Зачем городу игрушки Полежаева?

Зачем городу чужие игрушки? Послесловие к архитектурному совету
Первое. Я, конечно, не архитектор, но начальное художественное образование у меня есть. За плечами — годы работы дизайнером-верстальщиком и фотографом. Так что понятия «композиция», «стиль», «доминанта» и так далее понимаю. То, о чем говорили архитекторы на заседании совета, не показалось мне каким-то сакральным знанием.
Второе. Я с большим интересом отношусь к деятельности Фонда «Духовное наследие». Есть мнение, что увлечение Полежаева церковной темой — это попытка «замолить грехи». На самом деле, думаю, бывший губернатор вряд ли считает себя таким уж грешным. Люди этого сорта никогда не признаются — даже себе » в своих ошибках и преступлениях. Поэтому меня всегда интересовали психологические причины его настойчивости. И вот, наконец-то, на заседании архитектурного совета у меня в голове сложилась картина происходящего. Причем нужные слова произнесла именно архитектор Татьяна Малиновская, представлявшая проект того, строительство чего Полежаев «продавливает» на Ленинской горке.
Фонд «Духовное наследие» проделал огромную работу по сбору информации о Свято-Ильинском соборе. Татьяна Малиновская увлекательно рассказала, как строился и расстраивался собор — на это ушло добрые полвека. Когда церковь освещали, она была совсем небольшой, соответствовавшей статусу Омска — «гадкого пыльного городишки», стоявшего вдалеке от Сибирского тракта и вообще годного лишь под штаб казачьих войск да под место ссылки. Потом здание расстраивалось, обрастало притворами и пределами. Даже архитектурный стиль разных частей собора разный. Наиболее старые носят влияние барокко и гармонировали с расположенным неподалеку губернаторским дворцом. Более новые — это уже «русский классицизм»…
Трудность работы состояла в том, что сейчас имеется куча рисунков, гравюр и фотографий, запечатлевших Свято-Ильинский собор в разные периоды, но нет ни схем, ни планов, по которым он строился. В каком-то архиве был пожар, и вся «проектная документация» погибла. Сотрудникам Фонда удалось раскопать только «страховую опись», в которой указаны приблизительные размеры здания. Не нашли ни одного «родного» кирпича. Не проводили раскопки или какие-либо другие исследования фундамента. На его месте сейчас стоит памятник В.И. Ленину, а применять современные методы, позволяющими изучить то, что находится под землей, без раскопок, в Фонде почему-то не стали.
В итоге исполнителям проекта пришлось «фантазировать по аналогии». Татьяна Малиновская открыто сказала:
— Речь идет не о воссоздании, а об исторической реконструкции здания.
И тут у меня в голове что-то щелкнуло, и все стало понятно. «Историческая реконструкция» - это весьма популярный сегодня вид «практической истории», который посвящен изучению в основном бытовой, материальной культуры предков. Это искреннее увлечение для тысяч и тысяч людей, которым доставляет удовольствие создавать вещи по образцам ушедших эпох, причем применяя материалы и технологии прошлого. Их произведения, как правило, называются «репликами» (если абсолютно точно копируют предметы, найденные при раскопках или хранящиеся в музеях) или «новоделами» (если сохраняют только общую стилистику). Как любое хобби, историческая реконструкция носит некий оттенок игры, невзаправдошности, сколько бы времени и сил человек ему ни отдавал. Ни один исторический реконструктор не ассоциирует себя полностью с людьми того периода, который он изучает. В его голове всегда на заднем плане остается мысль: «Я тут немножко поиграю в рыцаря, покрасуюсь немножко в доспехах под 15-й век, помашу мечом, поем полбы с кабанятиной, попляшу под гусли и сопелки, оттянусь по полной. А потом приеду домой, встану под душ, смою с себя запахи пота и дыма, и на следующий день, как ни в чем не бывало, приду в свой офис». Как говорится, внутри любого мужчины живет маленький мальчик, только игрушки с возрастом становятся дороже.
Конечно, бывают клинические случаи, когда кто-то начинает всерьез считать себя самураем или древнеславянским дружинником, соответственно одеваться и вести себя в повседневной жизни. Всем известна история банкира Германа Стерлигова, который возомнил себя хранителем славянской духовности и уехал жить в какой-то медвежий угол. Но все это остается личным выбором человека. Он может, как тот же Стерлигов, пропагандировать свой образ жизни, но насильно к себе на ферму никого не загоняет.
