Довзрослеть до настоящих желаний

Я с дочкой много хожу по всяким детским мероприятиям. Мне, правда, нравится и самой интересно. Я всегда вижу глубокие смыслы в простых детских диалогах.

Например, ходили на сказку про Емелю. Там папа Емели, кузнец, говорит:
— Так каждому человеку самому свою жизнь ковать придётся!

1

Он работяга и видит жизнь через своё ремесло. И его мудрость в его труде и в его мозолях.

Или Емеля там всё пригибался, чтобы незрячий папа думал, что он маленький, и не дорос до кузнечного дела. А потом Емеля признается папе:
— Бать, да я хитрил, пригибался, а так я вырос давно.

А папа ему:
— Я ж тебя не глазами вижу, сын. И сейчас по твоим поступкам вижу, что вырос...

Мы поступками растём. Делами. Мыслями. Гениально же.

Или там щука слушает желания Емели, который «По щучьему велению, по моему хотению... чот замёрз я, пусть вместо зимы наступит лето», и грустит:
— Желания человек по своему росту выбирает. Если сам малюсенький, то и желания такие же...

Это ведь так мудро! Дай нам сейчас щуку, которая желания выполняет, мы что, попросим лекарство от рака? Или мир во всем мире? Да скорее путевку на море попросим да новые туфли, которые в рекламе видели. Потому что мы маленькие, мы часто видим только себя и вокруг себя. Видим, что замёрзли, и что туфли подойдут под платье. 

Емеля отцу своему зрение попросил вернуть, и то только с третьего раза.

Дорос. Довзрослел до настоящего крутого желания, связанного не только со своими интересами.

2

Обсуждали с Катей, что этот Емеля очень с «Цветиком-Семицветиком» перекликается, на который мы недавно ходили. Там тоже девочка просила всякую... ну, ерунду малышовую, пока не заметила мальчика, который ходить не может, и последний лепесток потратила на его выздоровление.

Взрослый человек — тот, кто замечает других.

На спектакле этом было удивительное открытие. Там на сцене стояла деревянная конструкция в углу, типа домика на дереве. Деревянный, с крышей такой, с окном. Мы, зрители, когда в зал вошли, этот теремок уже стоял в углу сцены и внутри кто-то сидел.

Я сначала подумала, что это декорация с какого-то другого спектакля, ну, того же самого «Теремка», например, и ее сложно демонтировать (ну, конструкция сложная такая... как скворечничек), и поэтому его просто отодвинули в сторонку. Внутри кто-то сидел, и я подумала, что, может, это для безопасности (полный зал детей), или... ну, не знаю, помощник осветителя, например.

Спектакль шёл своим чередом, пару раз актёры помахали тому человеку, кто в домике этом сидит, но все полтора часа действие шло совсем без участия этого персонажа.

И когда девочка, главная героиня, потратила все свои лепесточки на хотелочки (хочу игрушки — не хочу игрушки, хочу на полюс — не хочу на полюс, и т.д.), ну, то есть на абсолютно детские желания, то в развязке вдруг оказалось, что... это тот самый мальчик, который не может ходить, сидит в этом теремке. И это вообще не теремок, а условная инвалидная коляска (было сложно это понять, ибо она была деревянная, и колесо одно под ним).

Катюша тоже уточнила: «А на дереве он зачем?», и я ей объясняла, что это не дерево.

Потом я много думала и поняла, что это крутая метафора. Мальчик с инвалидностью весь спектакль был на сцене, на которую мы в упор смотрели 1,5 часа, и не видели его. Просто вот как будто его нет. А он есть. И он никак не вмонтирован был в детскую жизнь, пока ему не вернули ножки. 

Это очень... честно получилось. В обычной жизни тоже, к сожалению, часто так бывает: здоровым детям сложно заметить тех, кто не может с ними бегать и кататься на велосипеде, и порой такие дети как будто невидимые.

Мы потом домой ехали и обсуждали, на что Катя потратила бы свои лепесточки.

3

Катя говорила: 
— Один — вылечила бы всех деток, второй — вылечила бы всех взрослых, третий — вылечила бы всех животных, четвертый — чтобы у всех деток были родители.

Она очень переживает за сирот, не понимает, как можно без мамы и папы жить), потом ещё что-то хорошее сказала, а потом говорит: «Мам, а ты не обидишься, если я еще себе куклу LOL закажу и пижамку?»

«Мам, а ты не обидишься». Мило так.

Обсудили, что я не обижусь, если она на все семь лепестков закажет кукол, потому что она еще маленькая, она не может сейчас пока мечтать о глобальном. Это приходит потом. Взрослеет человек, взрослеют мысли, взрослеют желания, взрослеют поступки. 

И с сыном то же самое обсуждали. Про институт болтали, и я говорю, мол, сын, главное понять, что ты сам хочешь.
— Я хочу оливье, — вздохнул сын. 

И это было честно. Ему 14, он пока не знает, что он хочет с точки зрения профориентации, но знает, что он хочет на ужин. И моя роль — научить его хотеть. Точнее, понимать, что он хочет. Искать эти ответы внутри. А еще моя роль в том, чтобы напитать его желания смыслами.

Хочу — это прекрасно. В детстве это главное слово. Модальность ребенка — это слово «хочу», а модальность взрослого — слово «надо» и поступки, продиктованные не только своими интересами, но и желанием жить на планете, населённой неравнодушными людьми.

 

_{Оригинал на странице автора ВКонтакте.}