Омский футбол в военные годы

Как всегда, при поисках материала для очередной исторической статьи, неожиданно обнаружил газету «Вечерний Омск» за 8 мая 1982 года. Оказывается, она не просто так лежала в моем архиве. В ней размешена статья об омском футболе в военные годы, написанная моим папой Юрием Ивановичем Реснянским, почетным председателем Омской областной федерации футбола, к очередной дате окончания Великой Отечественной войны. Вот вам и готовая статья. Просто перепечатать в свой аккаунт — это ведь не собственную голову напрягать. Ну, я так и сделал. А чтобы было нагляднее, я, как обычно, сдобрю рассказ хорошей порцией редкостных иллюстраций.

Футбол на всю жизнь

Зима 1942-1943 годов. Второй год войны. Тяжелые времена переживает Родина. Оккупированы Прибалтика, Украина, Белоруссия. В голодной блокаде Ленинград, идут бои за Сталинград.

Омск — глубокий тыл, где все работают на армию, на Победу. Из Сибири идут на фронт эшелоны с танками, самолетами, вооружением, продуктами, войсками. В городе разместились эвакуированные заводы из Ленинграда и Запорожья. У станков женщины заменили большинство мужчин. На заводы пришли подростки из школ города и сел, им по 15-16 лет. Одним из таких был и я, уже полгода работающий в электроцехе моторостроительного завода имени Баранова электриком-монтажником.

Немногочисленные кадровые рабочие, бригадиры и мастера обучают нас своим специальностям. Почти у каждого такого рабочего-умельца кто-то из родственников остался в оккупированном Запорожье. И они часто обращаются с просьбой отправить их на фронт. Но все они находятся под "бронью". Для победы над врагом нужны не только солдаты. У моего бригадира Саши Гусева в Запорожье жена с двумя маленькими детьми. Это я знаю не от него. Яша подолгу молчит, думая о чем-то далеком, не дающем душе покоя.

1

Работаем с восьми до восьми, то есть по 12 часов в сутки. Выходные дни очень редки: два раза в месяц. Рабочие завода, и я в их числе, получают по карточкам высшую хлебную норму: 800 граммов на день. Другие категории получают меньше: 600 граммов. Сегодня мне хватает на день 400 граммов, а в то время я ходил с постоянным чувством голода.

Но жили не только хлебом единым. В кинотеатрах "Художественный" и "Гигант" не исчезали очереди за билетами — как сейчас на "Каскадеров". Перед вечерними сеансами в "Художественном" играл джаз под управлением Коробченко. На экранах любимцы тех лет — Н. Крючков, М. Жаров, Б. Чирков, М. Астангов, М. Ладынина. Идут новые фильмы, уже военного времени, — "Секретарь райкома", "Антоша Рыбкин", "Парень из нашего города". А разве можно забыть П. Алейникова — отчаянного Гайворона из фильма "Александр Пархоменко", Б. Андреева в "Богдане Хмельницком" или очаровательную Людмилу Целиковскую в картине "Антон Иванович сердится". Эти фильмы и сейчас смотрятся с интересом. Не менее популярен был и Олеко Дундич. Мы шли увидеть именно бесстрашного Олеко, не думая, кто его играет. Теперь это страница славной истории театра имени Вахтангова, в то время эвакуированного из Москвы в Омск, а Олеко играл сам Рубен Симонов.

Мой бригадир жил на Рабочих. До завода — больше часа ходьбы. По этой причине он не ходил в кино, а ближайший от завода кинотеатр "Маяк" был переоборудован под госпиталь. Мне же от Слободского рынка, где я жил, до центра было рукой подать. Я пересказывал Яше, что удавалось посмотреть.

Яша был большой мастер своего дела. Самые сложные и самые неотложные работы поручались ему, и он все выполнял по высшему разряду. Его знали и уважали многие руководители завода. Главный энергетик завода, бывая в цехе, обязательно подходил к моему бригадиру. Многому научил он меня.

