На смерть маэстро

После высочайшего повеления этого дирижёра было принято «не любить». По возможности забыть и вычеркнуть из культурной памяти города. Не было такого и точка…

Но вот он умер — профессионал высочайшего европейского уровня, наследник и продолжатель традиций русской дирижёрской школы.

1

Свободно и легко он мог «говорить» языком Бетховена и Глинки, Моцарта и Чайковского, Бородина, Свиридова, Шостаковича, Прокофьева.

Великие музыканты считали за честь сыграть с его коллективом. Народный артист СССР пианист Николай Петров называл его «одним из лучших дирижёров современной России», а Мстислав Ростропович — «большим профессионалом». 

Он доводил до совершенства каждое произведение, каждую фразу, каждый  такт.

Он добивался, чтобы его оркестр можно было узнать по звуку с закрытыми глазами.

Он слышал, как играет каждый (!) из ста музыкантов.

Одним движением брови он мог велеть сделать крещендо или уйти в пианиссимо.

Артисты шутили: «Шестаков мёртвого научит играть»…

2

11 октября в Тюмени умер Евгений Иванович Шестаков — человек, сделавший для  музыкального Омска больше, чем иные «шиши царёвы».

Мне показалось, город вздрогнул и… устыдился, вспомнив некрасивую историю про изгнание маэстро из родных пенатов.

Нельзя сказать, чтоб Омск тогда бурлил: мало ли честных, талантливых, порядочных людей покидало город. Один не так взглянул, другой в благодарственной речи не упомянул, третий не вовремя на колени упал.  

Тот, что «вознёсся над всеми аки солнце», пред кем шапки ломали да пресмыкались, считал единоличным правом казнить и миловать.   

Вот одна из заметок той «славной» поры (автор Иван Мошкин): «Главный дирижер Омского академического симфонического оркестра заслуженный деятель искусств России Евгений Шестаков был изгнан из стен филармонии, где добросовестно трудился двенадцать лет. Просвещенной публике осталось только догадываться, почему профессионал, о котором с уважением отзывались музыканты с мировым именем и при котором омский коллектив зазвучал на всю Россию, оказался не нужен в родном городе.

По словам юристов Евгения Ивановича, основной причиной его увольнения из оркестра послужили слишком смелые высказывания против региональной власти. «Г-н Евстратенко уволил меня за «прогулы» во вне рабочее время, и Омский суд подтвердил это (за регистрацию дней «прогулов» был взят журнал пожарно–вахтовой службы филармонии и выдачи ключей от кабинетов, в котором я за 12 лет ни разу не расписывался и который не является официальным документом для принятия такого решения!)».

Для широкой публики была озвучена версия, что оркестр на тайном голосовании большинством голосом отказался работать с дирижером.

Столичные юристы из ведомства защитника по правам человека Владимира Лукина, ознакомившись с делом маэстро, указали на его беззаконность, отметили, что Омская область, Калмыкия и Ямало–Ненецкий округ лидируют в России по нарушению прав человека, Конституции РФ и федеральных законов и посоветовали отправлять дело в Европейский Суд».

…Дирижёр, по признанию самого Евгения Ивановича, — профессия последней трети жизни. Он должен накопить опыта в течение двадцати пяти лет, а уж потом вставать за пульт.

3

Здесь недостаточно традиционного «музыкальная школа — музыкальное училище — консерватория» — здесь надо осмыслить и мастерски интерпретировать десятки стилей, жанров, имён.  

Дирижёр в совершенстве должен знать каждый инструмент оркестра, будь то флейта, контрабас, арфа или скрипка.

Дирижёрское искусство требует владения огромным репертуаром,  органной, скрипичной, фортепианной музыкой.  

Римский-Корсаков признавался, что дирижирование — дело тёмное…

Из девяти поступавших на факультет оперно-симфонического дирижирования Евгений Шестаков был единственным, кого взял в ученики легендарный педагог и дирижёр Новосибирского академического симфонического оркестра Арнольд Кац…

Я имела счастье бывать на концертах Евгения Ивановича Шестакова и беседовать с ним. Это был удивительно цельный и волевой человек, мгновенно захватывающий в свою орбиту, дирижёр, обладавший фантастической работоспособностью, энциклопедическими знаниями, тонким юмором и неповторимым творческим стилем.

Его питала музыка — «вершина всех искусств», часть грандиозной космической энергии, что носится по просторам Вселенной.

Он репетировал адски много. Вместо положенных четырёх — шесть, семь, а то и все восемь часов. Но оно того стоило: Омский симфонический  оркестр получил звание «академического», его называли «культурным лицом области», он выступал в крупнейших залах России и мира и записывал диски во Франции, США и Дании.

При Евгении Ивановиче Шестакове наш оркестр считался одним из лучших в стране…

4

Ещё в марте избалованная петербургская публика аплодировала Тюменскому симфоническому оркестру — новому детищу маэстро Шестакова, созданному им практически с нуля. Аплодировала вопреки музыкальному этикету, не дожидаясь окончания произведения.    

…Он ушёл на самом пике карьеры, на взлёте, в расцвете сил, лет, возможностей, таланта. Ушёл, когда все трудности остались позади и «счастье было так возможно»…

Он ушёл — не умер. Потому что музыка и смерть — «две вещи несовместные»…