Елена Петрова

Нет, я не ошиблась. Это у советского писателя Николая Островского «..НАДО прожить её так, чтобы не было мучительно больно...».

Вечером 5 мая в самом большом зале кинотеатра «Первомайский» состоялась премьера снятого в Омске художественно-документального фильма о Дмитрии Карбышеве «Несломленный», а затем — встреча первых зрителей с творческой группой.

Эту программу я ждала с марта — именно тогда на Фестивале Новой музыки услышала концерт для диджея с оркестром британца Габриэля Прокофьева.

Возглавлявший театр в 90-е Борис Мездрич предложил в Год театра присвоить Омской драме имя Ханжарова.

И только она, Медея, живёт до полной гибели. Всерьёз.

Спектакль вахтанговцев воздушен и тонок, как рисунок Пушкина, лёгок и стремителен, как пушкинский почерк.

«Человек из Подольска» — премьера Пятого театра в постановке Никиты Гриншпуна — поставлен по пьесе Дмитрия Данилова. Это первый драматургический опыт известного прозаика, и вполне успешный: пьеса ставилась в разных городах, в том числе — в московском Театре.doc. И вот теперь — в Омске.

Серьёзную задачу поставил режиссёр: преодолеть ремесло (правдоподобие) и прийти к проживанию (правде).

В омском ТЮЗе прошёл предпремьерный показ «Грозы» в постановке нового главрежа Евгения Рогулькина. Каких только «Гроз» я ни пережила! Штук пять точно...

Нас бросает из 37-го в 90-й, где Цой, в плохой записи с отстающим от картинки звуком, но так пронзительно кричит «Перемен, мы ждём перемен!». А потом возвращаемся в настоящее, где перемен требует псевдонародная Кадышева в блёстках...

Каждый хотел бы, чтоб жизнь прошла по-другому. Как-то значительнее. Или не хотел бы?

Трудно представить театр, в репертуаре которого никогда не было бы «Бесприданницы» Островского. Что же нам предлагает «старый, добрый, русский» театр «Галёрка»?

Спектакль Омской драмы — это, прежде всего, признание в любви изящному галантному веку.

Атмосфера неопределённости настолько плотно обступает главных героев, мать и сына, что зрителю как-то сразу становится ясно: добром это не кончится. 

Не все зрители были готовы принять такую трактовку. Что ж, это их право. У каждого — свой театр и свой абсурд.