Путешествие в город, которого нет. Часть вторая.

Троицкая церковь

Церковь на станции Омск в честь Святой Троицы была самой большой на всем Транссибе и считалась самой красивой. А построена она была на добровольные пожертвования. Больше всех пожертвовали братья Баевы — 23000 рублей, учредитель Воскресенского горнопромышленного общества семипалатинский купец I гильдии А. Деров — 10000, Императорское археологическое общество — 1600. Большой вклад внесли управляющий делами Комитета Сибирской железной дороги Анатолий Куломзин и служащие дороги, перечислявшие на строительство церкви 1 процент от своих годовых доходов. Проект церкви, а также школы при ней выполнил начальник участка службы пути гражданский инженер Александр Хегстрем. За проектирование и строительство церкви и церковно-приходской школы он был награжден орденом Святой Анны третьей степени.

Закладка церкви была совершена 3 августа 1897 года, а освящена она была епископом Омским и Семипалатинским 24 ноября 1900 года. На докладе об этом событии император Николай II начертал: «Прочел с искреннею радостью». Церковь, вмещающая 750 человек, была возведена из красного кирпича в духе русского зодчества ХVI–ХVII веков. Массивный двухъярусный объем храма завершался тремя рядами килевидных кокошников и венчался круглым барабаном с луковичной главой под восьмиконечным крестом. Колокольня вплотную примыкала к храму, её устремленность вверх подчеркивалась многоярусностью, кокошниками и узкими окошками на шатре. Располагалась она напротив железнодорожного вокзала на том месте, где было управление Омского отделения железной дороги, недавно снесенное. В 1903 году Троицкую церковь внутри украсили живописью, пол сделали из цветных каменных плиток.

Церковно-приходская школа при церкви, открытая 1 декабря 1900 года, называлась «Соловецкой», так как на ее устройство Соловецким монастырем было пожертвовано 1000 рублей, в ней обучалось около 450 учениц. Кроме того, при церкви имелись двухклассное железнодорожное училище министерства народного просвещения (470 учеников), начальная школа казачьего ведомства (90 мальчиков и девочек) и технические классы при омских железнодорожных мастерских. Именно при Ильинской церкви были самые многочисленные начальные учебные заведения в Омске. А в 1913 году при церкви открыли вечерние классы с программой церковно-приходской школы. В 20-е годы ее приход становится обновленческим — это религиозное течение в православии, вводившее современный стиль в календаре и современный язык в богослужении.

В 1930 году церковь была закрыта, так как обычно обновленческие общины были фиктивными и переданные им храмы пустовали. Здание Троицкой церкви какое-то время использовалось как складское помещение, а в 1932 году и вовсе было снесено. В здании «Соловецкой» школы была впоследствии организована музыкальная школа, оно признано памятником архитектуры местного значения. В проекте реконструкции привокзальной площади, выполненном институтом «Омскгражданпроект», предусмотрено воссоздание Троицкой церкви, но вряд ли это произойдет.

Галкинская церковь

Существует мнение, что из всех омских храмов, имевших русскую стилизацию, наиболее интересной была церковь во имя святого Михаила Клопского, которую построили в Новослободском форштадте на углу улиц Думской и Семинарской (ныне Маршала Жукова) на территории старинного упраздненного кладбища. В народе церковь с самого начала прозвали Галкинской, в честь купца второй гильдии Михаила Галкина, который пожертвовал большую часть средств на ее строительство. Церковь была возведена по копии плана петербургского храма святой Ольги архитектора Давида Гримма и представляла собой образец стилизации под русское зодчество ХVI–XVII веков. Место для храма было выделено Омской городской думой, 30 апреля 1898 года епископ Омский и Семипалатинский Григорий благословил постройку церкви, построена она была очень быстро — в том же году. Основное отличие Галкинской церкви от церкви святой Ольги в наличии колокольни. К основной части церкви, вытянутой с востока на запад примыкала колокольня со служебными помещениями. Со всех сторон, кроме западной, церковь окружала крытая галерея с арочными проемами. Церковь имела два яруса окон — нижние арочные спаренные, верхние арочные с килевидными наличниками, венчала её декоративная глава луковичной формы и башенки по углам. Высокая восьмигранная шатровая колокольня была двухъярусной, украшенная кокошниками, православными крестами на гранях шатра. Портал в древнерусском стиле венчал высокий шатер. Галкинская церковь была приписана к Ильинской, поэтому службы в ней совершались только в праздничные дни.

