Возмездный договор с печатью страха

У меня не должно было быть проблем в школе. Училась хорошо. С учителями и одноклассниками не конфликтовала. От общественной работы не отлынивала. Носила, как и положено, пионерский галстук… В общем, делала все, что только можно, чтобы со стороны казаться девочкой, которая принимает правила игры. У меня не должно было быть проблем в школе, но они, блин, были!

Сентябрьский дождичек с утра такой славный! Это значит, что перед школьным крыльцом техничка поставит большой бак с холодной (почему холодной?!) водой и нужно будет вначале отмыть сапоги от грязи, а уж потом зайти в школу и надеть сменную обувь. Такой опыт у первоклассницы Юли Купрейкиной впервые. Пока она дождалась очереди к баку, прозвенел звонок на первый урок. «Опоздала!» — горячая волна тревоги согрела посиневшие от холодной воды пальцы. Засуетилась. И вот грязь от сапог теперь уже на белом манжете. Катастрофа испачканной школьной формы — ничто в сравнении с тем, как зайти теперь в класс. Но деваться некуда. В 9:07 Юля стучит в дверь класса.
— Так вот это кто! Товарищ Купрейкина! Ну и как вы, уважаемая, объясните свое опоздание классу? Звонок для всех, но не для Купрейкиной? Купрейкиной можно отвлекать класс от учёбы? Так вот — нет, нельзя. Думаю, если ты постоишь у двери до конца урока, то научишься приходить вовремя.

И правда — научилась. Пунктуальность — это то, что всегда смело могла назвать как свою сильную сторону на собеседованиях с дотошливыми эйчарами. Но имя первой учительницы не помню. То ли Надежда Сергеевна, то ли Ирина Аркадьевна... Забавный психический эффект, не правда ли?

Великий советский педагог Шалва Александрович Амонашвили, автор концепции гуманной педагогики, однажды задал учителям, собравшимся на его лекции, вопрос. «Представьте себе ситуацию. Вы проводите урок в четвертом классе, и заходит ребенок, который опоздал на 20 минут. Ваши действия?» Учителя начинают предлагать разные варианты: «Выйди из класса», «Давай дневник», «Садись на свое место, поговорим после урока»… Но Шалва Александрович не был удовлетворен. Он сказал: «Когда ребенок зашел, я бы от всего сердца сказал: ”Здравствуй, чадо мое, пожалуйста, проходи, садись, мы не могли начать без тебя урок, мы тебя ждали”. Это называется безусловная любовь, это нельзя сымитировать. Если он опоздает и на второй день, я с еще большей любовью скажу: “Здравствуй, чадо мое любимое, я так ждал тебя, проходи скорей, садись. Мы без тебя не могли начать урок».

И вы знаете, если вы так сделаете три, четыре, пять раз, ребенок перестанет опаздывать. Потому что он реагирует только на чистый импульс любви. И если он чувствует, что его где-то любят, он не будет туда опаздывать больше. В этом психология ребенка: если он чувствует, что его где-то безусловно любят, его греют, он там ценен, его уважают как личность, он никогда туда больше опаздывать не будет».

К чему мои вопросы выше и две яркие иллюстрации из жизни? Я хочу сегодня поставить точки над i по поводу целесообразности/необходимости применения санкций в близких отношениях. Подчеркну — именно в близких отношениях, в которых доверие и безопасность — едва ли не единственная ценность.

Санкция — термин, хорошо нам известный из области юриспруденции, прижился и в психологии общения. Это мера воздействия, применяемая к правонарушителю и влекущая для него неблагоприятные последствия. По сути, наказание. Многие психологи (если не большинство!) склонны рекомендовать применение санкций как в деловых, так и в близких отношениях с целью регулирования поведения партнёра. Нетрудно догадаться — регулировать поведение нужно для того, чтобы было удобно тому, кто осуществляет это регулирование. «На каком основании кто-то должен делать так, как мне удобно?» — напрашивается резонный вопрос. «Ну потому что мы договорились!», — почти мгновенный ответ.

Мгновенный и неправильный. Я уже много раз говорила о том, что договорённости — это не гарантия того, что кто-то будет делать так и никак иначе. Поведение человека определяется множеством различных факторов, и конвенции, принятые на общем семейном совете (хорошо, если не в формате одностороннего требования), не могут быть залогом выполнения этой договорённости. Скажем, вы договорились встретиться в ресторане в 19:00 с любимым человеком. Но при этом не забыли обозначить санкцию за опоздание: «Если придёшь на семь минут позже, я ухожу». Час икс, а любимого нет. Вы отсчитываете минуты, решаете уйти и в гардеробе встречаете партнёра, который держит в руках охапку ваших любимых цветов. Можно, как советует категоричный психолог, осуществить санкцию до конца, но для ваших отношений лучше, если вы, как Шалва Александрович Амонашвили, искренне обрадуетесь долгожданной встрече и скажете: «Я так по тебе соскучилась! Как хорошо, что ты пришёл! А цветы — мне?»

