Валерий Каплунат: «Мы не будем кормушкой для коррупционеров»

— Поставить под сомнение успех проекта под названием «Омсктехуглерод» сегодня невозможно. Ну, просто потому, что он действительно успешный. По любым параметрам. Что в первую очередь свидетельствует об эффективности модели, лежащей в его основании. Причем со всех точек зрения: идеологической, управленческой, кадровой, научно-технической и так далее.

Понятно, что эта модель не родилась в одночасье, не приснилась кому-то во сне в виде готовой периодической таблицы Менделеева — она по кирпичику строилась на протяжении двадцати с лишним лет.

1

Хорошо помню свое первое впечатление от завода в конце 1996 года: полная аналогия с тонущим кораблем. И самое страшное заключалось даже не столько в деградации производства, сколько в атмосфере всеобщей растерянности, уныния, ожидания неизбежного краха, царившей в коллективе. Что, в общем-то, не удивительно: завод погряз в криминальных схемах, его буквально растаскивали по кускам. До полноценного банкротства оставалось рукой подать.

Конечно же, изначально у новой команды не было четкой, рассчитанной на далекую перспективу программы развития предприятия, действовали по обстоятельствам, методом проб и ошибок. Успехи чередовались с неудачами — понадобились годы упорного труда, чтобы проект приобрел очертания, близкие к нынешним.

Потом мы купили завод технического углерода в Волгограде, где ситуация оказалась еще хуже, чем когда-то в Омске. Сплоченная воровская команда. Нелегальный фонд в десятки миллионов рублей, который собственник, некий индийский магнат, разрешил сформировать директору для обеспечения спокойной жизни предприятия. Из этого фонда платились взятки коррумпированным правоохранителям, включая высокопоставленных чинов, спецслужбам и надзорным органам и т. д. Остаток распределялся среди своих топ-менеджеров.

Я предложил руководителю составить список получателей криминальной ренты. Он написал — получилось пятнадцать адресатов. И заявил, что, если не платить, завод попросту не сможет работать, не дадут. Когда эта кормушка в одночасье закрылась, предприятие действительно подверглось мощнейшей атаке. Там было все: оперативные комбинации, провокации, сфабрикованные уголовные дела. Мы отбили эти атаки, а возглавлявшие их коррумпированные силовики, в конечном счете, лишились должности. По дискредитирующим обстоятельствам.

Не менее сложным оказалось изменить внутризаводские процессы, несмотря на то, что опыт у нас уже был. Менять пришлось буквально все, начиная с управленческих кадров. Можно сказать, что достойно работает предприятие только третий год. И хотя проблем там еще достаточно, думаю, что в скором времени оно ни в чем не будет уступать омскому заводу.

Конечно же, отсутствие криминальных отношений само по себе не является залогом успеха какого-либо проекта. Но в том-то и дело, что это обязательное условие, без наличия которого успех невозможен в принципе. Модель, построенная на выплате криминальной ренты, гарантированно ведет сначала к стагнации, а потом и к гибели предприятия. Иллюстраций великое множество.

Куда, например, делся омский «Мостовик»? Мощная компания, славный многотысячный коллектив, десятки объектов, построенных по всей стране. Среди них уникальный мост на  остров Русский, Приморский океанариум, олимпийские стройки в Сочи, крупные проекты в Москве. Почему, спрашивается, умерли? Именно потому, что в конструкцию модели «Мостовика» была заложена криминальная рента. Компания платила откаты за получение подрядов. В приговоре суда по делу Олега Шишова фигурирует сумма в миллиард с лишним рублей.

Понятно, что такие деньги из кармана не вытащишь. Их нужно сгенерировать, создать теневые схемы, вовлечь в тайные операции членов управленческой команды, что, естественно, оказывает разлагающее влияние на весь коллектив. Топ-менеджеры считали себя вправе брать откаты на своих участков работы, для них чуть ли не официально была установлена негласная норма — не более десяти процентов. Вот больше нельзя, а десять процентов для поддержания штанов — можно.

2

Все это нарастало, как снежный ком. «Мостовик» просто уже не мог работать в нормальных рыночных условиях — выплата криминальной ренты делает неконкурентным любое предприятие. В данном случае откатную пирамиду разрушил Владимир Путин, положивший конец бесконечному раздуванию стоимости бюджетных объектов. После чего начались уголовные дела.

