Виктор Чекмарев служил певцом творческого начала

Виктор Чекмарев (1936-2018)

Более яркого таланта, мне кажется, не было в омской журналистике 70-80-90 годов. Но кто пойдет листать пожелтевшие от времени старые газеты? Его творчество ждет исследователей. Виктора знали и ценили классики, звезды советской культуры и спорта, но не всегда понимали «близлежащие» коллеги. Мне удалось собрать воспоминания, отзывы о Викторе Чекмареве. К сожалению, мое предложение создать хотя бы электронный сборник, увы, не встретило поддержки. Не буду под Новый год называть имен. Делаю что могу. Включила очерк о творчестве В.Чекмарева в свою книгу «Между небом и землей» (см. в библиотеке). Но у меня есть еще много интересного об этом удивительном рыцаре пера. Если кому нужно — обращайтесь. А сегодня я публикую талантливую зарисовку о Викторе Чекмареве. Ее автор — Ольга Коновалова, известная омская журналистка, возглавляла редакцию газеты «Ваш ореол», в настоящее время проживает в Подмосковье.

Самородок сибирской глубинки,
шестидесятник по духу.

Предупреждаю тех, кто вдруг прочтет то, что ниже: это не панегирик восторженной дамочки-старушки, это попытка хоть таким запоздалым образом отдать долг человеку, осветившему силой своей личности, таланта, того, что теперь называют харизмой, омскую журналистику 70-80-х лет ХХ века.

В Омске тех лет было три больших газеты, все они базировались в тогдашнем Доме печати. И во всех трех:«Молодом сибиряке», «Вечернем Омске», «Омской правде» Виктор Антонович в свое время работал. Конкуренция была жесткая, но Чекмарев был вне ее, то есть для читателя его подпись под репортажем, интервью, была брендом. Его материалы читали взахлёб все, его обожали первые критики — корректоры. Конечно, ему завидовали коллеги. Как и все настоящие большие таланты, Чекмарев был «лакмусовой бумажкой», индикатором определения степени порядочности в среде коллег. Если кто-то позволял говорить о нем свысока, судил за легковесность тем, читай — подлец, завистник или карьерист. 

Как во всяком истинном таланте, в Чекмареве была тайна. Так обычно пишут, говорят, о женщинах. Но ничего женственного в этом экземпляре, родом с полюса холода Минусинска, не было. Отнюдь! Так сложилось, что меня направил к нему в отдел информации первый редактор «Вечерки» (открывавшейся в 1979 году ) Михаил Вастьянов. В 25 лет яркость впечатлений гарантирована молодостью. Виктор Антонович, а он был в расцвете лет, где-то слегка за сорок, поразил не столько статью, а он бегал по утрам много лет, был высок и от природы атлетически сложен, сколько удивительной похожестью на большого мощного волка. Буро-русая грива, сего-голубые буравчики умных и дерзких глаз, в общем, ну совсем не вписывался мой новый начальник в нечто скучно советское и заурядное.

Задания он тоже давал незаурядным образом. Если сделать подтекстовку под новогодний снимок, то напиши так, чтобы у читателя возникло ощущение близкого чуда, сказки. А главное, чтобы он еще и поверил!

Тогда Чекмарев стал для меня, как и для целой когорты его учеников, нет, не кумиром, скорее, кем-то близким к эталону в профессии. А в профессии и тогда присутствовал цинизм. Хочешь сделать карьеру — иди в отдел партийной жизни или идеологии, оттуда быстрее продвинешься. Но читатель всегда чувствовал фальш. Это трудно сейчас представить, но тогда мы все отрабатывали «авторские строки», часть из них это материалы от имени рабочих и других далеких от написания чего-либо людей. И тут Чекмарев был неподражаем: «Ну, не говорит он тебе ничего интересного, так расспроси, узнай о человеке. Нет человека, о котором нельзя рассказать того, что интересно всем».
В юности судьба не баловала Чекмарева. Мать , по его словам, умерла от отравления газом в заводском цехе, когда ему не было и 16 лет. Мать он любил и всегда помнил. Очень способный, сумел поступить в Казанский авиастроительный институт. Студентом жил впроголодь. После окончания приехал в Омск, на моторостроительный завод. Где-то тогда начал писать в заводскую многотиражку, в «Молодой сибиряк». Был период — работал собкором «Комсомолки» в Казахстане. Чуть не стал редактором «Молодого сибиряка». В обоих случаях взлету карьеры помешала известная русская болезнь.

И вот тут надо сделать важную оговорку. Виктор Антонович никогда не смешивал профессию с застольем и с пьянкой. Ну, не пил он в редакции! Его недоброжелатели сказали бы: потому что боялся уйти в запой. Но мне кажется, что к работе он относился с трепетом и не хотел путать ее ни с чем другим. Он и отдыхать не умел!

Так чему же, скажет тот, кто дошел до этих строк, служил этот ни на кого не похожий экземпляр идеологически ангажированной советской партийной журналистики? А служил Виктор Чекмарев певцом творческого начала — чуть было не написала в русском человеке! Но он мог быть и не русским, а чеченским танцором Махмудом Эсамбаевым, о котором омский журналист написал неподражаемые рецензии..

Что оставалось зоной свободы в нашей хронически несвободной стране? Да, только творчество! На том маленьком, а иногда и не маленьком пространстве, которое отведено каждому по роду работы. Чекмарев верил: только творцы способны изменить жизнь к лучшему и сами реализоваться. Чекмарев бежал от политики, идеологии, всей этой фальши, что стала проклятием страны. И в этом смысле Виктор Антонович Чекмарев был настоящим, неподдельным шестидесятником. Сегодня уже не узнать, ощущал ли он сам себя шестидесятником? Но его самые заметные герои были из того поколения. Вот уж точно: Чекмарев не был диссидентом. Но и парткомы, райкомы и вся тогдашняя партийная демагогия вызывала в нем аллергию. Но он умел выразить это молча, как и положено человеку, рожденному в годы большого террора.

Виктор Антонович Чекмарев на протяжении всей жизни пел один гимн творческому началу в человеке. Тому, что служит залогом развития науки, искусства, ремесла в любом виде человеческой деятельности. И сам выполнил свой человеческий долг, к которому чувствовал призвание в самом высоком смысле слова.

Ольга Коновалова

_{Оригинал на странице автора ВКонтакте.}