«Вагончик тронется, а ОН – останется…»

…В Омске в середине ноября 2014-го об уходе легендарного омского актёра Юрия Трошкеева, два десятилетия служившего верой и правдой Омскому ТЮЗу в 1960-е - 1980-е, – не было ни строчки… Нигде… (Может, потому, что Гродненский областной драматический театр, где так же верой и правдой служил Трошкеев в последние свои годы, – всё-таки далековат от «культурного центра Сибири» Омска)...

…Посчастливилось с ним – тет-а-тет. Хотя и предположить такого не мог, когда во второй половинке 1960-х, будучи сначала юным пионером, а потом уже и комсомольцем, заворожённо смотрел спектакли ТЮЗа омского, не пропуская ни одного из них. Это были какие-то ошеломления с последующими бессонными ночами! Это были оглушительные психологические потрясения от Театра!.. Только много позже я узна́ю про «причину» этих ошеломлений и потрясений: «золотой период» режиссёра Владимира Соколова в Омском ТЮЗе. А главное – «золотые» актёры, каждый из которых – Личность (не менее легендарный актёр и «хранитель истории» ТЮЗа Игорь Абрамов и сегодня говорит: «Такой мощной труппы, ведо́мой таким творческим человеком, как Соколов, – такого просто не было больше никогда!»): Юрий Гребень, Светлана Романова, Галина Аверьянова, Альберт Иричев, Валентина Устимович, Зинаида Костикова, Виктор Кульченко, Алексей Калинушкин, Галина Дмитриенко, Юрий Мельницкий, Тамара Анохина… И это я только начал перечислять! И, конечно же, Юрий Трошкеев!..

Он окончил Новосибирское театральное училище и пришёл в Омский ТЮЗ в 1964-м. И – грянула Судьба! Его амплуа (так, кстати, было и у Михаила Ульянова, и у Юрия Соломина) определилось Временем, определилось совершенно определённо: «социальный герой». Герой сегодняшний, востребованный, умный, интеллигентный и, глядя на которого, понимаешь – «делать жизнь с кого». Нет, не трафаретно-правильный, а думающий, ищущий, сомневающийся!.. Впрочем, было одно «исключение из правил» (и, по-моему, единственное в тюзовском репертуарном списке Трошкеева): в одном из самых ярких, аншлаговых и «публицистичных» спектаклей – «Они и мы» по пьесе Н. Долининой он играл… подлеца, Толика. Но – красивого подлеца!..

Партнёрша Юрия по многим спектаклям в ТЮЗе, актриса Зинаида Костикова (ныне режиссёр-педагог Лицейского драматического театра) вспоминала: «Юные зрители, воспитанные на спектаклях Соколова (а у них уже давно есть и внуки, а у кого-то и правнуки), – до сих пор помнят, я знаю, спектакли тех лет… На спектакль «Они и мы» билеты брали – буквально атакуя кассы и двери. А Галю Дмитриенко (Трошкееву), исполнительницу главной роли, забрасывали цветами и записками, толпы юных поклонников поджидали её у выхода из театра. Каково Юре было!.. Любимыми спектаклями молодёжи были многие: и «Двадцать лет спустя», и «Песня о рождённых бурей», где Павку Корчагина играл Трошкеев, актёр, обладающий удивительным сценическим обаянием!..» 

Очень точная формулировка: «удивительное сценическое обаяние»! Так же как точно сказала однажды Галина Сокур (филолог, первый завлит «Пятого театра»): «Актёры Омского ТЮЗа того времени были властителями наших сердец. Их герои учили нас большой настоящей любви, подлинному рыцарству, искренности и нежности, учили доброте и самопожертвованию во имя истины».

А забыть ли «Песню о гитаре» по пьесе омского журналиста и поэта Андрея Лядова, забыть ли Аверьянову и Иричева, забыть ли Соню и Серафима (Симочку) из этого спектакля – Валентину Устимович и Юрия Трошкеева?..

…Не ностальгирую. Просто Юру Трошкеева вспоминаю-поминаю… «Драму из-за лирики» вспоминаю, «Время, вперёд!», «Жестокость», «Человек со звезды», «Перепёлка в горящей соломе», «Эй, ты, здравствуй!»… В пьесе Мамлина «Эй, ты, здравствуй!» (на двух актёров) в 1969-м играли Валя Устимович и Трошкеев. А спустя десять лет Юрий «взял в руки режиссёрскую палочку» и вновь поставил эту пьесу – с Владимиром Остаповым и Екатериной Вельяминовой (чуть позже – «в дубль» с Татьяной Казаковой).

…А «Здравствуйте, наши папы!» по пьесе Р. Отколенко, поставленный режиссёром Геннадием Кирилловым в середине 1970-х!.. В Омске это был такой же «взрыв», как для СССР фильм «Доживём до понедельника» в 1968-м! Спектакль-этап! Впервые в истории Омского ТЮЗа спектакль был поставлен только для родителей и игрался не на сцене, а в школах города! ТЮЗ в прямом смысле слова пришёл в школы и повёл прямой и честный разговор о воспитании. Потому что наболело! (Кто бы сейчас такое сделал!? Или не наболело?). И вёл это «родительское собрание» вместе с актёрами-«папами» Юрий Трошкеев, актёр-учитель. Социальный герой. И это была такая «встряска» для зрителей-родителей и зрителей-педагогов!..

