Записки сельского депутата

Два месяца назад, когда я решила баллотироваться в депутаты Совета Новотроицкого поселения, меня не раз и не два спрашивали: «Зачем?» Я пыталась объяснить: «Посмотреть изнутри, как работает система муниципального самоуправления, какие у нее есть возможности, кто (кроме антинародной государственной политики) виноват в развале». Ну, и если получится, в чем-то помочь людям, потому что возможностей у областного журналиста побольше, чем у сельского пенсионера или учительницы. Много лет писала о наших депутатах-коммунистах и порой не понимала: почему они порой упираются в тупик, который приходится «пробивать» на областном уровне?

Село с историей

1

За избирательную кампанию к своему удивлению буквально влюбилась в Новотроицкое. Красивое село на берегу Иртыша. По сравнению со многими другими деревнями, виденными во время поездок по области, разруха тут минимальна. Колхоз (а затем – СПК) был одним из лучших сельхозпредприятий Омского района. Иван Петрович Хирьянов, возглавлявший хозяйство вплоть до середины 90-х, — в галерее почета Омского района. Колхозного «запаса прочности» хватило надолго. Осталось многое, о чем в других деревнях и при Союзе только мечтали: асфальтированные улицы и собственный водопровод с канализацией, современные (для конца прошлого века) здания клуба и школы и многое другое. А главное – стремление самих жителей к порядку. Только одна деталь: в Новотроицком организован раздельный сбор мусора, стоят отдельные «сетки» для пластика. Такое и в городе далеко не везде увидишь. А еще тут в палисадниках выращивают розы. Не боятся, что кто-то выкопает и украдет…

Но жить старыми запасами долго не получается. Сейчас все постепенно ветшает. К тому же при установлении административных границ Новотроицкое оказалось в худшем положении по сравнению с соседними Чернолучьем и Краснояркой. Там – сосновые боры, в которых расположены санатории и дома отдыха. А в состав Новотроицкого поселения вошли деревни, в которых основным было сельскохозяйственное производство: само Новотроицкое, деревни Малокулачье и Луговая и село Чернолучье. Причем Чернолучье, которое фактически – один жилой массив, административно поделено надвое. Село, ведущее историю с 1670 года, вошло в Новотроицкое поселение. А рабочий поселок Чернолучье, где сосредоточены санатории, стал отдельным муниципальным образованием.

Когда СПК имени Карла Маркса обанкротился, для людей это было трагедией. Еще бы – всегда ходили в передовиках, знали и хорошие заработки, и славу с почетом, а тут стали никому не нужны. Идти в прислугу к «новым русским», приезжавшим «оторваться» в бывшие профсоюзные здравницы? Ну, уж нет! И лишь через некоторое время люди стали постепенно устраиваться в дома отдыха – водителями, охранниками, рабочими по двору…

К тому же ничто не исчезает бесследно. На месте колхоза появилось несколько фермерских хозяйств. Кто-то выкупил по дешевке животноводческие помещения, кто-то берет в аренду «паи» бывших колхозников, на которые были поделены и пашня, и пастбище. Едешь по дороге – на одних полях колосится хлеб, на других лежат рулоны уже скошенного сена. Видны и стада: коровы, овцы, кони. Впрочем, со структурой производства мне как депутату еще придется разбираться. Парадоксальность сегодняшней сельской жизни: вроде бы поля засеяны, вроде бы по отчетам есть и дойное стадо, и производство мяса, но все в один голос говорят, что «все умерло».

Так же живет сегодня и Новотроицкое. Из «хозяйствующих субъектов» — несколько фермеров да владельцы магазинчиков. Но и там и там рабочих мест немного. Часть «старых» жителей работает в домах отдыха соседних поселков. Часть ездит в город или на вахты. Ну, и, конечно, «бюджет», причем тут как раз работа есть, но не хватает специалистов. Старшеклассников, например, возят в Красноярку потому, что в Новотроицком нет нескольких учителей-предметников. Есть все, чтобы учить детей, кроме самих преподавателей.

С конца девяностых начали появляться тут и «новые» жители. До города – рукой подать, если работаешь где-то в Нефтяниках, то на машине доехать быстрее, чем через Омск по пробкам. Есть газ и водопровод. При наличии денег можно иметь тут дом, не уступающий по благоустройству городской квартире. В Чернолучье – больше, в Новотроицком и Луговой – поменьше, но начали расти двух-трехэтажные особняки. Правда, и недвижимость от этого дорогая, даже старенькая развалюшка, если брать ее ради земельного участка, обойдется сегодня не дешевле, чем городская квартира.

Конфликты и разломы

«Понаехавших» не очень любят, хотя «пришлые» — люди очень разные. Линий разломов и напряжений, мало заметных со стороны, немало. Между бывшими колхозниками и «понаехавшими». Между «деревенскими» и «городскими» — обитателями новых коттеджей, сохраняющих омскую прописку. Между теми, кто в период прихватизации колхозного добра сумел урвать свой кусок, и теми, кто голодал без работы и за гроши продавал паи.

2

Эти «разломы» привели к тому, что сельчане неожиданно, наверное, для самих себя, избрали депутатами Совета двух коммунистов-горожан: меня и инструктора отдела пропаганды и агитации Омского обкома КПРФ Дениса Сергеевича Воробьева. Притом, что партийной организации КПРФ в селе нет, подписчиков «Красного Пути» — единицы, а духовная жизнь сосредоточена в церкви да в местном клубе, где все руководство – сторонники «Единой России».