Конечно, я понимаю, что так бывает «только в кино». В жизни наши близкие «как назло» опаздывают, забывают, тупят, оставляют ботинки у порога, болтают с мамой весь вечер… а ведь не раз договаривались! Поэтому ещё раз. Точно ли — договаривались? Договорённость — это не просто то, как удобно вам, но и как удобно вам обоим. Если вы и вправду договорились, а он/она нарушают договорённости, всё же не спешите применять санкции. На мой взгляд (а он совпадает с исследованиями), любое наказание или угроза наказания ударяют по самому главному — по доверию в паре. Если близкий человек делает что-то лишь только потому, что опасается получить санкцию, чего стоят ваши отношения? Близкий человек вас боится, но не доверяет, не любит. По какой-то причине он вынужден быть с вами и играть по вашим правилам, ведь вы его обстоятельства не берёте в расчёт.

Наказание — самый неэффективный способ влияния на поведение другого человека. «Меня всегда поражала возникающая у некоторых людей великая вера в действенность наказания», — пишет в своей книге «Не рычите на собаку» биолог-бихевиорист Карен Прайор. Всё, чему можно научить при помощи санкций и наказаний, — это бояться и ненавидеть вас. Однако беда санкций ещё и в том, что наказание становится подкреплением для наказывающего, так как оно демонстрирует его доминирующее положение и способствует сохранению такого положения. Применить санкцию может только тот, кто главнее/важнее.

Наказание — это акт агрессии. К сожалению, человек — то самое животное, которое и так довольно агрессивно. И если бы не нормы культуры (которые, как мы видим, работают тоже, мягко скажем, не всегда эффективно), внутривидовая агрессия человека погубила бы весь вид. Остановить человека, «попробовавшего» насилие, трудно. Поэтому как психолог и гражданин призывала бы не давать себе возможности реализовывать насилие, а рекомендовала перенаправлять энергию на что-то иное. Однако поведение, при котором мы кричим, требуем, топаем ногами или машем руками, даёт сбросить агрессию и становится привычным способом «выпустить пар». Но — способом разрушающим. Поругался — стало легче, значит, я буду это делать вновь. Поругался, да ещё и победил — значит, буду усиливать свою агрессивность. Приятно быть доминантным: это пьянит, улучшает настроение, потому мы и говорим об этом как о коварном подкреплении, которое вообще никак не вяжется с характеристикой партнёрских отношений.

Вы спросите: а делать-то что? «Проглатывать» молча? Ругать про себя? Говорят, копить раздражение вредно…

Если для партнёра наши отношения имеют ценность, а наши чувства имеют значение, то наша задача — лишь информировать человека, давать ему обратную связь о нашем состоянии. Избегая при этом мучительных долгих серьёзных разговоров. Только в этом случае близкий человек со временем начнёт считать своей внутренней необходимостью стараться делать так, чтобы вам, его любимому или любимой, было хорошо. С санкциями мы оба «встанем в позу» и упрёмся в тупиковые позиции — кто кого?

«А если не начнёт?» — спросит пытливый читатель. Да, может и не начать. Но тогда можно принять решение без «предупреждающего выстрела» уйти от человека, с которым плохо. При санкциях, уверена, шансов, что будет так, как вам хочется, нет вообще. Это диктатура. В диктатуре о близости говорить не приходится. Для меня это абсурд. Ко мне на свидание приходят вовремя ТОЛЬКО из-за того, что в ином случае я накажу? Смысл подобного свидания для меня ничтожен!

А вот если у вас из-за банального опоздания партнёра возникает чувство покинутости («Я совсем ничего для него/для неё не значу» «Наша встреча не важна... ») или злости («Я здесь не главный(ая) — а должен(а) быть!» «Всё должно быть по-моему!»), и вы знаете только один способ справиться с ними — наказать, это повод для разговора с психологом о том, отчего у вас такое чувство страха быть отвергнутым или откуда родом иррациональная установка долженствования. Требования тогда, скорее всего, будут не только к близкому человеку, но и к себе, миру, погоде, Вселенной и Богу. Но стоит помнить: мы все несовершенны, как и весь наш мир. Такси опаздывает, будильник не срабатывает, не находятся нужные слова... От оказий не убережет ничто. А вот уберечь от санкций своего близкого вполне вам по силам.

_{Оригинал в группе «Мой психолог в Омске» Вконтакте.}