В 1920 году Семинарскую улицу переименовали в Лагерную, а церковь стала государственной собственностью. После закрытия Ильинской церкви именно Галкинская стала кафедральной, но ненадолго. Антоний Миловидов управлял Омской епархией, был епископом Омским и Ялуторовским и настоятелем Галкинской церкви. Но он был арестован 29 ноября 1936 года и осужден Омским облсудом в марте 1937 года за антисоветскую деятельность по ст. 58-10, ч. 2 на 10 лет лагерей. В 1937 году появилось фиктивное ходатайство жителей соседних домов о закрытии церкви, на основании которого ее закрыли. Общинники, возглавляемые старостой Галкинской церкви Александром Дунья-Оглы, сопротивлялись закрытию храма. За строптивость Дунья-Оглы по решению Особого Совещания при НКВД СССР от 9 августа 1937 года был выслан за пределы СССР, это спасло его от расстрела. С церкви сняли главы, разрушили колокольню и разместили в ней общежитие пожарной охраны. В 1959 году церковь была снесена, а спустя два года на ее месте был разбит сквер и установлен памятник Герою Советского Союза Дмитрию Карбышеву. О том, чтобы восстановить Галкинскую церковь, и речи никогда не шло.

Всехсвятская церковь

Церковь во имя всех святых располагалась на Казачьем кладбище, так уж вышло, что мне довелось провести в ней не один час. В начале 70-х мне регулярно приходилось бывать возле Казачьего кладбища, церковь была заброшена, ее окна и двери были заколочены досками, но, как оказалось, отдельные доски держались на одном гвозде, поэтому в церковь можно было забраться, что я и делал регулярно. Внутри было пыльно, на полу лежали груды мусора, но была и вполне чистая часть, в которой на полу лежали матрасы, здесь ночевали бомжи, некоторых из них мне довелось повидать. Церковные стены были обшарпаны и местами закопчены, но кое-где видна была старинная роспись. Однажды я даже нашел медный крестик в этой церкви, его веревочка истлела, а он только местами позеленел. Я его очистил, а потом обменял на какую-то ерунду, впрочем, видимо, особо ценную для подростка. А в 1975 году, когда от Казачьего кладбища уже почти ничего не осталось, церковь была снесена.

Казачье кладбище возникло во второй трети ХIХ века к востоку от Казачьего форштадта в конце Никольского проспекта (ул. Красных Зорь) за Шкроевской улицей (ул. Куйбышева). На его территории были выделены участки для захоронений кадетского корпуса, католического и холерного кладбищ. Во время Великой Отечественной войны на кладбище хоронили советских воинов, умерших в омских госпиталях. Согласно советским законам кладбища можно было сносить только спустя 50 лет после последнего захоронения, но советская власть не выполняла собственные законы — Казачье кладбище было уничтожено как раз к 30-летию Победы. Первоначально на нем была построена часовня. А в 1859 году на средства омского городского головы — купца, коммерции советника, почетного гражданина Владимира Кузнецова в центре кладбища возвели каменную церковь. Иконы для иконостаса Кладбищенской церкви Кузнецов заказывал в Москве, а интерьер храма славился прекрасным хрустальным паникадилом, пожертвованным все тем же Кузнецовым. При Кузнецове был построен новый Ильинский мост через Омь. по проекту городского архитектора Эдуарда Эзета, а умер он 29 марта 1870 года. Генерал-губернатор Западной Сибири Александр Хрущов просил разрешения у архиепископа Сибирского и Тобольского похоронить Кузнецова в церкви на Казачьем кладбище, но архиепископ Варлаам ответил, что это запрещено законодательством. По некоторым данным, проект Всехсвятской церкви выполнил архитектор хозяйственного правления Сибирского казачьего войска Гавриил Вершинин. Церковь была построена в «русском стиле» — из красного кирпича, оштукатурена и побелена. Одноглавая церковь была оформлена классическими пилястрами и антаблементом. Барабан купола и обрамление оконных проемов были выполнены в виде килевидных арок, а восьмигранная колокольня была шатровая с одним ярусом звона.