И компания умерла. Причем никто не поднялся в ее защиту. Ни слова не сказала местная власть, хотя речь шла о крупнейшем налогоплательщике и работодателе региона. Очевидно, по двум причинам. С одной стороны, как говорится, поздно пить боржоми, когда печень отвалилась, а с другой — бывший губернатор Виктор Назаров сам находился под угрозой уголовного дела, связанного с процессами по его предыдущему месту работы в «Межрегионгазе».

Для Виктора Ивановича в итоге все кончилось благополучно, а вот его бывший подчиненный в структуре Газпрома получил реальный срок. Кстати, хитрую преступную схему с реализацией  топлива через фирмы-однодневки разоблачил «Омсктехуглерод», написав заявление в соответствующие органы. Тогда еще ни о каких массовых чистках и посадках в системе Газпрома и речи не шло, а сенатор Арашуков даже подумать не мог, что ему что-то угрожает. По сути, мы оказались той самой первой ласточкой.

Понятно, что на первоначальном этапе модель, основанная на криминальной ренте, представляется чрезвычайно удобной. Вокруг подобного рода проектов, как правило, нет никакого шума, никаких публичных скандалов. Всем хорошо, все довольны. А потом вдруг случается разрушительный взрыв, как это произошло с «Мостовиком».

Или же возьмем вроде бы благополучную компанию «Оша», у которой неожиданно обнаружилась финансовая дыра в три миллиарда рублей. Откуда она взялась? Да все оттуда же. Фирма просто погрязла в криминале. Ночная водка, подпольное пиво, выплата криминальной ренты вместо налоговых платежей — такая деятельность по определению не могла осуществляться без крышевания коррумпированных силовиков. Аналогичная судьба постигла другой проект — Крутогорский НПЗ. Там тоже банкротство и уголовные дела. Ведь по сути даже у собственной коровы алчущие дельцы в погонах отрывают вымя поистине с сатанинской страстью.

Криминальную ренту платит большинство строительных компаний региона. Они и рады бы прекратить эту практику, но на каждого уже есть вагон компромата. Ведь чтобы платить дань, нужно было совершать преступления. А где вы еще возьмете нелегальную наличность? Приходится выстраивать какие-то теневые схемы, вовлекать в них большое количество сотрудников, а это, между прочим, квалифицируется как организация преступного сообщества — до двадцати лет лишения свободы. Получается замкнутый круг: если ты вошел в порочную систему, назад хода нет, только вперед. В результате предприниматели платят и молчат. И до поры до времени все тихо.

А вот «Омсктехуглерод» постоянно оказывается в эпицентре каких-то скандалов. Естественный вопрос: почему? Ответ есть только один: потому что мы криминальную ренту не платим. Никому. И никогда не платили. Что, конечно же, вызывает крайнее раздражение у людей, привыкших ее получать. Мало того, что не обкладываются данью мощные финансовые потоки, которые генерирует завод, так «Омсктехуглерод» еще и подает «дурной» пример исправным плательщикам  ренты.

Отказ от такого рода «взаимодействия» означает гарантированное противостояние с криминалом. И это, конечно же, не гопники в подворотне, речь идет о весьма респектабельной публике, которая не представляет себе жизни без взяток, откатов, материально выгодного покровительства. По сути, мы находимся в противостоянии этой системе уже более двух десятков лет.

Было время, когда в качестве инструментов давления на завод активно использовались государственные структуры — надзорные органы, налоговая инспекция и т. д. Но проблема профессиональных крышевателей как раз и заключалась в отсутствии реального компромата на предприятие. Именно это позволяло каждый раз ставить вопрос ребром: если нас обвиняют в преступлениях, которые мы не совершали, значит, преступником является тот, кто пытается сфабриковать ложное обвинение. И для непосредственных исполнителей подрывных операций в результате все кончалось плохо.

«Омсктехуглерод» накопил богатейший опыт пресечения провокаций со стороны коррупционеров. Причем не только в Омске. К примеру, в Волгограде с помощью завербованного агента они пытались раскрутить на дачу взятки представителю спецслужб главного бухгалтера завода. Были подобные попытки и в Могилеве. Там тоже под уголовные дела попали люди, согласившиеся стать орудием вымогательства.

3

Эта роль всегда была опасна, но в последнее время риски значительно возросли. То, что Путин усиливает борьбу с коррупцией, видно невооруженным глазом — неприкасаемых в стране становится все меньше. Сужаются и возможности коррумпированных представителей спецслужб. Привычные инструменты давления на предпринимателей оказываются рискованными, и они вынуждены изобретать новые.

