Исправить можно все. Кроме смерти…

Великая наука

- Ой, Данька, кокетничаешь ты сегодня! – смеется Оксана Валерьевна. – Пять минуточек тебе надо еще позаниматься. Давай: крючочек, палочка …

Шестилетний Данил, неловко подняв плечо, старательно выводит буквы. Покосившись на меня, хвастает:

1

- Я даже иностранные могу написать!

Слова он произносит медленно, врастяжку, на секунду задерживаясь перед каждым, будто переводя дух. У Дани – детский церебральный паралич и задержка психического развития. Оксана Валерьевна готовит мальчика к школе – обычной, общеобразовательной. В частном психологическом центре «Карлсон», основанном Заливиной четыре года назад, сейчас бесплатно занимаются еще 85 мальчишек и девчонок, которые, по мнению медиков, должны учиться в коррекционных школах или вовсе – дома.

- У Артемки, например, был тот же диагноз. Тоже, конечно, задержка психического и речевого развития. Пришли готовиться в коррекционку. Но я вижу – есть ресурс у парня. Попадет в коррекционную школу, за ним тянуться будут, а ему-то не за кем! Стали заниматься чтением, письмом, развивать моторику, речь ведь, как правильно говорят, на кончиках пальцев. Но еще очень важно было правильно выбрать учителя. Есть такое понятие – совпадение психотипов. Почему один педагог за два часа объяснит все, что нужно, а другой тому же ребенку и за два месяца знаний не вложит? Просто не воспринимают друг друга. Стали выбирать школу. Некоторые директора сразу отказывали: мол, упадет ваш мальчик с лестницы, что ж, из-за него в тюрьму садиться? Там, где соглашались, встречались с учителями начальных классов. То есть встречалась мама, а я в сторонке стояла, наблюдала, определяла, подходит ли нам учитель. Теперь Артемка в третьем классе. Почти отличник! Психология – великая наука, с ее помощью можно исправить все. Кроме смерти, конечно. Хотя…

То, что с помощью психологии смерть можно отложить, Оксана поняла четверть века назад. У молодой, красивой женщины, только что ставшей мамой, вдруг начало рушиться все – семья, здоровье…

- Три года обследовали, а потом выдали справку: основной диагноз - болезнь Шегрена, а к нему 28 сопутствующих. И все запущено – долго искали, нетипичный для молодых недуг. Испугалась страшно. Попросила свекровь – заберите сына, мне недолго осталось. Нет, говорит, твой ребенок, кроме тебя, никому не нужен. На самом деле она прекрасная бабушка, они с Максимом дружат. Но тогда это меня встряхнуло. Уехали вдвоем с ним на остров Живо в Каспийском море, это территория Азербайджана. Крошечный – тысяча человек населения, вдоль за час можно пройти, попрек за полчаса. Устроилась в русскоязычный сектор школы, я ведь к тому времени уже истфак Омского педагогического университета закончила. Работала, лечилась грязями. Надеялась, что это не навсегда… Помогло мало - чахла, худела. Через три года вернулись. Сына - в садик, сама по больницам. Но повезло – встретила чудесного врача, посоветовал менять отношение к болезни. Я не поняла: как, что делать? Он мне ответил – идите в церковь или учитесь на психолога.

 

Шприц в кармане

Учиться было трудно: среди пары теряла сознание, роняя голову на парту. А ведь нужно было еще и жить на что-то:

- Папа, инвалид I группы, всегда объяснял, что надеяться мне не на кого, только на себя. Принялась за прежнее, но теперь стала не просто предмет рассказывать, а разбираться, почему ребенок не понимает простых вещей, почему почерк неровный, почему сидеть не может на одном месте больше пяти минут. И результаты стали видны! У одного подопечного оказалась сестренка на инвалидности, у другого – братишка. Я взялась и им помочь заодно. Бесплатно, конечно – ну как со своих деньги брать? Да и знаю я, какие там деньги. Есть такое расхожее мнение, будто люди с ограниченными возможностями становятся иждивенцами, требуя финансовой помощи от государства. Неправда это, я и сама льготами не пользуюсь, мне проще заработать, чем ходить, копейки выпрашивать. Дети-инвалиды так же, как и их семьи, находятся изначально в стрессовой ситуации, и психологическая поддержка им очень нужна. Им другая помощь нужна – моральная. Удивительно: в школе мне нагрузка казалась непомерной, но ведь я и детей-то там не видела, все бумаги, отчеты. А тут – рюкзак с книжками за спину, и целый день мотаюсь их одного конца города в другой. Свобода: не получается так, попробую чуть по-другому. Главное – я могу помочь! И сама стала меняться…. Поняла, что все – от головы, мы ведь все тренинги сначала на себе отрабатывали. Обстоятельства обстоятельствами, но качество жизни зависит только от твоего восприятия проблем, от самоощущения. Очухалась, стала вес набирать.

 

Первый серьезный «клиент», к которому требовался научный подход, возник после окончания университета. Шестиклассник не мог выпутаться из двоек – по 7 штук в четверти зарабатывал.

- Ну не может быть так, чтобы человек 7 предметов сразу не понимал! Тем более, что мальчишка-то неглупый. Но ростиком маленький, и, чтобы не переживать по этому поводу, выбрал себе роль шута. Да и застрял в ней. Учиться некогда – веселить класс надо. Мы все обследования сделали, на МРТ, УЗДГ его возила, медикаментозно врачи немножко поддержали. В школу пошла: не выгоняйте, поменяет позицию – поменяет жизнь. Все согласились, кроме учительницы математики, она уперлась, нет, моего предмета не знает, тройки не поставлю. Перевели в другую, туда, где мой сын учился, я тоже ее долго искала. Старенькая, окна выбиты кое-где – 90-е годы, но жизнь кипит, дети и взрослые творят без конца. И пошло ведь, Гриша даже олимпиады всероссийские стал выигрывать. Вырос теперь, бизнесменит.

