Тамара Мордкович, глава омского «Мемориала»: «Может, не стоило убирать все памятники Сталину?»

Вчера 30 октября в Омске прошли торжественные мероприятия, посвященные Дню памяти жертв политических репрессий. Памятный митинг, возложение венков и цветов к памятнику и мемориальному камню «жертвам репрессий» были организованы, как и все последние 27 лет, благодаря омскому региональному отделению Общероссийской общественной организации «Российское историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал». О том, чем «Омский Мемориал» занимается сегодня, что делает для просвещения молодого поколения и как реагирует на актуальные события, связанные с темой репрессий советского периода, мы побеседовали с  председателем правления регионального отделения организации Тамарой Мордкович.

- Тамара Петровна, в этом году власти Москвы впервые за 11 лет предприняли попытку сорвать проведение акции «Возвращение имен» на Лубянской площади 29 октября. Общество «Мемориал» получило все необходимые разрешения на проведение акции – от ФСО, МВД, префектуры Центрального округа Москвы, но 19 октября мэрия отозвала разрешение. В итоге «мемориаловцам» удалось отстоять традиционное место, но осадок, как говорится, остался. Были ли какие-то препятствия в проведении памятных акций в Омске со стороны местных властей?

1

- Омское отделения общества «Мемориал» возникло фактически спонтанно в 1988 году, после открытия архивов. Люди, у которых всю жизнь была сильная душевная боль, стали объединяться, чтобы поделиться ее друг с другом. Потом в газету «Молодой сибиряк» стали приходить письма, в которых часто звучал один вопрос: «Как мне найти могилы моих родителей?». Жутко было это читать. Первые собрания люди читали эти письма и плакали. Потом появилась идея создания памятника. Сначала был поставлен памятный камень в 1991 году. Люди воодушевились, стали обращаться в райисполкомы, в горисполком. В облисполкоме была создана общественная приемная по вопросам репрессированных. Началась трехлетняя конкурсная кампания. Каких только вариантов будущего памятника не предлагали! В итоге пригласили на одно из заседаний Общества главного архитектора области Михаила Макаровича Хахаева, и он спроектировал памятник без всякого гонорара. Деньги на строительство долго собирали. Областные власти, кстати, тоже помогали. Полежаев активно участвовал, финансово обеспечил работу редакционной группы. «Палок в колеса» нам никто не ставил. Была одна ситуация, когда накануне открытия памятника люди, настроенные против «Мемориала», начали угрожать. Пришлось даже охрану выставлять в сквере. Но памятник все равно появился. Мы его открыли 16 ноября 1994 года, и никто его не разрушил. Он стоит уже 24 года.

Что касается сегодняшнего дня, то я руковожу «Омским Мемориалом» уже 8 лет и не чувствую прессинга. Пытаюсь готовить мероприятия так, чтобы не нагнетать атмосферу. Тема ведь очень деликатная и тяжелая. Пока были живы многие сегодня уже ушедшие репрессированные, пока у членов организации было больше здоровья, то разные конфликтные ситуации происходили. У этих людей была сильная обида. За себя, за родителей. Мы старались как-то нивелировать эти настроения. Я Полежаеву даже отвозила благодарственное письмо от «Мемориала».

- Тем не менее, есть стойкое ощущение, что власть на тему репрессий говорит как-то вскользь. Да и общество, как будто, страшную правду о том времени слышать не желает. Люди жаждут праздников, юбилеев комсомола, а вспоминать о горьких страницах истории не хотят.

- Я честно скажу. Не ощущаю этого. Сюда, в «Мемориал» приходят те, кто хочет прийти. И насильно не надо никого призывать. Если пришло бы два старичка, то я бы все равно проводила это мероприятие.

- Но «старичков» с каждым годом все меньше. А как рассказать правду о репрессиях молодому поколению?