Так вот, у меня сложилось абсолютно четкое ощущение, что бывший губернатор Омской области немножко «заигрался» и втайне считает себя каким-нибудь сибирским генерал-губернатором дореволюционной эпохи. Поэтому и пытается заниматься «исторической реконструкцией» за бюджетный счет. Так же четко видно, что увлечен он в основном двумя первыми десятилетиями 20-го века с момента начала столыпинских реформ до момента изгнания Колчака из Омска. Причем реконструкторские потуги Полежаева начались не вчера. В 90-е он щедро за государственный счет финансировал организацию «Белая гвардия» - еще один «кружок любителей истории». Причем тогда форму надели по преимущественно те, кто в советское время благополучно откосил от армии и прав на погоны имел не больше, чем я – на Звезду Героя. Но доходило до того, что эти «белопагонники», как и «ряженые» казаки, никакого отношения не имевшие к казачеству, постоянно расхаживали по улицам города в парадных мундирх.
Сюрреалистичная была картина. На том месте, где сейчас Успенский собор – палаточный городок учителей, требующих свою зарплату. Мимо него в здание тогда еще не правительства, а администрации области идут «порешать вопросы» новые русские в малиновых пиджаках и золотых цепях, а также «господа офицеры» с эполетах и «казачьи есаулы» в лампасах и пейджерами. Вокруг вьются проститутки в «леоперде» и сетчатых колготках и «реальные пацаны» в «адидасе». Любой грамотный стилист подумал бы, что или он свихнулся, или мир сошел с ума…
Но переодеть энтузиастов по дореволюционной моде Полежаеву показалось мало. И он начал «переодевать» город. Тоже за государственный счет. Убрал от входа в Законодательное собрание памятник В.И. Ленину. Снес памятник Карою Лигетти. Продавил строительство Успенского собора на месте сквера Пионеров. Видимо, в представлении Полежаева Омск начала 20-го века — это много-много церквей, между которыми гуляет «чистая публика» вроде господ офицеров и их женщин. Правда, пока Леонид Константинович был губернатором, ему приходилось отвечать за всякие не относящиеся к любимой эпохе вопросы. За метро, на которое он получил кучу денег, но так и не достроил. За аэропорт, который тоже строил-строил и не достроил… Не говоря уже обо всяких социальных и прочих вопросах, которые порядочному генерал-губернатору вообще побоку. А вот когда Полежаев вышел на пенсию, он полностью отдался своему увлечению.
Продавил строительство за госсчет новодела на месте Воскресенского собора. Там, правда, от старой церкви оставался фундамент, да и место не было занято ничем значимым. Причем официально эта церковь до сих пор числится музеем, хотя о каких-то интересных проектах, реализованных в нем, никто не слышал. Может, не умеют пиариться? Хотя, думаю, музейной работы там чуть, главную скрипку играют попы, которым не воцерквленная публика, интересующаяся историей, абсолютно лишняя.
Теперь вот возобновил проект Ильинской церкви. Причем один раз г-н Полежаев получил в этом вопросе по носу. Когда он хотел снести памятник на Ленинской горке, неожиданно взбунтовались вроде бы щедро «подмазанные» деньгами на реконструкцию «белой гвардии» члены Общества охраны памятников истории и культуры. Оказалось, что скульптура Ленина с художественной точки зрения — одно из самого ценного, что вообще есть в Омске.
Бывшему губернатору пришлось поумерить свои аппетиты и начать разговоры о «сосуществовании и примирении». О том, что, дескать, собор можно и подвинуть, а Ленин и Илья-пророк в одной точке пространства — это символ окончания противостояния. Ну, и так далее в том же духе. К тому же можно строить не церковь, а некий «центр изучения истории православия» по типу «центра изучения гражданской войны».
Но, на беду «реконструктора», Ленинская горка за последние десятилетия превратилась в один из самых ухоженных скверов города. И теперь уже вопрос стоит не «Ленин или церковь», а «сквер или непонятный новодел с непонятным статусом». К тому же кардинально изменилось и окружающее пространство.