Чрезвычайно удобными и относительно безопасными в этом отношении представляются атаки на бизнес в публичном пространстве. Сначала решается промежуточная задача по психологической деморализации выбранной жертвы, после чего неизбежно следует вторая часть «Марлезонского балета»: технологии отката.

В прошлом году на «Омсктехуглерод» обрушились две мощнейшие информационных кампании, в ходе которых предприятие было представлено в качестве главного загрязнителя экологии мегаполиса. В этом году атаки продолжились, в том числе и на наш завод в Могилеве. Логика абсолютно понятна. Ведь речь идет о международном проекте, а во всем мире сейчас усиливается борьба за чистоту окружающей среды. Значит, нужно и бить в эту точку. Причем абсурдность обвинений, выдвигаемых в адрес завода, очевидна для всех, даже для самих организаторов и исполнителей фейковых кампаний. Ну, они же понимают, что нет никаких фактов, свидетельствующих об экологических и прочих нарушениях предприятия.

Что, в общем-то, и нашло подтверждение в арбитражном суде. Разумеется, скандально известный владелец сайта «БК55» привычно солгал, объявив, что «Омсктехуглерод», подавший иск о защите своей репутации, проиграл по всем пунктам. Суд как раз признал, что информация, распространенная ответчиками, не соответствует действительности, то есть является лживой. По всем пунктам.

Другое дело, что судья по каким-то неизвестным посчитал, что не каждый потребитель этой лживой информации обязательно сделает на ее основе вывод о недобросовестности предприятия. А значит, распространители фейков, поведавшие омичам о вредоносности «Омсктехуглерода», ущерба его репутации якобы не нанесли. Весьма сомнительный вывод.

Цель всей этой упорной агрессии одна: подорвать успешный проект, нанести ему максимальный урон, создать вокруг предприятия враждебную, агрессивную среду. Спрашивается, зачем? Подтекст очевиден: чтобы заставить «договариваться». Кстати, дрон пресловутого блогера полетал не только над «Омсктехуглеродом», но и над некоторыми другими крупными предприятиями. И что? Да ничего, тишина. Надо полагать, договорились.

Но в том-то и дело, что мы «договариваться» не можем. Сама модель, в рамках которой живет предприятие, не предполагает подобного рода отношений. Ну, это примерно как воздушный шарик — что произойдет, если в нем проколоть маленькую дырочку? Он лопнет. Так и здесь. Понятно, что речь идет об очередной провокации, низкопробном шантаже, но понятно и то, что несчастный блогер и поливающий завод грязью сайт «БК55» — всего лишь малая верхушка айсберга. А за их спиной стоит все тот же сплоченный клептократический клан.

 Ведь очень легко заметить, что фейковая информационная война, развязанная против «Омсктехуглерода», полностью укладывается в русло животрепещущих интересов коррумпированных государевых слуг. Договариваться-то нужно именно с ними. Но принять сценарий тех, кто дергает за ниточки и управляет скрытыми процессами, для предприятия означало бы катастрофу. Этот путь гарантированно приведет к разрушению всей модели проекта.

Можно сколько угодно иронизировать по поводу обращения коллектива к губернатору, вспоминать советские времена, но только речь в данном случае идет вовсе не об имитации активности трудящихся. Да, сначала фейковые атаки на предприятие вызывали у наших работников недоумение, постепенно недоумение переросло в возмущение, а потом возникло понимание, что под угрозу ставится, в том числе, и их личное будущее.

Люди же не слепые и не глухие. При крушении серьезных предприятий все как-то привыкли обсуждать судьбу их владельцев, сколько они потеряли и чего лишились. Но жизнь показывает, что собственники обычно успевают забрать с тонущего корабля что-то ценное. Просто в силу занимаемого положения. И даже зачастую могут позволить себе уехать куда-нибудь в теплые страны и жить там отнюдь не в съемных квартирах.

4

А что происходит с людьми, которые потеряли работу, с их семьями, детьми, планами, кредитами? Куда растворился многотысячный коллектив «Мостовика»? Как быть сотрудникам компании «Оша»? Где нашли место уволенные рабочие лесопромышленной компании «АВА»? А кому нужны работники прекративших свое существование крупных строительных организаций, которые вели славную историю с советских времен? Кстати, большинство этих предприятий возглавляли талантливые люди, и, если бы предприниматели в погонах не вовлекли их в криминальные схемы, компании могли бы нормально жить, развиваться и совершать трудовые подвиги.