Юрий был «социален» и вне стен театра. Работоспособность – фантастическая! В Омском отделении СТД (тогда ВТО), которое мощно возглавлял Ножери Давидович Чонишвили, в начале 1970-х было создано 12 творческих секций различных направлений; актёрскую и молодёжную секции возглавил Юрий Трошкеев. Мало того, он был ещё и «лицом», и «голосом» ГТРК «Иртыш», совмещая театральное поприще с поприщем дикторским на радио и ТВ. А уж когда в 1974-м распахнул свои двери Дом актёра, – начали рождаться идеи моноспектаклей...

И всегда и во всём – с полной самоотдачей. И с каким-то даже фанатичным чувством ответственности!.. И мне по сему поводу забавный «случай» вспоминается. Впрочем, чего лукавить-то: я про него и не забывал никогда; может, потому, что именно после этого мы с Трошкеевым «на ты» перешли? 1980-й, весна. Я учился на 4 курсе университета; мне – 25, Юрию – 40 (он уже был «легендой»!), мы с ним были знакомы и по «капустникам» в Доме актёра, и по «послеспектаклевым» встречам в ТЮЗе. Я тогда даже предположить не мог, что через полтора году стану завлитом ТЮЗа (уж не говоря о том, что на худсоветах театра буду сидеть бок о бок с Трошкеевым)… Ну а пока – ранняя и холодная весна 1980-го…

Неожиданный и довольно поздний телефонный звонок: «Серёжа, извини, что поздно, но тут такое дело: в понедельник, через два дня, в Доме актёра будет Вечер «Посвящение в актёры». И меня попросили от имени ТЮЗа поздравить молодых артистов. Начало я уже придумал. В прозе, естественно. Помоги, пожалуйста: буквально несколько стихотворных строк». А на другой день, в субботу – у меня суточное дежурство на Сибзаводе (выживали с семьёй благодаря тому, что я по ночам – а в выходные дни круглосуточно – «сторожил» в одном из огромных цехов Сибзавода, что был на улицах Северных). «Юрий Анатольевич, а Вы смогли бы завтра, в любое время, подъехать на остановку «7-я Северная»? Ну хотя бы минут на десять. Я Вас встречу, поговорим. А сейчас не могу: поздно, и сын Ванюшка чего-то капризничает, не спит»...

На другой день вечером я выбежал через проходную (договорился заранее со строгим и сумрачным вахтёром, охраняющим несколько заводских корпусов, ограждённых забором: мол, всего на десять минут, другу письмецо передать!), встретил на остановке Трошкеева. Ветер был пронизывающий, почти зимний. «Юрий Анатольевич, а слабо́ заслуженному артисту России маленькое преступление совершить – через небольшой заборчик перемахнуть? Вам только придётся чуть-чуть на дерево залезть, оно с крепкими ветками, – а там и край забора будет. Я сейчас покажу это место. Ну а я – со «своей» стороны забора – уже и лесенку поставлю. Кофейку попьём, да и Ваш монолог сделаем». Он расхохотался… Я снова прошёл проходную – и бросился в свой «родной цех» за лестницей. Потом через заднюю цеховую дверь, почти упирающуюся в забор, вынес эту лестницу. «Юрий Анатольевич, начинайте восхождение!». «Ну, поехали», – раздался его голос с той стороны забора. Затрепыхались ветки на вершине огромного дерева, а через минуту над забором возникло шкодливое и улыбающееся лицо Трошкеева… А уже вскоре в маленькой «инженерной» комнатке посреди громаднейшего пустынного цеха я печатал на машинке текст, принесённый Юрием; листочек (под копирку печатал, оригинал – Юрию) хранится у меня по сей день. Вот его «прозаические слова»: «Посвящение в актёры – это посвящение в святую святых нашего ремесла. Это признание того, что уже сделано молодым артистом, и уважение к тому, что будет сделано. И поэтому, наверное, великий грех говорить в такой день одной только прозой. Потому что Поэзия – это тоже святая святых наших мыслей. Да и не только мыслей, а всей суетной жизни вообще. И вот Театр юного зрителя доверил мне передать вам несколько самых сокровенных мыслей…»

Я напечатал всё это, раскрыл блокнот, взял авторучку, посмотрел на Юрия:

– Вступление – замечательное. Ну а что в стихах должно быть?

