томича сильно хлопочет уважаемый профессор Матющенко и решил ему не отказывать. А декан подумал, что это просьба самого ректора и тоже решил уважить его.

В итоге письмо от декана ушло в ректорат, а ректор подмахнул ходатайство в Томский университет о перераспределении этого «кота в мешке» к нам.

А так как вот эти последние маневры с письмами прошли мимо меня, то я уже успокоился и стал забывать про этот забавный случай. Но вдруг этот самый выпускник появился снова в Омске, но теперь уже с официальной бумагой о распределении его в ОмГУ. И теперь ему еще и подъемные выплатили – на него самого и на жену с ребенком!!! Вот это авантюра!! Только проделал ее совсем не авантюрист, а вылитый Пьер Безухов: толстый, наивный, честный и доверчивый недотепа.

Прошло года три-четыре. Я с двумя своими сотрудниками пашу в Центральном Государственном архиве в Ленинграде. В выходные, конечно же, ездим по окрестным достопримечательностям. Приезжаем как-то в Гатчину – резиденцию наследника и императора российского Павла I. Молодые экскурсоводы, на вид аспиранты, интересно и с увлечением рассказывают нам о жизни этого самого странного монарха России. И всё время с большим уважением ссылаются на какого-то профессора Сорокина, который в своих трудах создал наиболее достоверный образ Павла. Мы улыбаемся. Ребята заметили наши ухмылки, как-то вычислили, что мы – историки и, закончив экскурсию, смущенно спросили, ЧТО нам показалось смешным в их рассказе. Я их успокоил, сказал, что они очень хорошо провели экскурсию, а улыбаемся мы потому, что часто упоминаемый ими «профессор» – это ассистент моей кафедры Юра Сорокин. «Ка-а-ак??!!» - изумились ребята. «Но мы же ссылаемся на его статью в «Вопросах истории». И тут надо дать справку. В этом журнале, выходившем раз в месяц, в основном печатались статьи ученых Института истории АН СССР и ведущих университетов страны – Московского и Ленинградского. Поместить туда статью профессора из провинции было невероятно трудно: это надо было написать нечто выдающееся. Про статьи кандидатов наук из регионов практически и речи не шло. Поэтому наши собеседники – аспиранты из ЛГУ – даже не сомневались, что автор обстоятельной прорывной статьи о Павле, конечно же, доктор наук и профессор, не менее.

После моих слов ребята бегом побежали к шкафчику и извлекли оттуда номер журнала со статьей Юры. Бережно, очень бережно, раскрыли журнал. А «бережно» – это потому, что статья о Павле была зачитана буквально до дыр, она уже почти совсем истлела – ну, понятно, дело-то происходило в Гатчине! Здесь читателей статьи о Павле было в избытке. Полистали осторожно и с удивлением прочитали имя автора статьи: Ю.Сорокин, Омск. И всё! И никакого титула, звания, никакой ученой степени. А они на это раньше даже не обратили внимания. «Да неужели он – ассистент!!» - вопрошали они опять с недоверием и изумлением. «И без степени!?» - «Да вот так, уж извините». Еще раз поблагодарив экскурсоводов, мы удалились, так и оставив их в недоумении с поднятыми бровями.

Надо ли пояснять, что автором нашумевшей статьи и был тот самый странный парень, свалившийся мне на голову в 1980 году. Он оказался блестящим лектором от Бога и талантливым увлеченным настоящим историком. Сейчас – это доктор наук, уважаемый профессор, широко известный не только в России. Мы с ним – самые близкие, старые и верные друзья. Он по-прежнему работает в ОмГУ. Студенты от него «тащатся» и стараются не пропускать его лекции. А дресс-код мы так и не научили его соблюдать.