«Омсктехуглерод» затащить в криминал не удается, что, с одной стороны, вызывает ярость у теневых хозяев жизни, а с другой — позволяет руководителям предприятия опираться на поддержку коллектива. По сути, в сложившейся ситуации был поставлен вопрос о вотуме его доверия к руководству. И он был получен. Причем не в первый раз.

Когда в 2007 году завод подвергся мощнейшей рейдерской атаке, именно коллектив обратился к президенту за защитой предприятия. И финал этой истории оказался для группы высокопоставленных товарищей весьма плачевным.

И нынешние закулисные операции рассчитаны на то, что работники завода политически незрелые, не смогут понять, что происходит — вроде как их процесс не касается. Ошиблись, люди поняли, что очень даже касается. И это действительно новое явление. На заводе воссоздан совет трудового коллектива, его члены живо обсуждали обращение к главе региона. И оно вовсе не является жалобой на некие распоясавшиеся СМИ. Фактически, коллектив выступил именно против системы, создающей благоприятные условия для взимания криминальной ренты с промышленных проектов.

И получил в ответ бюрократическую отписку от губернатора.  Дескать, областная власть не вправе вмешиваться в работу судов и средств массовой информации. Но зачем же передергивать карту? Никто и не требовал, чтобы глава региона управлял судами и СМИ. Его просто попросили дать оценку возникшей ситуации, которая на самом деле очень простая.

Есть успешный промышленный проект, который развивается семимильными шагами. Предприятие экспортирует 80 процентов своей продукции и завоевывает все новые и новые рынки. Причем в условиях постоянно ужесточающейся конкуренции. Недавно, например, крупная японская компания купила завод технического углерода в США, образовав мощнейший холдинг. В Китае принята целая национальная программа развития этой отрасли. Мы выдерживаем эту конкуренцию, и члены трудового коллектива, безусловно, ощущают свою причастность к успехам проекта. Благодаря их усилиям и профессионализму в Европе за последние годы закрылось пять заводов технического углерода. У наших работников реально высокий уровень самоуважения.

Предприятие неукоснительно соблюдает установленные государством правила игры по всем видам законодательства. Оно обязано исправно платить налоги, и для нас это свято. Точно так же, как и соблюдение уголовного, административного и трудового кодекса. А вот во всем остальном любой промышленный проект вправе рассчитывать на поддержку и защиту государства. По крайней мере, я точно знаю, что нашим зарубежным конкурентам никто не стреляет в спину, не пытается воздать вокруг них агрессивную враждебную среду. Их успехи дома считаются национальными достижениями, которыми принято гордиться. А мы, получается, враги народа.

 Александр Бурков, безусловно, опытный политик, и отказ от прямого диалога с коллективом «Омсктехуглерода» он, наверное, посчитал для себя меньшим злом, чем открытый конфликт с закулисной группой товарищей. Фактически, он дал понять, что не нужно реагировать на фейковые кампании, не нужно ни с кем ссориться — дескать, ребята, давайте жить дружно со всеми. В том числе и с вымогателями? Искренней заботой о законопослушном промышленном налогоплательщике такую позицию явно не назовешь.

В том-то и дело, что волк с ягненком никогда не будут жить дружно. По той простой причине, что хищник всегда хочет кушать. Мы не можем молчать, когда против завода в регионе откровенно ведется подрывная деятельность. Ибо молчание в данном случае означает признание свободы действий  за теми, кто льет на предприятие потоки грязи. Отсюда и реакция коллектива, и сбор подписей под обращением к губернатору.

Да, работники завода четко понимают, что тем самым ставят областную власть перед альтернативой выбора. Но ведь они просто хотят, чтобы региональное правительство лучше выполняло задачи, возложенные на него государством. А привлечение инвестиций, проведение эффективной промышленной политики, создание благоприятного делового климата как раз и входит в круг этих задач. И наши люди прекрасно видят, что климат, в котором вынужден ковать свои трудовые победы коллектив «Омсктехуглерода», никак нельзя назвать благоприятным. И верят своим ощущениям гораздо больше, чем телевизионным речам руководителя региона.

Кстати, не факт, что позиция, избранная в сложившейся ситуации главой региона, действительно, окажется для него меньшим злом. Опыт предыдущего главы региона наглядное тому подтверждение. И уж точно, опираясь на получателей криминальной ренты, невозможно построить эффективную политику развития территории.