В вечных поисках Бога. И в алчном желании бОльшего

Тем более, что не так люблю, когда от рассвета до заката все мысли только о ней. А в охотку, иногда. К картошечке. Или же в щи.

Щи с квашеной капустой на кислом термоядерном бульончике — да что за прелесть эти сказки!
И капустный рассол поутру, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, когда смысл жизни не ухватить размякшими руками.

Или же ввечеру, когда на столе селёдочка, мясо на углях и в белой пиалке с лучком и рыжиковым маслом хрустящая капуста.

— Наливай, Никодим!

Но это я только вам. А в высшем — ни-ни. Там непременно будут есть ананасы и жевать рябчиков.
Хотя, что у нас называют нонче «высшим обществом»? То есть кого?

Тех, кто живёт в дворцах?
Не сочтите за официальные показания, но бывала я во дворцах запредельно омских. Вела наблюдения за собой, чтоб не оттопырить мизинец, и за резвящимся окружением, как социокультурным феноменом, раскрывающим свою специфику в рамках праздничной культуры.
Резюме одной строкой: «Ад пуст. Все черти здесь».
Если это — высшее общество, то мне не сюда.

«Ох, уж эти провинциалы,» — кто-то подумает обо мне.
«Ох, уж в задницу же вам осиновый кол», — подумаю я.

Много денег — это хорошо! Я не спорю же, нет. И я напишу ещё о том, как хорошо, когда много денег.

В чёрных длинных одеяниях люди, которые должны служить примером и ориентиром — высшее? Да кто ж спорит. Но даже я, с капустой, мизинцем и авоськой пороков, перечисляла через одного:

— Вот этому отпущу грехи, а тому уже ничего не поможет.

Бог у меня в сердце. А не у входа старенького омского особнячка, где недавно сломали двухколонный портик. Кирпич упал в ночь, как проваливается в небытие наша история. К счастью, на том крыльце Бога нет.

Так что же считать «высшим обществом»?
Нынче, хоть кто может считать себя таковым.
Кому-то достаточно денег, кому-то мандатов (и денег), кому-то славы (и денег), кому-то власти (и денег).
И не за всяким столом оттопыришь мизинец, потому что он уткнётся в копыта высшего общества, что возлежат пОдле на столе.

Так кто же «высшие», выше купленного диплома о верхнем образовании?
Люди с непостижимым сознанием, с понимаем большего, чем допустимо мне. За которыми тянуться. С мозгами, исполненными понимания, с ощущением бездонного в совестливости и печалью по современности. Эти люди, как правило, скромны и снисходительны. Они будут слушать, если это не оскорбляет их слух. Они будут говорить, но их так просто перекричать.

Культурные люди. Люди книг. Люди — хранители истории. Они простые в своей искренности.
Они простят мизинец. Поклонятся твоему Богу, независимо от религии, с которой ты придёшь. Непременно спросят рецепт капусты. И велят добавлять в процесс квашения сахарного песку.

А потом о семье: о родителях, о Петрограде и Омске, о том, как Колчак пил у нас чай, и расстрел прадеда, о Союзе и рассоюзии. О том, что было до меня, и с вниманием к тому, достаточно ли мне мяты.
Внимательны ко всему.

Потому что такие, как я, и есть Россия. Голубая кровь на пивных дрожжах. Квашеная капуста на слезах Достоевского.
В вечных поисках Бога.
И в алчном желании бОльшего.

Оригинал в Фейсбуке автора.