Учителя продолжат жизнь. В своих текстах и учениках

В Омске проводили в последний путь Антона Вадимовича Свешникова, доктора исторических наук, профессора, известного ученого-историка, талантливого лектора, любимого педагога нескольких поколений истфаковцев и просто, но очень важно, хорошего человека. Грустно от мысли, что никогда больше я не встречу его в коридорах 2-го корпуса или на кафедре в 205-й, в «Искусстве Омска», на культурологическом семинаре в Чернолучье. Никогда больше не пожмет он мне руку своим мягким, таким интеллигентным рукопожатием, и не услышу я фразу «Здравствуй, Серёжа!» так, как ее мог произнести только Свешников, с его неповторимым и всем известным грассированием. Уход его в новогоднюю ночь 2021 года стал шоком, первое, что пришло в голову: «Не договорили! Определенно не договорили…». Совсем чуть-чуть утешает мысль, что все-таки успел сказать Антону Вадимовичу массу добрых слов и изъявить свое высочайшее к нему личное уважение. Было это на одном из истфаковских выпусков, лет 5 назад. И хотя мы оба в тот момент находились слегка «под градусом», речь была абсолютно искренней, и мне даже показалось, что профессор засмущался от дифирамбов, к которым, стоит заметить, присоединились и другие участники небольшой собравшейся рядом компании.

Антон Вадимович Свешников был широко известным за пределами Сибири ученым-историком. В своей работе он занимался самым что ни на есть академическим разделом науки — историей научных сообществ и бытованием выдающихся историков первой половины ХХ века. Его работы, посвященные Л.П. Карсавину и И.М. Гревсу, получили положительные отзывы российского и зарубежного научных сообществ, и через какое-то время, думается, их без всяких оговорок будут называть фундаментальными. Антон Вадимович сделал весьма стремительную научную карьеру, став вполне успешным университетским человеком уже годам к сорока. По крайней мере, мы, будучи студентами 3-го курса (а с того момента прошло уже 10 лет), знали, что лекции по мировой культуре у нас будет читать очень уважаемый на факультете человек, который помимо ОмГУ читает лекции в Германии, в Бременском университете, что, безусловно, повышало статус этого пока еще незнакомого преподавателя.

Свешникова уважали заочно, не слушая еще ни одной его лекции. Это редко бывает. Хотя, копаясь в эти дни на «антресолях памяти», вспоминаю, что некоторые из нас узнали его раньше. Это было на одном из областных этапов Всероссийской олимпиады школьников в конце 2000-х годов. В огромную аудиторию зашел забавный маленький человек, совершенно не обладавший стереотипной «профессорской» фактурой, и мы ошибочно идентифицировали его как декана исторического факультета (на самом деле в те годы он был замдекана). Он что-то объявил, сказал про время, которое дается на выполнение заданий и больше ни с кем из многих десятков собравшихся не контактировал. Но запомнился, врезался в память. Харизматик, если говорить одним словом. Будучи третьекурсниками истфака, мы потом вспоминали этот эпизод.

Антон Вадимович читал на факультете достаточно сложные курсы. «Историю мировой культуры» и «Историографию всеобщей истории». Чтобы многое понять, приходилось порой продираться сквозь весьма густые философские и теологические дебри. Дабы заинтересовать и увлечь различную по интересам студенческую публику таким материалом нужно обладать не только педагогическим талантом, но значительным личным интеллектуальным багажом. Скучный статист не может ярко рассказывать о великих людях и высоких идеях. Свешников был блистательным интеллектуалом, сочетавшим в себе острый ум, глубокое знание предмета и великолепное чувство юмора. И мы ходили на его лекции, сидели и ловили каждое слово. Ходили на несколько пар подряд (курсы шли плотно, поскольку профессор был в Омске наездами), ходили на пары в субботу утром. Даже на утро после маевки. Не потому что он записывал какие-то там фамилии, проверял посещаемость... Ходили, потому что было интересно.

Видимо, понимая специфику своих предметов, Антон Вадимович в той или иной степени «разбавлял» лекционные курсы разными шутками, но делал это всегда невозмутимо. Большую часть времени он, конечно же, был серьезен и старался изложить материал в классическом формате, что не предполагало постоянного диалога с аудиторией. Но, в то же время, это не было и чтением конспектов. По-моему, он вообще практически не обращался к бумажкам и вел свой монолог, периодически прохаживаясь по аудитории. И именно тогда, на примере данного лектора, стало очевидным, что в научной деятельности важны не только интерпретации фактов и действий, но, даже в большей степени, личность самого ученого-интерпретатора. По крайней мере, высокие и потому почти бестелесные концепции фаустовской культуры О. Шпенглера, карнавальности М.М. Бахтина, йенского романтизма или структурализма обрели плоть и получили оттенки именно в «свешниковской» интерпретации.

Сдавать зачеты и экзамены Антону Вадимовичу было в принципе легко. Он особо никогда не придирался ни к чему. Для него не слишком значим был дословный пересказ лекций, но понимания экзаменуемым того, что он рассказывает, он не строго, но требовал. Несмотря на доброжелательность, Антон Вадимович мог быть едким и саркастичным. Ощутить на своей «шкуре» его сарказм было не так просто, как могло показаться. Но и обидеться на него было, по большому счету, невозможно. Поскольку известно, что профессионал может требовать качества, трудяга — выполненной в полном объеме работы, а человек, наделенный таким мощным зарядом самоиронии, каким был наделен Свешников, имеет право пошутить и над другими.

Не случайно я несколько раз акцентировал внимание на могучей харизме Антона Вадимовича. Он был какой-то по-особенному свой, близкий, простой и свойский. Даже для студентов с других кафедр. Даже для давнишних выпускников. Любил играть в футбол. С ним можно было постоять у крыльца 2-го корпуса и перекинуться какими-то вопросами-ответами. Обычно студенты за глаза называют преподавателя либо по фамилии, либо когда-то прилипшим, переходящим из поколения в поколение прозвищем. Свешникова за глаза почти всегда называли «Вадимыч» («В 11.30 лекция Вадимыча»; «У вас кто сейчас? Вадимыч?»; «Как сдали Вадимыча?»; «Видел сейчас Вадимыча на остановке» и т.д.). И вот это уважительно-неформальное «Вадимыч» тоже подчеркивает уникальное, отдельное и отличительное положение Свешникова в профессорско-преподавательской иерархии исторического факультета ОмГУ.

С Антоном Вадимовичем Свешниковым простились 4 января. Вплотную к сороковинам Арама Айковича Асояна. Конечно, совпадение. Но вспоминая сегодня «О граде Божьем» Аврелия Августина замечаю, что мысли сами по себе настраиваются на философский лад. Есть ли вообще в этом мире место случайностям и совпадениям? Тот еще вопрос! И название конференции «Встречи и диалоги в смысловом поле культуры» начинает звучать как-то иначе. Не со всеми теперь уже можно встретиться. И не с каждым вступить в диалог. И даже взгляд этих людей с фотографии кажется другим, более грустным что ли. Все происходит согласно божественному замыслу? Ну, тогда ТАМ собирается очень крутая команда великолепных интеллектуалов.

Печально и горько когда уходят наши педагоги. Но хочется верить, что встречи и диалоги продолжатся уже в других измерениях и в иных системах координат. А Учителя продолжат жизнь и ЗДЕСЬ. В своих текстах и учениках. И в наших воспоминаниях.

Оригинал в Facebook автора.