Это был наставник в полном и лучшем смысле этого слова. Наставник по призванию. Наша бригада: Я. Гусев, И. Минаев, Я. Баев и я, — работала по всем цехам завода. Сам бригадир имел свободный проход через проходную в любое время, а таковых на заводе было не много. Яшу очень трудно было вызвать на разговор. И, если он что-либо рассказывал, то наверняка о футболе.

Любил Гусев футбол безмерно. Так я впервые увидел взрослого человека, готового бесконечно слушать и разговаривать "за футбол". Теперь я его хорошо понимаю. На последней встрече с "Иртышом" 23 апреля 1982 года во Дворце культуры моторостроительного завода имени Баранова яблоку негде было упасть. Взрослые и школьники пришли послушать "за футбол"!

Мой бригадир Яков Гусев передал мне глубокое уважение и неугасаемую любовь к футболу. Про запорожский футбол Яша знал все. Это от него я узнал, что запорожские футболисты были чемпионами Украины в предвоенный год. Что лучшие футболисты из команды чемпионов работают на нашем заводе. Я думаю, что в Запорожье он ходил на все игры, когда играли его товарищи. Вскоре я убедился, что заводские футболисты — его друзья. Это было видно и из его дружбы с Борисом Яковлевым, мастером обмоточного участка нашего цеха и капитаном заводской футбольной команды.

Послушать их беседу, воспоминания о футбольных играх было большим удовольствием для окружающих, удовольствием равным просмотру кинокомедии с участием Игоря Ильинского.

Весна 1943 года. Прорвана блокада Ленинграда. Уничтожены войска фашистов под Сталинградом. В бригаде только бригадир и я. Ряд парней из цеха ушли добровольцами в Сибирскую дивизию, формируемую в Омске. Яков Баев сам стал бригадиром. Работаем на монтаже оборудования кислородного завода, почти без выходных. Только в воскресенье уходим с работы пораньше на два часа. В воскресные дни в заводской столовой дают дополнительное питание — суп и кашу.

Яша ходит домой пешком, я езжу на трамвае от кольца до улицы Куйбышева. В вагоне не протолкнешься. Мы ездим не решетках, держась за открытое окно, между вагонами и даже на крыше. Никто не жаловался. Только шумели на тех "верхолазов", которые оттягивали дугу, делая для себя персональную остановку.

В цехе часто говорят о предстоящем футболе. Борис Яковлев изредка уходит на тренировки. Я тоже жду очередную игру с нетерпением. Бацилла футбольного болельщика уже заразила меня. Мы честно зарабатывали себе право на футбол. Начальник цеха знает Яшину страсть и идет на равный обмен. За ударный труд 1 футбольный день. Прогул в те времена имел печальные последствия: вместо плоскогубцев можно было получить в руки лопату или кирку.

Май 1943 года. На Центральном стадионе начинается весенний блицтурнир, посвященный открытию сезона, в котором участвуют и футболисты нашего завода. Первый раз вижу своего бригадира в костюме и при галстуке, как в театре. С Яшей многие здороваются. Это рабочие нашего завода, пришедшие на футбол, как на праздник. Наши "хохлы", как называет их Яша. Это кадровые рабочие из Запорожья. В заводской команде знаю в лицо одного лишь Бориса Яковлева, про остальных рассказывает бригадир. Он знает многое: кто кому забивал, у кого "пушечный" удар, кто, когда и кого "подковал". Запоминаю братьев Остапцов, М. Железняка.

До позднего времени пробыли на стадионе. На большом поле играют футболисты, на малом они же бросают гранату. Результат идет в зачет при прочих равных показателях. Голодные, но радостные отправляемся домой. Наши выиграли первый приз. Яша заходит к футболистам. Я о такой чести могу только мечтать. А на другой день к восьми утра мы уже на работе.

Да, лозунг тех дней "Все для фронта, все для Победы!" не звучал абстрактно. Работали именно для Победы.

Я уже много по работе могу выполнять сам, работаю по 3-у разряду, у бригадира — высший 6-й разряд. Теперь и я участвую в обсуждении футбола, но ещё неуверенно и робко — только приобщаюсь. Яша доволен: со мной можно потолковать "за футбол с пацаном" — так он называет меня в разговоре с друзьями. В обед, в обмоточной у Романа- обмотчика из группы Б. Яковлева, собирается своеобразный клуб. Разговор идет "за жизнь" и обязательно "за футбол". У запорожцев в почете одесский говор.

