Гамбург: заключительная серия первого СИЗОна

В суд по расписанию: третью пятницу подряд ровно в 10.00 в областном суде адвокаты обжалуют приговор Юрию Гамбургу, который вынес судья Алексей Полищук. Третью неделю подряд в зале аншлаг. Все те же лица: адвокаты Ривкин и Любушкин. Все та же апелляционная коллегия судей. Все тот же Гамбург, взирающий на собравшихся с экрана. Увидеть его «вживую», а не в онлайн-трансляции, удалось лишь в прошлый раз, когда показания в Облсуде давал его бывший подчиненный Вадим Меренков, два с лишним года подряд скрывавшийся от следствия и внезапно объявившийся в Омске (по официальным данным – по собственной воле).

Все это обеспечивает легкий эффект дежа вю.

1

Кажется, что мы присутствуем на некоем спектакле. Впрочем, даже не на самом спектакле, а на его генеральном прогоне: когда все не так драматично, как может быть, а актеры немного устали за время основных репетиций. Главное для них – проговорить свои реплики, не упустить сути. А чем закончится спектакль, собственно, и так известно. Стараться для местного зрителя немного надоело, может быть, отправиться на гастроли в столицу – и тогда откроется «второе дыхание»?..

Тем не менее, сегодня все при параде. Олег Любушкин выглядит как щеголь – не самый типичный для него деловой костюм, яркий галстук. Его коллега Константин Ривкин – в образе столичного джентльмена, одетого в первую очередь по погоде, в стиле «я уже все и всем доказал». Комфортная обувь, шерстяной костюм и водолазка под пиджак а ля Стив Джобс.

Проблема в том, что пока что «не работает» ни яркий и эмоциональный подход к делу первого, ни сдержанный, полный достоинства и «все-и-так-ясно» стиль второго.

Только у прокурора Рябухи не меняется внешний вид. Noblesse oblige.

Государственный обвинитель быстро зачитывает речь. «Все выводы суда первой инстанции полностью обоснованы. Гамбург действовал умышленно, вышел за рамки полномочий, причинил большой ущерб, имелись отягчающие обстоятельства…» Заключенный Гамбург в этой речи представляется воплощением зла.

Внезапно прокурор отмечает: необходимо учитывать и личностные характеристики Гамбурга. А они, по сути, прекрасны. Посему размер основного наказания подлежит снижению. Мотивы изложены в апелляции. «Жалобы адвокатов предлагаю оставить без удовлетворения, а приговор центрального суда изменить по основаниям, указанным в апелляции».

Прокурор не озвучивает срок, о котором идет речь. Но все помнят: изначально прокуратура требовала дать обвиняемому 4 года. «О чем просили в суде первой инстанции, о том просим и сейчас», - подтверждает обвинитель.

Выступает Любушкин – эмоционально, образно, дерзко. «Проверить…обсудить, - говорит он, вспоминая самые известные эпизоды этой истории. - Судья поторопился и вышел за рамки закона. Гамбург ничего не нарушил. Он подписал распоряжение выделять землю под огороды. Имел право. Действовал в пределах полномочий. Семь подписей стояло в распоряжении… Нет и не было никакого превышения...»

- Да у нас на Рублевке земля дешевле стоит, чем у вас в чистом поле в Чукреевке! – восклицает Любушкин, цитируя своего столичного коллегу. – Какие 200 миллионов?! .. Подорвал авторитет власти и муниципалитета? Ерунда!.. Согласны с прокурором насчет Юрия Викторовича – личность исключительно положительная. А вот отбывать четыре года – не согласны!

Смена караула… Адвокат Константин Ривкин говорит по обыкновению не очень громко, но даже он сегодня взволнован сверх меры. «Мотив и цель преступления должны быть указаны. Какой смысл был чиновнику совершать преступление в интересах неизвестных ему лиц? Они же сами тут стояли, говорили, что знают Гамбурга только по публикациям в прессе…. Какой смысл?»

Судья Березин кривовато улыбается. Это не самая добрая и веселая улыбка, которую видел мир. «Гамбургу есть что сказать?» - спрашивает он.

- Не считаю и никогда не считал себя виновным, - говорит тот в миллионный раз. – Не нарушал своей должностной инструкции, не выходил за рамки исполнения своих обязанностей. До сих пор в голове не укладывается…

Суд удаляется на совещание. Гамбург снова встает с лавки, ходит по камере, сложив руки на груди. «Следующим этапом будет Верховный Суд», - заранее пишут журналисты в своих планшетах во время этого небольшого перерыва. И не ошибаются.

Апелляционная коллегия оставляет приговор бывшему первому заместителю губернатора в силе, не уменьшив срок ни на один день. На то, чтобы огласить это решение, уходит меньше минуты. Суд встает и покидает зал. Занавес. Камеры нацеливаются на телеэкран. Журналисты пытаются по привычке «атаковать» Гамбурга вопросами. «Прискорбно. Поражен работой суда», - , - говорит Гамбург. «Отключаем камеру!» - предупреждает секретарь. «Юра, держись!» - летит в воздух крик кого-то из друзей бывшего чиновника и картинка на экране исчезает.

Любушкин, который обречен давать комментарии прессе, выглядит смертельно уставшим и удрученным, но старается держать марку:

- Идем дальше с той же энергетикой и теми же доводами. Будем обжаловать в вышестоящей инстанции, настроены на кассацию в Верховном Суде. Основанием для обжалования приговора может быть и появление Вадима Меренкова. Для меня важно, что он появился. Что посеяно, то потом всходит.

Последним из здания суда выходит прокурор Рябуха. Он сейчас «сам себе адвокат»: обжалует едва увидевшие свет журналистские заметки. Кто-то из журналистов написал, что прокуратура решила не изменить, а «отменить» приговор, и обвинителю приходится проводить разъяснительную работу по телефону. Так за стенами суда продолжается битва за маленькую правду. За свою, «большую», вне этих стен будут теперь биться и адвокаты Гамбурга.