К книгам в рюкзаке добавился ноутбук. Про еду забывала: перекусывала на ходу. О болезни напоминал только шприц в кармане – уколы надо ставить по часам. Пять лет назад услышала, что в Центре занятости можно получить ссуду на открытие своего дела.

- То, что кабинет нужен, было давно понятно: не успевала всех объехать, оббежать. Я ведь перед тем, как стала учиться на психолога, сама пошла к психологам – программу реабилитации мне в больнице разрабатывали. Три часа честно заполняла тест, а мне даже рекомендаций не дали, просто галочку себе в отчете поставили. Но я-то ведь теперь знала, что это реально может изменить жизнь! Правда, в службе занятости попросили предоставить бизнес-план, а я и слов таких не знаю! Направили в фирму, которая их пишет за 8 тысяч рублей, мельком сказали про Школу социального предпринимательства. Я прикинула: дороже, дольше – учиться по выходным полгода. Но ведь знания получу, а не просто бумажку, в которой ничего не понимаю. Это был такой «волшебный пендель», на которые мне всегда везло. Зацепило, что можно совместить, казалось бы, несовместное – собственный бизнес и помощь людям.

 

Совместить несовместное

«Подъемные», правда, оказались небольшими. Заняла у мамы-пенсионерки, купила несколько новых тестовых и тренажерных психологических программ. Офис сняла в соседнем здании: кабинет размером в 6 квадратных метров. В качестве платы за аренду драила пол во всей конторе. Медленно, но росла. Теперь в мобильной психолого-педагогической службе «Карлсон» есть учебные кабинеты, творческие мастерские, спортивный зал. С детьми работают 15 сотрудников.

 

- У нас в учебном кабинете, к примеру, 2 тысячи тренажеров. Мы дроби, которые никак не доходят до ребенка, можем объяснить двумя тысячами способов, пока не найдем нужный. Очень много школьных проблем, диагнозов «задержка психического и речевого развития». Обучение, к сожалению, не опирается на науку, не учитывает нейропсихологию. Зоны мозга развиваются в определенном порядке, и если какая-то «западает», она тормозит движение дальше. Делаю диагностику, смотрю в какой этап жизни нужно вернуться, чтобы поправить положение. Мы, например, очень много ползаем, независимо от возраста! Вот прямо так – рука сюда, нога туда… Потому что если проскочил ребенок этот период жизни, он не сможет писать ровно, не будет чувствовать лево-право. В школе, к сожалению, не разбираются – и мало психологов, и квалификация не та. Просто продолжают нагружать, а это бессмысленно: возникает синдром хронической неуспешности. Зоны юмора, страха не развиваются вовсе. А насколько была бы проще та же химия, если старшеклассникам рассказать веселую историю про жуткий атом, отобравший у другого электрон! На всю жизнь бы запомнили, что такое валентность. Игра нужна не только малышам – зоны мозга развиваются до 21 года. С межличностыми проблемами проще. Главное – дать маме с папой методику общения с ребенком. Не прибавлять громкость, а находить другие пути. Конечно, это для родителей большая внутренняя работа. Им в помощь мы организовали бесплатный лекторий. Агрессии в мире много, а ведь она часто идет просто от неумения общаться, от непонимания того, как устроен ребенок. Очень много проводим мастер-классов по лепке, рисованию, вышиванию. Разнообразие игрушек, к сожалению, приводит к тому, что перестает работать фантазия. Нет преодоления, а это губительно для мозга, нейронные связи нарушаются.

 

Главная заслуга центра «Карлсон», по мнению его руководителя – удалось создать клуб детей и родителей, в который входят и здоровые, и больные.

- Мы как-то все объединены идеей помощи – друг другу, миру. И такая в этом сила притяжения, что ребята взрослеют, выправляются, но возвращаются. Недавно Петя приходил, помогал компьютер починить. Был на домашнем обучении, в школу брать не хотели – не умеет себя вести. Есть такое действительно – у особенных детей социальный интеллект бывает снижен. А мальчик талантливый, увлекается радиотехникой. Маме объяснила: ну не будет он стихи писать, но ведь Кулибин! Обойдитесь без люстр и сервантов, пуска будут провода и запчасти кругом – детство должно быть счастливым. Убедила учителей: надо ребенку учиться выстраивать социальные связи, пускай для начала на два урока ходит. Дальше – больше. Сейчас он уже в восьмом классе: и учится прекрасно, и друзей масса. Сын мой тоже «заразился» – собирался танцором стать, музыкально-хореографическое отделение закончил, а теперь на психологии учится.

 

Домой, в свою десятиметровую комнатку на подселении, которую Оксана Валерьевна делит с сыном, она возвращаться не любит.

- На химиотерапию съезжу, и снова в центр. Наверное, давно бы заработала на квартиру. Но зачем? Не хочу после себя только стены оставить… Когда здесь, с людьми, когда вижу, что могу изменить их жизнь, про все болячки забываю..

Правда, иногда приходится вызывать скорую прямо в центр. Но обитатели «Карлсона» не пугаются. Говорят, Оксана Валерьевна дает им надежду…