Какое сложное счастье — быть мамой

Недавно я написала сложный пост про Еву. Ева рождена в мужском теле, но ощущает себя... Евой. Это называется трансгендерность.
Под постом — несколько тысяч комментариев. Я еще не все прочитала, но я пытаюсь.

Я смотрела сюжет по ТВ о том, как в Британии доктор потерял работу из-за того, что отказался называть двухметрового бородатого мужчину «мадам». Доктор сказал, что он христианин, и это противоречит его вере. Его уволили после суда. С формулировкой «Недостаток веры в трансгендерность».

Думаю, это немножко про всех нас. Недостаток веры... Где её взять, эту уверенность, что всё это происходит в реальности?

На самом деле, один из самых важных комментариев про трансгендерность был такой: «Чтобы понять, верите ли вы в это или нет, просто представьте, что ваш ребенок пришёл к вам и признался, что он — трансгендер, и подумайте: что вы будете делать в этом случае».

Самое удивительное и трогательное, что случилось со мной после того поста — это то, что ко мне в личку пришли... мамы. Мамы сложных подростков с похожими проблемами. Они на ушко (а как ещё, некоторые признались, что даже лайкнуть тот пост не посмели) рассказали свои истории, каждая — прямо в сердце. Вот ассорти из нескольких.

Одна мама испытывала сильное чувство вины из-за того, что ее мальчик последние два года говорит о том, что чувствует себя девочкой. Мама хотела его поддержать, но больше — кроме маминой — никакой поддержки у ребенка не было, даже родной отец ушел, бросив через плечо: «Извращение какое-то...». Маме очень хотелось помочь своему ребенку, исправить её «ошибки». Она вникла в вопрос и поняла, что проще с такой... особенностью справиться будет в Европе. Мама развила бурную деятельность: нашла врачей, группы поддержки, стала учить язык, готовить эмиграцию всей семьи. Ну, то есть их двоих. Папа теперь за скобками. В какой-то момент сын, которого по его просьбе она звала Анастасия, увидев, какие масштабные перемены грядут в их жизни, вдруг испугался и сказал ей: «Мам, мне иногда кажется, что тебе Анастасия теперь важнее, чем мне»...

А другая мама с горечью рассказала, что очень хочет поддерживать своего ребенка, но может делать это только дома, когда никто не слышит. Тогда она называет его женским именем и спокойно говорит о будущем, в котором он станет женщиной. Но на людях она не может. «Не поймут». Даже любимого человека, который недавно появился в ее жизни, она не знакомит с сыном. Потому что не знает, как объяснить это «человеку старшего поколения». На самом деле, это правда, сложно. Старшее поколение консервативно, у них уже сформирован привычный и понятный мир, в котором нет «вот такого».

«Представьте, что вы заснули на одной планете, а проснулись — на другой, в которой всё не так, как вы привыкли. А вам уже седьмой десяток, и поздно переучиваться», —описала свои ощущения после каминг аута ребенка еще одна мама. Она так и сказала ему, с сарказмом:
— То есть на спокойную старость с внуками можно не рассчитывать? Только хардкор?

«Сейчас мой ребенок на стадии гормонотерапии, а я — на валокордине, — шутит эта мама. — Я не знаю, как правильно с точки зрения психотерапии, но точно знаю, что с ребенком лучше, чем без него». Мама — это человек, у которого всегда за ребенка болит сердце. И даже если она делает что-то немыслимое, она верит, что это ему во благо. Потому что мама...

«Моему сыну 17 лет. Последние 4 года он говорит о себе в женском роде. Я испытываю страх. За него. Или за неё. Как она будет? Или он...»

Ребенок видит, как мучается мама, и спрашивает тревожно:

— Мам, тебе очень важно, какого пола я буду?

Мама вздыхает и отвечает ему фразой, которая вмещает всю материнскую любовь:

— Нет, малыш. Есть вещи поважнее. Например, скоро зима, и мне важно, чтобы ты не забывал надевать шапку...

Какое сложное счастье — быть мамой.

Оригинал в Facebook автора.