- До меня омским региональным отделением общества «Мемориал» руководил Эдуард Петрович Оттен. Он с соратниками ходил по школам, колледжам, университетам. Они там выступали с лекциями. Потом, благодаря Интернету, появились и другие возможности трансляции знаний. Мы с Натальей Левочкиной через сайт проводили конкурсы. Один из них назывался «Память о прошлом – путь в будущее». По итогам этих конкурсов мы составили две или три книжки. Приезжали ребята не только из городских, но и из сельских школ. С помощью Интернета нам удалось охватить районы Омской области и вызвать интерес у школьников и преподавателей к теме репрессий. Написанные школьниками эссе еще несколько лет потом шли в бывший Общественно-политический центр. Мы проводили презентации наших изданий в Омском литературном музее. Я посетила все музеи колледжей, вузов. Нужно было научить тех людей, которые занимаются с молодежью, продвигать эту тему. Я не могу сказать, что «Омский Мемориал» в каком-то вакууме существует, в прострации, в пустоте. Живы порядочные, интеллигентные, образованные люди, которые не хотят для своих внуков повторения того что было.

2

- Однако при этом популярность личности Сталина в обществе с каждым годом только растет. В Новосибирске сейчас идут настоящие баталии вокруг возможной установки ему памятника в одном из скверов города.

- Это такая же ситуация, как с памятником Колчаку в Омске. Это будет «гражданская война». И она будет до тех пор, пока не умрет последний человек, пострадавший от репрессий.

Мне сейчас вспомнился такой пример. Стоит в Омске памятник «Борцам революции». Я в молодости даже не обращала внимания на фразу на табличке. А там написано: «Безумству храбрых поем мы славу! М. Горький». Получается, что совершенная революция – это безумство?! А сегодня мы скажем, что так и есть… Ну как сейчас в городе можно поставить памятник Сталину?! Ведь все жители будут смотреть на этот памятник. Дети будут спрашивать: «А кто это?» И начнется опять гражданская война. Раньше в Первомайском сквере был парный памятник Ленину и Сталину. И что теперь, восстановить его?! А рядом будет камень «Жертвам сталинских репрессий»?! Кстати, когда камень ставили, был спор: как написать? То ли «коммунистических репрессий», то ли «тоталитарного режима». И в итоге написали: «жертвам сталинских репрессий». Настолько Сталина ненавидели в тот период. И эта доска так и осталась. Я, единственное, иногда думаю, что может, не стоило убирать все памятники Сталину тогда, в 1950-е годы? Но сегодня ставить памятник Сталину это даже как-то глупо. Разбитую чашку не склеишь. Если сейчас мы поставим памятник Сталину, то это будет уже что-то фальшивое, ненастоящее. Вообще нужно жить сегодняшним днем, а прошлое вспоминать. Нужно думать о прошлом, анализировать.

- И все же эта тема вызывает самые горячие споры…

- Мне кажется, что сегодня резкость в оценках смотрится даже как-то неэтично. Тридцать лет назад люди плакали, рыдали, рвались к микрофону, чтобы сказать, какой Сталин был негодяй. С годами мы должны становиться мудрее. На градус меньше эмоций, но больше ума. Кто-то Сталина ненавидит, но есть ведь и те, кто его уважают.

Вот сегодня на мероприятии были люди, чьи родители пострадали. Но ведь рядом могли стоять и те, чьи родители арестовывали, расстреливали. Они могли стоять все рядом. Поэтому, может, не надо глубоко душу тревожить, ни тем, ни другим?! И мертвым тоже.

- Но как тогда отличить заблуждение от фальсификации? В России ведь не было никакого юридически оформленного осуждения организаторов репрессий и палачей, исполнявших преступные приказы. В государствах Европы в плане исторической памяти все четче: похвалил нацистское правительство Германии за хорошие дороги, которые тогда строили (пусть это даже была правда) – увольнение с работы. Сказал, что Холокост – выдумка, и все… Полный остракизм, штраф или срок в особых случаях. Может, и нам так надо? За отрицание и восхваление преступлений 1930-х годов бить хотя бы «по карману»? Так чтобы мало не показалось.

