Сергей Демченков

Из миллиона омичей я лично знаком с тем самым человеком, который первым в нашем городе попал в реанимацию из-за коронавируса.

Едва только и обучающиеся, и обучающие худо-бедно освоились с непривычным форматом работы, как — на тебе! — новая напасть: всеобщие недельные каникулы.

Как уже достала эта энергично насаждаемая официальными инстанциями эвфемизация нашего и без того во многом иносказательного бытия!

Аннушка уже разлила подсолнечное масло — и нам с Богом это известно. Но ни стоящий за дирижёрским пультом Пётр Ильич Чайковский, ни сама Аннушка-судьба об этом пока не подозревают.

Если вы стремитесь к полноте и богатству впечатлений, если вас привлекает не только сама гармония созвучий, но их спонтанные резонансы с движущимся в одном с ними времени и пространстве живым потоком бытия, — не упустите этот шанс.

Закон не ведает мук неведения — так уж он устроен, чтобы являть собою безусловную безупречность, тем самым начисто исключая из сферы своего воздействия любые искания, метания и неопределённости.

По статистике, только каждый десятый россиянин знает, как пишется слово «винегрет». Или каждый сотый... Не помню уже.

Ну честное слово! Чистка диванов после полуночи — то самое неотложное, в чём вы так отчаянно нуждались?

Просто не забывайте: если вы — за и если смертная казнь вернётся, каждый раз, когда палач в расстрельной камере будет будет браться за пистолет, ваш палец будет незримо лежать на курке.

Эти слова и славы не просто из иной эпохи. Они из иной, мифологической, реальности, гротескно неправдоподобной в своём непререкаемом правдоподобии — как приключения Одиссея на острове циклопов, как царящие над мёртвой пустыней громады египетских пирамид.

С каждым новым резонансным судебным процессом по «экстремистской» статье уголовного кодекса становится всё более очевидно, что институт судебной лингвистической экспертизы находится в глубоком кризисе.

Озаботиться душевным здоровьем российской науки законотворцев заставила громкая история с убийством и расчленением студентки СпбГУ одним из преподавателей истфака.

Честное слово, вот совсем я не понимаю некоторых моих соотечественников!

Потому что это пиар-катастрофа, хуже которой по репутационным последствиям может быть только (не дай бог!) авиакатастрофа.

Если даже орфографию не соблюдать — тогда что у нас вообще остаётся? Это наш последний рубеж, за которым — анархия и хаос.