Я рекламирую осознанность. И душевную гигиену

После каждого поста, в котором я упоминаю, что работаю с психологом, люди аккуратно заглядывают в личку и вкрадчиво уточняют: «Я вроде хочу пойти к психологу, но никак не решусь. Вы советуете терапию, да?» Я не советую терапию, я советую взрослеть. Взрослый осознанный человек не отрицает проблемы, не сбегает от них, не сопротивляется, а решает их.

— Но у меня вроде никто не умер. И разводиться мы передумали, — написала мне одна женщина. — Как думаете, мне все равно надо? Не засмеют?

1

Странный миф, что к психологу идут те, кто проживает страшную беду, а остальным, кто не проживает беду или проживает, но не страшную, не надо. И что это, в принципе, стыдно, поэтому лучше это делать тайно. Как будто кто-то в шляпе, надвинутой на глаза, из подворотни выходит и шепотом:
— Псссс. Психолог нужен? Разные есть...

Походы к психологу — это гигиена души. Вы же чистите зубы не когда уже всё сгнило во рту, а каждый день, профилактически. Как раз для того, чтобы не сгнило.  Вот тут также, только душа. Когда моему сыну было месяца три-четыре, я проживала пик вымученной усталости.  Я сама себе его организовала, этот пик, — очень хотела быть идеальной матерью, которая всё-всё сама — а в итоге, не спавшая полноценно месяцами, с обострившимися болячками, десятками лишних кило, одинокая, потому что муж все время на работе, я однажды сидела ссутулившись на поломанной карусельке и рыдала, одной рукой катая коляску с заснувшим сыном. Мне казалось, что нет никого в мире несчастнее меня, и вся моя жизнь — эта поломанная каруселька: ждешь-ждешь счастья, радостного полёта по кругу, а по факту вот — вкопанная в асфальт ржавая карга.

Шел мелкий дождь, никого больше на той площадке не было. И вдруг мимо прошла женщина, которая перед собой катила инвалидную коляску с ребенком лет 10. Он был закутан в дождевик, но все равно было очевидно, что ребенок сложный: и ножки нееестественно выгнуты, и поза странная. И женщина смотрела на меня таким взглядом... Я не могу передать, каким. Я прочла его так: если в твоей коляске здоровый ребенок, я бы всё отдала, чтобы оказаться на твоем месте.
Но ее взгляд означал другое:
— У вас все в порядке? — спросила она.
Я кивнула.
— И с ребенком всё хорошо?
Я кивнула. Тогда она, на секунду оставив коляску со своим сыном, подошла ко мне и погладила по спине:
— Тогда желаю, чтобы погода скорее наладилась. Вот тут, — и она улыбнулась и показала на сердце.

И они пошли с сыном дальше, а я думала, что вот... поставь нас рядом и спроси людей: кому из них больше нужна помощь? И все назовут ее, потому что у нее ребенок с инвалидностью, а у меня — нет. Но она была сама гармония и счастье, а я — полыхающий лавой вулкан.
Так кому?

Когда я забеременела сыном, у меня часто болела голова. Я пошла к врачу и рассказала об этом.
— И что вы делаете, когда болит голова? — спросил врач.
— Терплю.
— Вам нельзя терпеть боль, это вредно.
— Я думала, мне таблетки нельзя, я же беременна.
— Нет, долго терпеть боль — это привыкать к дискомфорту, приучать себя в нем жить. Вам плохо, тошно, зло, бесит всё, но вы благородно терпите, топите ребенка в этом внутреннем негативе. Ваша задача — организовать себе комфорт длиною хотя бы 9 месяцев, для начала. Вот прям комфорт, понимаете? Надо избавляться от боли сразу.

Я вдруг поняла, что ничего благородного в моей боли и моем терпении нет. Когда я не живу, а терплю, я невыносима. Я психую, срываюсь на близких, ворчу, злюсь.

— Я однозначно не счастлив, есть ощущение, что все не так, как задумано, и я в тупике, но я не уверен, что тут психолог мне поможет, — сказал мне как-то знакомый.
И я парирую:
— Ну, то есть тебе внутри плохо, а ты сделал... ничего? Потом подождал еще и снова сделал... ничего? А потом еще ничего? Ну не знаю, действительно, ты сделал всё что мог...
— Почему «ничего»? Я работал, мечту свою сбывал. Я хотел машину — и вот, купил машину.
— Машина — она во вне, а плохо тебе внутри. Ты можешь взять и купить машину, а потом билет на Мальдивы, — но в эту машину или в самолет ты посадишь себя, вот того себя, которому плохо внутри. Понимаешь, как это работает? Не просить помощи из точки «плохо» — это гордыня. Типа, я не слабак, я сам справлюсь. И в топку гордыни — ваше психическое здоровье, а если вы не один живете, то здоровье всей семьи. Зато #неслабак.

