От неблагодарного зрителя

Омский музыкальный театр давно не радует былых поклонников. Претензии копились годами, пора предъявить счёт, но кому? Вот уже в соцсетях недовольство театром высказывает представитель областного правительства, будто сам не имеет отношения к структуре, способной качественно повлиять на ситуацию.

Считаю ли я, что чиновник прав? Безусловно – если бы он выражал собственное мнение. Но критика с чужих слов, от человека, который в театр не ходит?.. Послушайте-ка лучше меня – верную прихожанку, более 30 лет посещающую этот храм какой-никакой культуры.

1

Здание

Архитектурный символ города, «трамплин» узнаваем и включён в интеллектуально-духовное пространство Омска, в городской фольклор. Наиболее известный факт о нём – что в команде архитекторов была супруга Александра Ширвиндта Наталья Белоусова. Вообще при строительстве театра использовался типовой проект, реализованный во многих городах Советского Союза – от Красноярска до Вильнюса. Но в нашем городе он стал особенным благодаря участию в воплощении проекта омских архитекторов и художников. Верно, поэтому так удачно вписался этот театр в наше небо: силуэт музыкального – особая омская метка, знак принадлежности месту.

Потому неуважение со стороны власти к городу и театру проявляется в таких, казалось бы, мелочах, как коричневый цвет «трамплина» вместо задуманного художниками серебристого или рекламный колосс на берегу Оми, внедрившийся в городские силуэты и визуально разрывающий уникальную ломаную линию омских крыш.

Интерьер

Витражи, живописные полотна, казённый уют рубежа 70–80-х – латунный декор и красный плюш кресел. Художник Виктор Десятов и архитектор Альберт Каримов. Не случайно музыкальный так любит старшее поколение омичей – здесь всё, как в их молодости.

Мне тоже близка и понятна монументальная эстетика позднего совка, однако современный интерактивный театр трудно представить в таких интерьерах.

Доступная среда

Скользкое крыльцо из полированного гранита застелено резиновой дорожкой. Нужно ли было полировать гранит, чтобы прикрыть его затем грязной резиной?

Уличная инфраструктура для инвалидов издевательски разрушается прямо под ногами. На лестницах в самом театре приходится пробираться между неудобными поручнями и полозьями, опасаясь споткнуться. Формальный подход к выполнению требований «доступной среды» оборачивается неудобствами для всех.

Труппа и репертуар

Часто оперу ругают за то, что молодых персонажей играют матроны и мастодонты. Но это особенность мировой оперы вообще. Вот запись «Кармен» в «Большом» с Образцовой и Атлантовым: уже далеко не девочка, Елена Образцова появляется на сцене – и вы не можете представить, что Кармен могла быть иной. Первые же звуки её голоса вас убеждают: это она!

В омской труппе заслуженная артистка Ирина Трусова по сей день исполняет роли миловидных девушек. Солисты омского балета – в основном пенсионеры или близки к пенсионному возрасту, потому что балетный век короток.

К сожалению, отношение к делу ветеранов сцены и молодёжи бывает слишком разным, чтобы отказываться от услуг пенсионеров. Если человек не горит в профессии, не считает делом чести выполнять свою работу каждый раз на максимуме возможностей, он быстро растренировывается. Пришёл молодой перспективный танцор, а через год смотришь – он уже не желает танцевать сложные элементы в партии, «не напрягается».

В такой атмосфере растворяются молодые таланты, отодвигаются на второй план; ветеранский костяк театра диктует свои условия и свои эстетические вкусы. Поставили для вокалистов несовременный и вздорный по сути «Девичий переполох», будто перенесённый прямиком из 50-х. А талантливому хореографу Надежде Калининой в новой постановке отказали – в год 70-летия театра не нашлось средств на балет «Эсмеральда», сдача которого планировалась летом 2017 года.

Хотя как раз Калинина умеет работать с омичами, она «из того, что было» умудряется делать смотрибельные вещи для широкой, что называется, публики – любых возрастов. И солистка балета Нина Маляренко, на которую обычно ставит Калинина, осталась без новой роли. При этом красавицы Нины, несколько лет назад на пуантах впорхнувшей в Омский музыкальный, теперь не видно и в классических балетах.

Костюмы и образы

Артисты школьной самодеятельности сегодня могут быть экипированы лучше, чем солисты Омского музыкального. Костюмы используются со дня премьеры и до самого снятия спектакля с репертуара, ветшая и изнашиваясь до состояния жалкого тряпья. Это сказывается и на отношении артистов к своим сценическим образам. А зритель не верит в белых лебедей, если они выходят на сцену в посеревших от времени пачках и с ярко-красным (а то и с чёрным) маникюром.

Критика и публика

Знаете, почему омская пресса почти не пишет про музыкальный и его постановки? Потому что серьёзные театральные критики перестали туда ходить: профессионально говорить давно уже не о чем. Да и не для кого: светская хроника и гладкие отчёты о премьерах покрывают потребности публики в информации об этом театре.

Лучший артист в музыкальном – это благодарный зритель. Овации звучат после каждого, даже самого провального и глупого спектакля, зал в едином порыве встаёт уже на выходе кордебалета.

Поверьте, Омск никакой не театральный город. Будь наш зритель достаточно искушённым, он был бы требовательным. А коммерсанты давно бы наладили театральные туры к соседям – организованные выезды, к примеру, в Новосибирск на Веронику Джиоеву или Сергея Полунина.

Литерный ряд

Это просторный ряд в партере для обладателей особых билетов – с адресным приглашением. Хотя большинство из тех, кто занимает кресла в литерном ряду, не испытывают финансовых проблем и легко могли бы себе позволить билет на премьеру. При этом литерный ряд зачастую пустует, но пересаживаться туда с менее удобных мест капельдинеры не позволяют – «элитные» кресла берегут для публики почище.

* * *

Такие направления для приложения усилий видятся мне. Чтобы омский «трамплин» перестал быть символом вечного скатывания вниз, всеобщего неуважения, халтуры и подхалимажа, а стал наконец площадкой для роста, стремления вверх – к сияющим вершинам настоящего творчества.

P. S. Я спешу на очередной спектакль, и в который раз у входа вижу сухонького старичка: у всех входящих он спрашивает лишний пригласительный. Его зовут Николай Александрович (мы познакомились однажды перед спектаклем). Когда-то в молодости на заводе, где он работал, часто распространяли театральные билеты, он тогда и пристрастился к театру. А сейчас не всегда может себе позволить билет – пенсия маловата. Но ходит сюда постоянно, на все спектакли репертуара. И всякий раз, как впервые, искренне сопереживает происходящему на сцене.

Этот старик – настоящий «литерный» зритель Омского музыкального театра. Именно ему нужен абонемент на все спектакли, с местом в лучшем ряду.