Когда "за футбол" толкуют Яша с Борисом, все слушают молча: это авторитеты. Очень часто упоминают про "Бобра", Боба Забегалина. Меня смешило странное прозвище "Бобер", и я его запомнил надолго. Летом мы ещё несколько раз ходили с бригадиром на футбол, когда играли наши. А играли они здорово. Форма — красные футболки. Высшая оценка в устах бригадира: "Во дает!". В команде интендантского училища Яша указал на молодого центрфорварда и пояснил: "Бобер — игрочина!". Теперь и я вижу, что "игрочина"!

Осенью мы с бригадиром ехали к заболевшему товарищу (у него были маленькие дети), чтобы напилить ему дров на зиму. На задней площадке стоял курсант военного училища в шинели. Яша внимательно посмотрел на него и сказал: "Бобер".

Я с интересом посмотрел на высокого курсанта с запоминающимся прозвищем. И только после войны я разобрался, что "Бобер" — это Всеволод Бобров. Кто не знает этого легендарного футболиста и хоккеиста, а тогда все знали просто Севку Бобра.

В 1950 году, вернувшись из армии, я уже не застал Яшу Гусева в Омске. Он уехал в Запорожье, где у него была семья. В 1966 году я встретился с Борисом Алексеевичем Яковлевым, когда он, начальник одного из отделов завода, был назначен начальником футбольной команды "Иртыш", а я в те годы был избран председателем областной коллегии судей по футболу.

Борис Алексеевич ещё долго играл за заводскую команду "Крылья Советов", которая после войны выступала в первенстве РСФСР. Период "Крыльев Советов" совсем выпал из поля зрения омских журналистов и составителей справочников, а зря. О многом мы вспомнили тогда, вспоминали и Яшу Гусева. Но многое и позабылось, и ещё больше забудется, если кто-то не расскажет об этом для всех омских любителей футбола.

Была встреча и с В. М. Бобровым — заслуженным мастером спорта СССР и заслуженным тренером СССР. 15 июля 1972 года на стадионе "Красная Звезда" состоялось награждение лучших игроков областного финала турнира "Кожаный мяч". Призы лучшим юным футболистам вручал В. М. Бобров, приехавший в Омск с командой ветеранов города Москвы. Из рук Боброва приз самого техничного игрока получил юный Женя Шастин. А через несколько лет Евгений Шастин стал чемпионом мира по хоккею среди юниоров.

У меня остался автограф В. М. Боброва на футбольном мяче.

В начале ноября 1943 года я распрощался с бригадиром. Мне исполнилось 17 лет, и я уехал учиться в военную школу летчиков. Увез с собой и любовь к футболу.

Появилась возможность самому поиграть в футбол. Играли там, где была малейшая возможность: на лесных лужайках, на снежных полянах и очень редко на футбольных полях. Играли в солдатских ботинках, босиком и в бутсах, перешитых полковым сапожником из красных американских армейских ботинок (получали такие по лендлизу).

Настоящий матч с судьей, настоящими воротами и полными составами, я сыграл в Бресте в июле 1945 года. Я уже не мыслил жизни без футбола.

Так и иду рядом с футбол по сей день. Являюсь судьей. Занимаюсь пропагандой футбола в федерации. Кода в команде нашего предприятия не хватает игрока, на поле могу выйти и я. В этот момент я не забиваю голов и не спасаю ворота от ударов соперника. Я играю в своей зоне, в основном без мяча, но получаю огромное удовольствие от этого. Мне уже за 50. Весенний блицтурнир 1943 года был девятым по счету. В 70-х годах я уже сам проводил эти соревнования в качестве судьи.

Вот и 8 мая 1982 года. Сегодня состоится 47-й турнир на приз газеты "Омская правда", посвященный Дню Победы. Я буду проводить его как главный судья. И буду рассказывать зрителям через местный радиоузел, как проходил подобный турнир в суровые годы войны.

Юрий Реснянский,
инженер РЭУ «Омскэнерго». 

Оригинал во ВКонтакте.