Я фильм смотрела, «Мисс Плохое Поведение». Он на реальных событиях основан, про то, как группа женщин в 1970 году пыталась сорвать конкурс красоты в Лондоне. Потому что конкурсы красоты — это унизительно для женщины. Перед конкурсом женщин измеряют, взвешивают, просят повернуться передом, потом задом. Так обычно крупный рогатый скот оценивают. И женщин.

2

И вот задумали активистки сорвать этот конкурс, устроить пикет прямо внутри, в процессе конкурса. И за сутки до мероприятия узнают, что там кто-то взорвал машину рядом, и охрана конкурса увеличена многократно. А значит на кону — арест. Тех, кто будет устраивать беспорядки, непременно арестуют, полицейских хватит на всех. А одна из протестующих — молодая мама, с хорошей репутацией, ей есть, что терять. И она приходит к своим подругам и намекает: «Может, отменим?» А другая девушка, которая решительно настроена, категорически не согласна и говорит:
— Если ты не борешься за правду, то заслуживаешь мир, в котором живешь.
И добавляет:
— Ты сиди дома, а мы пока поборемся за то, чтобы твоя дочь не жила в мире, где ее оценивают, как скот...
Это не дословно, конечно, но мысль такая.

И в итоге они пошли протестовать, и та, которой есть, что терять, тоже пошла. И их, конечно, арестовали. И они сидят в камере, и им страшно, потому что на них хотят повесить и тот взрыв, который вообще не они устроили, и вот та, вторая, решительная, говорит:
— У нас как была хреновая жизнь, так и осталась, просто тут, в камере, это особенно очевидно...
Очень важная мысль. ЕСЛИ ТЫ НЕ БОРЕШЬСЯ ЗА ЛУЧШЕЕ, ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ТО, ЧТО ПОЛУЧИЛОСЬ. Понимаете? Нельзя оставаться в точке «плохо», «несчастен», «всёнетак». Ничего благородного в этом нет. Это вы благородство со страхом путаете. Идти куда-то, рассказывать чужой тетке какой-то своё самое сокровенное — конечно, страшно...

Один психолог рассказывал, что к ней пришла клиентка и показала свой Инстаграм с миллионом подписчиков. И говорит: «Это не я. Не моя жизнь. Но я зачем-то ее живу, эту чужую жизнь. Вру каждый день миллиону людей. Выкладываю фото с чашкой кофе и натюрмортом из апельсинов, книги, кошки и цветка, подписываю: «Моё неспешное утро. Кайфую». А моё утро — это два часа постановки, чтобы сделать этот кадр, потом обработка, фильтры и тревожное ожидание лайков. Верните мне мою жизнь!»

Я к тому, что совсем не очевидно порой никому ваше «плохо». И вы так радуетесь, что никто не в курсе, что внутри дыра. А чему тут радоваться? Неслабак с дырой внутри? Такой результат кажется вам правильным?

Я расскажу, как я решилась на своего первого психолога. Много лет назад меня стали травить в сети. Я сама создала ту ситуацию, не специально, конечно, но сама. Ляпнула, не подумав, и началось. Я тогда ошиблась, растерялась. И пришли очень много людей, которые вероятно никогда не ошибаются, окружили и толпой стали травить, клеймить, обижать, писать страшные вещи и в глаза и за глаза. Мне было очень плохо, я еще не знала, как проживать такое, как исправить. Пыталась что-то сделать, но что бы не делала, топила себя этим ещё больше. Этот опыт сделал меня сильнее. И жёстче. Но не добрее точно. Там, в эпицентре травли, очень мало раскаяния и желания стать лучше, но очень много злости. Ярости. Бессилия. Желания кричать миру, ощерившись: «Вы всё не так поняли». Но мир не слушает. Ему плевать. Рядом был муж. Он проживал это вместе со мной и всё время говорил: «Успокойся. Не обращай внимания. Это они от зависти». Это ужасные слова. Они все — мимо. От них еще более тошно, чем без них. Потому что еще ни одному человеку в бешенстве приказ «успокойся» не помогал успокоиться. А «не обращать внимания» — это самый дурацкий и утопичный совет из возможных. Давай я вылью на тебя ведро помоев, а ты живи и не обращай внимания. Кайфуй, ага.