«Прокатили» сельчане и директора местной почты, и нескольких статусных пенсионеров, бывших депутатами прошлого созыва. Похоже, у нас с Денисом было главное преимущество: отсутствие того, что на языке политтехнологов называется «отрицательным бэкграундом» — застарелых конфликтов с кем бы то ни было. Мы оказались «нейтральным вариантом» в клубке местных противоречий.

И еще один момент. Если внимательно присмотреться к списку кандидатов в депутаты, то можно заметить, что в нем практически не представлен местный бизнес. Обычно среди депутатов Совета поселения — несколько наиболее состоятельных в деревне людей. Оно и понятно: близость к власти – польза для бизнеса, возможность что-то «порешать» напрямую с главой администрации по принципу: «Ты мне – уступки и вообще не щемишь, а я – спонсорскую помощь на общие дела». А тут – всего один, как говорят политтехнологи, «ресурсный» кандидат — хозяйка небольшого, но удачно расположенного в центре села магазинчика Елена Николаевна Камнева.

Может быть, это связано с появившимся не так давно требованием к депутатам сдавать отчеты о доходах. Сельский бизнес зачастую работает «в серую», так что для многих предпринимателей такие отчеты, причем более подробные, чем хочет налоговая от тех, кто «сидит на вмененке», стали проблемой. Может быть, это особенность Новотроицкого, где местный бизнес по каким-то причинам дистанцируется от участия в общественной жизни.

Разбираться в этих «раскладах» еще придется. А пока…

Что имеем, то имеем

В Совете поселения оказалось пять «единороссов», три «самовыдвиженца» и мы с Денисом. Причем во фракции «Единой России» формально всего один член этой партии – бывшая ведущая сотрудница администрации поселения, ныне пенсионерка Надежда Андреевна Лавренова. Остальные – беспартийные, которых выдвигали чуть ли ни «в приказном порядке»: директор клуба, школьная учительница, хозяйка магазина и ветеринар из Чернолучья, который уже ушел на пенсию, но традиционно представляет в Совете это село. Среди «самовыдвиженцев» — бывший директор СПК, специалист администрации поселения и спортивный организатор.

О том, как проходили на первом заседании Совета выборы его председателя и как «поделили» другие «портфели», напишу потом, когда разрешится юридическая коллизия по поводу этой самой должности председателя, в которую загнали Новотроицкое российские законы. Скажу лишь, что наш товарищ Денис Воробьев возглавил финансовую комиссию.

А сейчас – о пункте «разное», который стоял на повестке первого заседания Совета поселения.

Застарелые проблемы

3

Все депутаты во время выборов получили наказы. Впрочем, о многих застаревших проблемах в Новотроицком и так все знают, но годами ничего не делается потому, что решение зависит не от местной администрации, а от вышестоящих структур.

Например, такой простейший вроде бы вопрос о доставке учеников в школу из села Чернолучье в поселок Чернолучинский. Прямую дорогу, по которой ходили прошлые поколения ребятишек, перегородили заборами домов отдыха. Сейчас чтобы попасть на уроки, малышам нужно идти почти два километра до остановки. Дорога через лес мимо кладбища, узкая, без освещения и тротуаров. Школьный автобус в село Чернолучье не ходит. Почему? Пока жители села слышат лишь отговорки о том, что, дескать, «там нет разворотной площадки, поэтому ГИБДД запрещает». А то, что дети рискуют жизнями, когда идут по проезжей части, ГИБДД почему-то не волнует. К тому же по селу можно организовать круговое движение – заезжать с одной стороны, выезжать с другой.

Негласно есть информация, что виновата позиция руководства чернолучинской школы, которая ни формально, ни неформально главе Новотроицкого не подчиняется. Как-то воздействовать на нее можно только через отдел образования Омского района. И вот туда нужно стучаться, причем нам, депутатам.

Еще один вопрос, который не требует больших вложений, но от поселенческой администрации не зависит. Единственная «Газелька» отходит из Новотроицкого утром и возвращается вечером. Но при этом достаточно часто, чуть ли не раз в час, идут автобусы по маршруту Омск-Чернолучье. Эта дорога отличная, находится даже не в районном, а в областном подчинении. Однако остановочных пунктов на поворотах в Новотороицкое и Луговую на ней нет. Ни «карманов», ни навесов. В принципе в бюджете села можно бы было наскрести денег на навесы, но власть… потребует их снести. Не положено.

Остановок тут нет… по документам. Так что водители, которые притормаживают у поворотов в деревни, нарушают инструкцию. Почему так? Почему в министерстве строительства области «забыли» про Новотроицкое и Луговую, когда делался проект очередного обустройства придорожной инфраструктуры? С этим вопросом предстоит разбираться уже нам.

На заседании Совета в очередной раз поговорили про качество водопроводной воды. Глава поселения Александр Васильевич Волков отчитался о том, что «процесс идет». Как оказалось, часть водопроводной сети по документам — «бесхозная», сейчас она юридически оформляется. По закону с момента выявления «бесхоза» до момента постановки его на баланс должен пройти год. Пока же его ни обслуживать, ни ремонтировать его никто не имеет права… В общем, в корне проблемы — все тот же бюрократический бред в сочетании со стремлением и частников, и районных муниципальных структур делать как можно меньше, а получать как можно больше. Каково людям – никого не интересует.

О том, что в конце концов получится, еще напишу. А пока вывод один: просто разговорами на уровне Совета поселения дела не делаются. Нужно будет писать много бумаг в самые разные инстанции. Ну что ж, в этом, может быть, помочь и удастся.

 

Первая публикация в газете «Красный путь».