Разыгрывается политическая кампания против Гасана Гусейнова

Сейчас разыгрывается политическая кампания против Гасана Гусейнова и его совершенно невинных высказываний о «клоачном» состоянии публичной сферы русского языка. «Невинных», потому что они нисколько не покушаются на сам язык и его структуру, а лишь призывают к более грамотной и выразительной реализации его потенциала. В таком жанре выступал даже В. Ленин — вспомним его заметку «Об очистке русского языка». «Русский язык мы портим...» Ничего революционного, скорее, охранительное: беречь великое наследие и т.п. Да и Солженицын много писал горького и самокритичного именно о состоянии русского языка советского времени.

Поднявшийся гвалт, помимо отвратительного политического и националистического подтекста, обнаруживает еще и полное непонимание того, что такое филологическая критика языка и для чего она нужна. Подчеркиваю: даже самого языка, а не только отдельных его речевых проявлений. Язык всегда находится в процессе сложения, в нем множество неувязок, пробелов, структурных трений, неточностей, бессмыслиц и т.д. К сожалению, у нас практически нет такой критической дисциплины, объектом которой был бы сам язык. Есть критика отдельных текстов, произведений, литературных направлений, стилей, слов, выражений, способов написания и произношения. Кому-то нравятся слова «озвучить» и «креатив», а кто-то их отвергает. Кто-то находит выразительным молодежный сленг, а кого-то он пугает и возмущает. Но именно способность языка критиковать себя В ЦЕЛОМ позволяет ему выйти на новый уровень развития.

В XVIII — начале XIX века языковая критика была важнейшим жанром общественной дискуссии, в ней участвовали Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, Шишков, Карамзин, Жуковский, Пушкин. В ней сталкивались архаисты и новаторы, шишковисты и карамзинисты. Рассматривались достоинства и недостатки русского языка в сравнении с западноевропейскими. И именно тогда русский язык развивался наиболее динамично, быстро обогащался лексически, морфологически, синтаксически. Величие русской литературы XIX века покоится на этом наследии самокритики и самосознания русского языка предыдущей эпохи.

Весьма суровая критика русского языка (наряду с широко цитируемыми комплиментами) содержится у В. Набокова: «столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов — все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма». (Постскриптум к русскому переводу «Лолиты»).

Из недавних примеров именно критики ЯЗЫКА приведу статью Бориса Мельца (Алексея Буэнси) «У русского языка нет будущего». Она совсем не академическая, а наивная, искренняя, агрессивно-полемическая, с ней можно поспорить, даже над чем-то посмеяться; но она дает представление о том, какой может быть критика языка, а не просто речевой деятельности на этом языке.

https://www.proza.ru/2008/09/09/56?fbclid=IwAR02cZ-Y96K_LbZQwUGiLKnZJKJBVqguDWA_N7B811VUNZxQ78e_wxaNwc0

Оригинал в Фейсбуке автора.