— Из зависти? Из какой зависти? — кричала я мужу, захлёбываясь слезами. — Чему мне завидовать????

Я не спала, меня трясло, я все время мёрзла, хотя было тепло, покрылась псориазом, я не справлялась, это было очевидно.Мы  с мужем ехали на дачу. Мне хотелось просто сидеть рядом и смотреть на дорогу. Мы ехали и молчали. И тут муж говорит:
— Хорошо, что ты успокоилась. Я же тебе сразу говорил: «Успокойся». Говорил же: «Не обращай внимания».
И тут я понимаю, что я сейчас... просто умру. Меня разорвет от боли и раздражения. И я говорю, не разжимая губ:
— Останови.

А мы не пойми где, справа лес, слева лес. Муж решил, что мне в туалет надо. И остановил. И я вышла из машины и пошла в лес. Без вещей, без телефона. Не просто пошла — побежала, в чащу. Это было, наверное, состояние аффекта, не знаю, я не помню. Помню, что я долго бежала, от машины, от себя, от хейтеров, от мужа, потом долго плакала, уткнувшись в дерево, потом меня будто встряхнули: «Эй, ты что? Что ты творишь? Возвращайся!»

Я стала крутиться в буреломе и поняла, что не знаю, куда возвращаться. Куда идти-то? Я заблудилась. Меня мгновенно захлестнул страх, отрезвляющий и бодрящий. Правильнее, если заблудились, не двигаться. Замереть и ждать, когда найдут. Но этот совет, вероятно, от создателей «не обращай внимания» и «успокойся». Когда внутри паника бьет во все набаты, то это просто невозможно!!! И я пошла, мне казалось интуитивно, что обратно (но нет). Муж минут через 15 начал волноваться (а ты успокойся, муж), но решил, что я грибов нашла и увлеклась, через 23 минуты стал звонить мне на телефон и понял, что телефон в машине. Через 30 пошел за мной в лес с фонарем.

И вот я помню, что я бегу по лесу, не знаю, куда, мне страшно, кричу: «Ау!», раздвигаю ветки, и вдруг я вижу... скамейку. Старую, облезлую, ее видимо красили, но краска давно сошла. Но скамейка. Человеческими руками сделанная. Никто глубоко в лесу не строит скамеек. Обычно максимум метров сто вглубь, подростки тусят. Это значит, люди рядом. Я села на ту скамейку и стала ждать. Мне было и страшно, и стыдно, и так... ну, будто я заслужила все это. Там и нашел меня муж. И мы долго сидели на той скамейке молча, вдвоем. И мне впервые стало... нормально.  Не хорошо, но нормально.
— Знаешь, если ты захочешь меня поддержать, ты в следующий раз просто обними. Не говори ничего, пожалуйста. Мне от слов хуже.

3

И он кивнул и обнял.

В том фильме, про бунтарщиц и конкурс красоты, с ребенком главной героини сидела ее мама, и выговаривала ей постоянно, что мол, ты где-то носишься, пока твою работу выполняют другие. А когда дочь арестовали, то мама пришла к ней и говорит:
— Будет судебное разбирательство, да? Ясно... Ну что ж... Надо купить тебе новый костюм.
И добавила с улыбкой: «Я тоже свою мать никогда не слушала».
Вот она, поддержка.

Я потом рассказывала на сессии психологу про ту скамейку. И когда мы с ней работаем над чем-то сложным и болючим, то она говорит мне вместо «Я слышу тебя, я сопереживаю тебе»: «Оля, я рядом. Я сажусь на твою лесную скамейку, глажу тебя по спине. Я тут, чувствуешь?».
Чувствую.  Это так важно. Что кто-то, кто не обесценит, не засмеется, не закатит глаз, тут, со мной, на лесной облезлой скамейке... Когда я чувствую, что мне нужна помощь, я ее ищу. Потому что, когда ты заблудился, нормально кричать: «Ау!» 
Не стыдно.

Я не рекламирую никаких психологов (мой перегружен и больше никого не берет), я рекламирую осознанность. И душевную гигиену. Чтобы жизнь была как каруселька, если вы понимаете, о чем я.

Фоточка моя, стена в Москве.

 

Оригинал в Facebook автора.