И снова вы услышите: «Ом-м-м…»

Я уникален в своем роде.

Если там какой-нибудь воробей заявляет о себе миру банальным чириканием, а ворона карканьем, то я, Омский птиц, произношу протяжное: «Ом-м-м…» и оно несется над просторами Прииртышья, пока не сгинет в тайге среди мистических пяти озер севера.

1

И снова вы услышите: «Ом-м-м…». Это значит, что Омский птиц всегда рядом, всегда на своем боевом посту, всегда готов… как пионер.

Мои черные с белым крыла неустанно гладят омскую стрелку, направляя воды этих сибирских рек на волю полярного Севера.

Я родился очень давно. Я помню и местных киргизов, и татар, и служивых людей из Петербурга. Я видел Достоевского, Колчака и Дзержинского. Да вообще много кого я повидал на своем веку. И во все времена именно здесь я нес свою благородную службу – помогая людям города, распластавшегося вдоль двух рек, чьи воды наполнены струями ледников из Китая, потоками мути из казахской степи и пряно приправленные духом сибирских болот.

Рано утром на рассвете или в последний час заката, если прислушаться, то можно услышать мое протяжное «ом-м-м»: это я, Омский птиц, патрулирую вверенное мне Всевышним пространство, оберегая покой местных жителей и находясь в полной готовности, чтобы, если кое-где у нас порой кому-то очень будет нужно, то Омский птиц придёт на помощь. Я к этому всегда готов. Мое участие невербальное, я могу дать совет, отговорить от опрометчивых действий, выслушать, наконец, чью-то исповедь.

Это мой город, мои люди, мои реки, мои поля и леса. Со всеми их грехами и пороками, церквами и притонами, роскошными особняками и трущобами. Это Омск. Ом-м-м-мск! Родина и ареал обитания Омского птица.

Все население Омска делится на категории: недобитые колчаковцы, коммуняки, вольные каменщики, то есть депутаты и чиновники, бюджетники, виртуалы и пенсионеры.

Недобитые колчаковцы постоянно хотят поставить памятник Александру Васильевичу - адмиралу, полярнику и правителю России. И все они сплошь и рядом «чертовы» либералы и демократы по своим убеждениям. Во всяком случае это они сами про себя так думают. Ну и пусть им… Они безобидные.

Против них выступают коммуняки. Те ходят камлать кругами около памятника главному вождю коммунистического движения и не дают недобитым колчаковцам ставить памятник Колчаку, периодически угрожая «чертовым» либералам «что-то показать». Что хотят показать коммуняки? Этого никто не знает. Даже сами коммуняки. Лишь на партийных камланиях они призывают пролетариев всех стран коллективно идти в светлое будущее. Однако пролетариев становится все меньше, а светлое будущее все туманней.

А между тем вольные каменщики — депутаты и чиновники, вышедшие в приличные люди из бандитских группировок 90-х годов, — плетут интриги и поддерживают затухающий костер классовой ненависти недобитков и коммуняк. А в свободное от этого занятия время каменщики обычно тырят бюджетные деньги, пытаясь спрятать свои окровавленные руки в карманах респектабельных пиджаков. Их миссия – заставить мучиться жителей Омска – пенсионеров.

Пенсионеры делятся на две большие подгруппы. «Розовые очки» — те свято верят, что рано или поздно все будет хорошо, причем для всех и сразу. А «конченные» не верят ни во что. Они знают, что все будет только хуже. Пенсионеры, как вы уже поняли — мучаются. Мучаются, пытаясь выживать в очередях, транспорте, магазинах и на улицах города.

Есть еще виртуалы и население бюджетного гетто. Первые живут в вымышленном мире, вторые — в гиперреальном. Эти две прямые не пересекаются, они параллельны, и тут даже Лобачевский бессилен.

А город? Город живет согласно законам природы, его всегда то засыпает снегом, то заливает грязью или заполняет пылью, его топят талые вешние воды, смывающие асфальт, мусор и оптимистичные настроения омичей в великую сибирскую реку.

И только я — светлый ангел Омский птиц — парю над всеми, срываясь в пике туда, где царят беззаконие и разврат большого города. Я это запоминаю, я сохраню все что видел для историй, которыми поделюсь с вами.

Такой я, Омский птиц. Я и не могу быть другим, потому что живу очень долго и видел всякое. Поэтому я и стал благородным наблюдателем и бытописателем всех обделенных и униженных омичей, вне зависимости от принадлежности к той или иной категории местных жителей. Ведь каждого Всевышний может обделить умом, честью или совестью.

Это я отговаривал Ивана Лицкевича купаться в костюме и со связанными проволокой ногами. Это я пытался помешать Ивану Багнюку в роковой день выезжать с территории завода. Это я предупреждал Олега Чертова, что он неугоден власти, а это очень опасно. Это со мной ведут длительные беседы все бывшие руководители, бандиты и прочая мелкая омская сволочь.

Я буду рассказывать омские истории. Они реальны и нереальны во всем своем ужасе или красоте. Это будут мои истории. Истории Омского птица.

Ом-м-м-м…