Если судить по фотографиям, то Ильинский собор был ориентирован входом четко на запад, на точку слияния Омки и Иртыша. Перед пассажирами любого судна, подходящего к городу, отрывалась картина заваленных бревнами и другими товарами причалов на том месте, где сейчас Речной вокзал, и возвышающийся над ними собор на фоне по-омски голубого неба. Который действительно доминировал над окружающим пространством как символ некой духовности, возвышающейся над торгашеским духом причалов.
Сейчас с той же точки видно в первую очередь здоровенные рекламные конструкции, затем – ели вокруг памятника и крышу Музыкального театра. Если все-таки впихнуть туда здание по типу церкви, то с большинства точек оно будет видно на фоне Музыкального театра, «придавлено» им и будет смотреться, как собака, которая высунулась из будки.
Выступая на обсуждении проекта Фонда «Духовное наследие», архитектор Никита Шалмин сказал, что для того, чтобы сделать церковь доминантой, нужно снести не только памятник Ленину, но и Музыкальный театр с Домом профсоюзов. Я бы еще добавила, что для полной аутентичнсти нужно вырубить все деревья и на Ленинской горке, и в сквере Борцов Революции (их нет на старых фото), снести Юбилейный мост (он слишком высокий и будет заслонять храм со многих ракурсов), содрать асфальт, накидать на берег Омки штабеля бревен и прочих стройматериалов, а землю покрыть ровным слоем лошадиного навоза. Только тогда вид на Ильинскую церковь будет совпадать с историческим. Ну и конечно, нужно перекрыть улицу Ленина и запретить проезд автомобилей по площади перед церковью, а то где будут тусить прихожане? Думаю, тогда «реконструкторские хотелки» бывшего омского губернатора будут удовлетворены.
Ну, а если серьезно… Историческая реконструкция и прочее краеведение в стиле «живой истории» — очень хорошее дело. Работа по сбору и изучению информации об истории строительства храмов в Сибири — несомненно, благое дело. Популяризация этих знаний — тоже. Но хорошим это дело остается только до того момента, когда касается лишь тех, кто имеет к нему интерес.
«Стрельцы» Василия Минина никого не тащат насильно пострелять из пушки. На фестиваль «Щит Сибири» тоже никого под дулом пистолета не гонят. А вот архитектурный облик города – это то, что касается всех горожан. И верующих, и атеистов, и тех, кому интересна история, и тех, кому наплевать на всякие окаменелости прошлого. То, в чем вынуждены жить все мы. Но сейчас опять затевается авантюра, цель которой — вытащить из нищего бюджета города деньги на то, чтобы, как сказал тот же Никита Шалмин, одна из центральных площадей превратилась в «архитектурный анекдот».
Мир изменился, город изменился, и церкви просто нет места в центре. Она там не нужна (под какими бы то ни было названиями они ни маскировалась).
Городу нужен сквер с цветниками, старыми елями вокруг памятника и молодыми яблонями вокруг часовенки. Ленинская горка — это «зеленое сердце» города, она и по форме напоминает сердце, и пока там растут деревья, есть надежда, что Омск снова станет городом-садом.
Ну, а что до «небесной благодати» и прочей мистики, о которой говорит Леонид Полежаев…. Не знаю, может, я не права, я с высшими силами никогда не общалась. Но, думаю, Илье-пророку глубоко наплевать, в каком районе города стоит храм его имени. Разговаривала тут недавно с молоденьким попиком из Успенского собора. Он сказал, что в Чкаловском и Амуре-2 православных церквей нет вообще. И ему бывает очень жалко старух-прихожанок, которые на Пасху отстаивают всенощную, участвуют в крестном ходе, а потом сидят на остановке и ждут первой маршрутки потому, что у них нет денег на такси. Причем на Пасху ночью бывает хороший такой минус, и замерзнуть на остановке старухе — на раз-два. И что тот попик сам пару раз на свои деньги отправлял бабушек-прихожанок на такси, потому что сострадание и милосердие, и вообще по-человечески жалко…
Так, может, Илья-пророк не откажет городу в небесном покровительстве, если построить ему храм где-нибудь на Завертяева? Он же, в конце концов, святой, а не новый русский, которому понты дороже денег?

Оригинал в Фейсбуке автора.