Оксана Дубонос

При жизни не было ничего: ни славы, ни тиражей, ни денег — только дурдом, зона, общественное порицание и обвинения в «морально-бытовом разложении».

В венгерском Кишкёрёше есть целый парк со скульптурами переводчиков Шандора Петёфи — национального достояния мадьяр. Один из четырнадцати – бюст Леонида Мартынова. Единственный в мире памятник омскому поэту.

Когда предновогоднее буйство накрывает город, я еду в деревню. В захолустье. В экзистенциальную дыру. В самую глухую подворотню Омской губернии. Будто опальный Радищев.

И какой же русский не любит, чтобы под ногами плескалось море, а над головой сияло солнце?! И всё это в ноябре…

Соловьёвка — волшебная страна. Каждый год в начале мая в деревню возвращается война. Война, которая давно закончилась…

Николай Бердяев полагал, что только в Италии «русскому вольно дышится». Мне – ещё и бродится…

Всякий раз, проезжая по проспекту Комарова, я упираюсь в указатель «Многофункциональный центр предоставления услуг» как в одну из главных загадок мироздания.

На советской эстраде было много замечательных, талантливых исполнителей. Но Кобзон всё равно выделялся. Он был такой один. В его жилах текла не кровь, а советская песня, выпестованная мастодонтами: Пахмутовой, Добронравовым, Мовсесяном, Бабаджаняном, Ошаниным, Ваншенкиным.

У него было всё: великая страна, плевавшая на американское эмбарго, 33 резиденции, где монархов угощали редкими сортами виски, и жена — из омской деревни Михайловка…

На ремонт дорожного «хита» Муромцево-Седельниково власти выделили более ста миллионов рублей. Намедни мне «посчастливилось» увидеть, как осваивают деньжищи.

Вы когда-нибудь на операции без наркоза присутствовали? Тогда сходите и посмотрите. Питерский режиссёр Дмитрий Егоров поставил в Омской драме «Время секонд хэнд» Светланы Алексиевич.

20 июня заслуженному артисту России Олегу Карповичу исполнилось бы 63…

Отпуск — задача уровня «бог». И всё-таки отдых неизбежен. До него только надо дожить…

«Некоторые мешают нитру с парафином, и при этом получается ненадёжная взрывчатка».

Блеск имени Оскара Уайльда не стёрся за столетие, а его «Кентервильское привидение» прокормит ещё тьму театров.