- Ну, вот Ельцин запретил КПСС. Наверное, это было хорошо и правильно. Но как судить прошлое? Если штрафовать людей, то, по факту, это же будут новые репрессии. Мне кажется, нужно стараться быть мудрыми. Иначе одно будет цепляться за другое, и у нас будет вечная «война».

3

- Вы описали ситуацию. Стоят два человека. Отца одного из них расстреляли по ложному обвинению, отец другого – расстреливал. И эти люди зачастую не готовы «быть мудрыми». Как сделать так, чтобы люди, затрагивая «репрессивную тему», друг другу глотки не перегрызли? Что необходимо сделать, чтобы, хотя бы попробовать, примирить общество?

- Это зависит от воспитания каждого конкретного человека. Все идет из семьи. Ну и нужно Богу молиться, просить Его помощи.

- А кроме этого?

- Наша организация «Мемориал» уже тридцать лет работает. Мы занимаемся историко-просветительской деятельностью. Наверное, так… Личное общение много значит. Я часто разговариваю с простыми людьми. Вот еду недавно в автобусе. Попался мне собеседник: взгляд «психического» человека.  Какой-то молодой коммунист. А когда поговоришь, то шоры спадают. Я с ним начала разговорилась, советую: «А вот то почитайте, это почитайте!». К концу разговора у него даже глаза стали другими. Вот так, индивидуально можно добиться чего-то.

- Какой-то нетипичный коммунист Вам попался, раз так быстро сдался.

- Коммунисты себя уже показали. Во всех смыслах. И сейчас их партия уже развенчана. Были, конечно, и честные коммунисты, которые верили в то, что говорили. Но коммунистические личности, присосавшиеся к обкомам и т.п., они только и ждали, чтобы получить какие-то материальные блага. Я в партию вступать не хотела. Там были очень «двойственные» люди. Они почти все были карьеристы. И то, что сейчас они захватили тресты, заводы... Но сейчас и их уже мало.

- Вы считаете, что возвращение коммунистических порядков невозможно?

- Все нормальные люди будут против этого.

- Ваш оптимизм не все разделят.

- Если сегодня у нас больше 2000 общественных организаций, где самые разные люди собираются... Мы – «Мемориал» - негосударственная организация. Компартия была, как бы тоже, общественной организацией, «на добровольных началах». Но членство в ней быстро стало способом добывания материальных благ для себя и семьи. Меня туда никогда не тянуло. Я видела, как эти карьеристы неинтересно живут. У них были только жажда наживы и болтология. Говорят, что была коммунистическая идеология. Да не было никакой идеологии, а была болтология! На уровне комсомола еще что-то позитивное делалось, а если переходили в райком партии, то они уже занимались только обогащением и болтологией. И сейчас, когда выступают Кравец, Смолин. Не уважаю! Вот не уважаю! Смолину сейчас не хочется вспоминать, что он преподавал научный коммунизм. А я ему напомнила об этом в прошлом году, когда встретились.

4

Я повторения этого не желаю. Ни себе, ни другим. Я хочу, чтобы меня окружали умные люди. Их немного, но они есть. Иначе вся наша страна уже бы давно исчезла. Но она не исчезла и не исчезнет никогда. Мне одна подружка сказала: «А у тебя «рюкзачка» за спиной нет!». С всякими пакостями, имеется в виду. Я живу спокойно и хочу, чтобы так все жили. Старюсь. Хоть в семье, хоть в своем маленьком «Мемориале».

Биографическая справка

Тамара Петровна Мордкович. Родилась 24 июля 1946 года. Окончила Московский финансово-экономический институт (1970), филологический факультет Омского государственного педагогического института им. А. М. Горького (1977), Московскую академию переподготовки работников культуры, искусства, музейного дела и туризма (2004). С 1979 по 2011 год – заведующая научно-методологическим кабинетом исторического факультета, музеем Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского. Член президиума Омского филиала Российского фонда культуры, член Союза краеведов России. С 2010 года – председатель правления Омского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Российское историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал». Награждена почетной грамотой Администрации города Омска.