В 1920 году церковь стала приходской. И хотя приход общины был одним из самых больших в Омске, в феврале 1938 года церковь была закрыта, в ней разместили склад «Водник». Во время Великой Отечественной войны в ответ на многочисленные ходатайства верующих об открытии Всехсвятской церкви следовали отказы со ссылкой, что она находится в километре от действующего храма, что было заведомой ложью, так как действовавшая Крестовоздвиженская церковь находилась на другом берегу Оми в нескольких километрах от Казачьего кладбища. Судьба Всехсвятской церкви на Казачьем кладбище волновала директора Омского краеведческого музея Андрея Палашенкова. В 1948 году он пытался открыть в здании храма музей истории города Омска, а в ходатайстве от 10 апреля 1949 года указывал на то, что омский музей располагает большим собранием планов, чертежей, фотографий и вещей, которые негде экспонировать. Городской совет принял решение о передаче храма для размещения музея и направил запрос в Совет министров СССР. Но начинание Палашенкова не увенчалось успехом. Совет по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР 9 мая 1949 года постановил: «Считать несвоевременным использование кладбищенской церкви под музей». В начале двухтысячных по благословлению митрополита Омского и Тарского Феодосия, на пожертвования верующих на территории бывшего Казачьего кладбища была построена деревянная церковь в русском стиле, которая ничем не напоминает снесенную Всехсвятскую церковь.

Дом пионеров

В начале 70-х мне довелось больше года ходить в шахматный кружок Дома пионеров, располагавшегося по ул. Красный путь, 2. Внутренние интерьеры этого здания надолго врезались в мою память — редко где в Омске можно было увидеть такое изобилие росписи на стенах, лепнины и скульптур невиданных зверей. Каждый раз, приходя в кружок, я глазел по сторонам, любуясь интерьерами, явно из дореволюционного прошлого. А руководил шахматным кружком Константин Исаков, легенда омских шахмат, воспитавший целую плеяду шахматистов, в том числе гроссмейстера Виталия Цешковсого. Дом пионеров был открыт 15 марта 1936 года, вот что писала об этом событии «Омская правда»: «Более 200 школьников — отличников учебы, приглашенных на открытие Дома пионеров, были поражены открывшейся перед ними картиной. Сразу у входа в вестибюль на мягкой ковровой дорожке юных хозяев ждали 15 педальных автомобилей — подарок завода «Сибсельмаш». Труженики города подарили пионерам патефоны, радио, мебель, оборудование кабинетов». После сноса Успенского собора сад, который раньше назывался Архиерейским, переименовали в Сад пионеров в честь Дома пионеров, который жил весьма бурной жизнью. Перед омскими пионерами выступали известные во всей стране люди, в частности Валерий Чкалов, Георгий Байдуков и Александр Беляков, совершившие беспосадочный перелет Москва-Северный полюс-Ванкувер, больше часа отвечали на вопросы детей. Первым директором Дома пионеров была А. Самойлова, при ней здание было надстроено в стиле конструктивизма и стало трехэтажным. Однако в 1977 году после постройки Дворца пионеров и школьников старый Дом пионеров был закрыт. В нем размещались какие-то учреждения, а в 1983 году его снесли, поскольку он якобы помешал строительству подземного перехода у кинотеатра им. Маяковского.

В отличие от других снесенных зданий история Дома пионеров зафиксирована только в советскую эпоху. Это здание многие исследователи называют бывшим губернаторским дворцом, некоторые даже уточняют, что это второй губернаторский дворец, не тот, что на пл. Ленина. А вот дату его постройки и кто его проектировал и строил, мне обнаружить не удалось. Однако можно предположить, что он был построен ближе к 1839 году, когда по высочайшему указу Николая I Омск был объявлен столицей Западной Сибири, и в него перебрался генерал-губернатор со своей свитой. Первое пришествие, правда, случилось раньше — первый генерал-губернатор Западной Сибири Петр Капцевич предпочел в 1824 году разместить свою резиденцию в Омске, хотя официальным губернским центром считался Тобольск. Впрочем, все остальные губернские учреждения остались в Тобольске, а после ухода Капцевича с должности в 1827 году в Тобольск вернулась и резиденция генерал-губернатора. Капцевичу пришелся по душе военный уклад жизни города, он признавал выгодное стратегическое положение Омска для решения военно-политических задач в управлении регионом и даже пытался в 1824 году добиться официального признания Омска столицей генерал-губернаторства, но натолкнулся на отказ, который мотивировался тем, что в Омске нет удобных зданий для государственных чиновников. Реализовать инициативу переноса столицы генерал-губернаторства удалось князю Петру Горчакову, управлявшему Западной Сибирью в 1836-1851 годах. Он перебрался в Омск и вполне возможно, что его резиденцией был именно будущий Дом пионеров. Ну а в 1862 году по проекту архитектора Ф. Вагнера был построен новый дворец генерал-губернатора, в котором сейчас располагается музей изобразительных искусств им. Врубеля.

(Окончание следует)

Оригинал в журнале «Сибирь и Я»