Казанцев Георгий Зотеевич. Мой дедушка. Моя гордость. Моя боль. Мой «Бессмертный полк»

Я не знаю о нем почти ничего. Но это в него у меня единственной из семьи серо-зеленые глаза и слегка волнистые светлые волосы. Он родился в деревне Зайцево Алтайского края. В детстве рано потерял родителей и вместе с сестрами Александрой и Анной оказался в детском доме. Смышленого сироту почти сразу из него забрали — готовить к службе. В 1940–ом году он был «заброшен» в Германию. А вернулся домой только в 1947. Был демобилизован из Лейпцига. У мамы до сих пор хранятся фотокарточки молодых немок с надписью Mein Herz на обратной стороне.

В Тюкалинск он приехал после войны восстанавливать сельское хозяйство. Здесь же познакомился с моей бабушкой Полиной — молодым агрономом. Родились двое детей — сын Женя и дочка Люда. Но его все время тянуло на родину, в Алтайский край. Тосковал. Бабушка о переезде и слышать не желала — у нее тут были мать, тетки, дядьки и три родные сестры — вся жизнь. Ссорились. Он поехал на Алтай «на разведку», нашел работу, дом. Сестер, потерянных еще до войны. Бабушка даже смотреть дом не поехала. Так и разошлись. И никогда больше не виделись.

В юности маме написала сестра отца — Анна. Они долго переписывались и в одном письме Анна спросила — хотела бы ли Люда увидеть отца? Люда хотела, но боялась и очень стеснялась. Анна придумала план. Люда должна была приехать к ней погостить, а потом они вместе поедут к Георгию. Якобы проездом. Анна была комендантом в общежитии и нередко останавливалась у брата с ночевкой вместе с кем-нибудь из студенток. Вот Люда и должна была представиться студенткой Валей.

Мама вспоминает, что в Барнауле они сели на автобус ранним утром. Ехали долго. Добрались к обеду. Дом стоял закрытый. Казанцев Георгий Зотеевич был председателем сельского совета. В деревне шел сенокос. За ним послали. Он приехал, открыл дом, обнял сестру и протянул нежданной гостье руку:

— Давайте знакомиться!

— Давайте, — от волнения мама почти потеряла дар речи.

— Как вас зовут?

— Людмила, — еле слышно произнесла мама, забыв от страха все договоренности.

— А фамилия?

— Казанцева, — сказала мама и покраснела.

Отец резко отвернулся, ушел в другую комнату, включил телевизор и не отрываясь смотрел в стену минут двадцать. Потом так же резко выбежал назад, начал суетиться, говорить без остановки, накрывать стол. Потащил Люду смотреть поля, сенокос, арбузы. Повез в магазин, покупать сапоги. Но нужного размера не оказалось. Тогда Люде купили шарф — самый дорогой, модный, мохеровый, в фиолетовую клетку. Вечером устроили застолье, на которое пришло полдеревни — смотреть председателеву дочку. А утром мама и тетя уехали — с ломившимися от тяжести сумками, свеженакачаным медом…

И больше она с отцом никогда не виделась. Так сложилось. Закрутила жизнь.

С тетей Анной они переписывались всегда. А уже после перестройки пришло письмо — адресат выбыл. Мама поняла, что тети Ани больше нет.

Каждую весну я обещаю найти ей, где он похоронен. Но каждый раз мешают какие-то кажущиеся важными и срочными дела.

Мама не помнит ни района, где он жил, ни названия деревни. Помнит запах свежескошенной травы, овраги, солнце, его сильные жилистые руки. А больше ничего не помнит.

Давно растут на свете внуки, подрастают правнуки. Но никто из них так и не знает, где похоронен их дед и прадед, ветеран Великой Отечественной войны, младший лейтенант Казанцев Георгий Зотеевич….

Оригинал в Фейсбуке автора.