И он начал говорить о том, что его волнует сегодня… Мы пили кофе, спорили о чём-то… Потом я попросил «часик на раздумье». И через часик прочитал Юрию несколько четверостиший. И он, сказав «Печатай!», – вдруг предложил перейти «на ты»…

В понедельник 17-го марта 1980 года я сидел в переполненном зале Дома актёра на Вечере «Посвящение в актёры». Трёхминутное выступление Трошкеева вызвало буквально шквал аплодисментов. Он был несуетен. У него в руках не было никаких листочков. Светлый костюм, полутёмные очки, красивая, убедительная и неспешная речь. ЕГО речь (и про «святую святых», и то, что я просто «перевёл в рифмы»):

«…Вся жизнь – с самим собой в раздоре;
На время личное – лимит…
А сцена – это словно море,
На ней порою так штормит!..

И вот тогда мужайтесь: то есть,
Тут вера сильная нужна:
Театр по сути – наша совесть,
А совесть чистой быть должна!

Пусть сквозь приливы и отливы
Не ослепит вас рампы свет!
«Быть знаменитым некрасиво» –
Сказал один большой Поэт.

Пусть неудачею любою
Не оскорбится к сцене вкус!..
…С надеждой, верой и любовью
В глаза вам смотрит Омский ТЮЗ».

Финальную строчку он сыграл просто блистательно: после слов «В глаза вам смотрит…» Юра сделал «мхатовскую паузу», снял очки, очень серьёзно посмотрел в зрительный зал – и уже закончил: «…Омский ТЮЗ»… И взгляд его – не просто серьёзный, а с какой-то затаённой грустью. Такой же взгляд был у Трошкеева в метафорическом образе Ленина в спектакле «Синие кони на красной траве» по пьесе М. Шатрова (в этой пьесе, как вы помните, драматург отказывается от портретного сходства персонажей с историческими лицами, имена которых они носят). 

…Приближалось 20-летие его работы в ТЮЗе. И всё больше и больше созревало решение о «повороте» в судьбе, о новом театре, о другом городе… Даже при том, что была большая репертуарная занятость, и роли были – разноплановые, разножанровые…

И он уехал. И начал искать «свой» театр. Чтобы такой же, как в «соколовский» период. Несколько городов сменил. И понял, что снова «крылья выросли», – когда в Гродно оказался. В этом же театре создал «Театр одного актёра» – для моноспектаклей и собственных, и своих коллег. В Гродно, как и в Омском ТЮЗе, – два десятилетия… Хотя в 2009-м мог и омичом снова стать, когда в свой юбилейный год (70-летие) был приглашён директором Омского ТЮЗа Валентиной Соколовой выступить с тремя моноспектаклями на сцене когда-то родного театра. Этот замечательный проект назвали очень щемяще, строчкой из Мандельштама: «Я вернулся в мой город...»

«Коренная тюзянка», заслуженная артистка России Тамара Анохина (ныне актриса театра «Студия» Л. Ермолаевой») вспоминала об этом так: «В 2009-м приезжал со спектаклями Юра Трошкеев из Белоруссии. Очень обрадовалась! Друг юности вернулся в «родные пенаты». Мы вместе учились в Новосибирске, в Омском ТЮЗе были постоянные партнёры. А партнёр он был превосходный, особенно в спектакле «Песня о рождённых бурей»; я очень любила его Павку Корчагина. Незабываемые, пронзительно щемящие сцены!.. Много «тандемом» работали… Мы и звание «заслуженный артист РСФСР» получили вместе. В ту пору Юра сыграл много прекрасных ролей. Он был героем многих пьес того времени. И вот когда мы, «старые тюзяне» встретились в последний приезд Трошкеева, я увидела другого Юру, помотанного жизнью, с благородными сединами. Что-то в душе дрогнуло, я заплакала…

Игорь Абрамов подвёл меня к нему и сказал шутя: «Познакомься с девушкой». Я представилась: «Рита Устинович». А он ответил: «Павел Корчагин»… Говорят, его приглашали работать в «Галёрку», но что-то там не сложилось, жаль»….

Да, жаль. Что-то не сложилось тогда с «Галёркой». А ведь уже и в труппу был принят, и играть начал… А рядышком – вообще праздник был: его бывшие актёры-партнёры по Омскому ТЮЗу – Валя Киселёва, Света Романова, Юра Гребень, Володя Витько!.. Жаль…

…Прости, Юра, свой родной город. Прости, что о твоём уходе – в Омске не было ни строчки, ни сло́ва… Это время такое, Юра. Это что-то с памятью у людей происходит. Недавно ведь даже статистику страшноватую психологи и социологи обнародовали: 70 процентов россиян страдают (хотя это для них и не страдание) главным признаком так называемой антисоциальной психопатии, и называется этот признак (уже научный термин!) – «эмоциональная тупость»… Прости бессердечных, Юра!..

…А ты ТАМ своих друзей-тюзян встретил – и из 60-х - 70-х, и из 80-х: Валю Устимович, Юру Гребня, «Фенечку» Николаеву, Марию Булатникову, Юру Мельницкого, Витю Пивоварова, Ларису Полянчикову, Витю Малкина, Люду Лавринович, Женю Иванова, Володю Башкина, Серёжу Рудзинского, Людмилу Вельяминову, Гену Жильцова, Люсю Ковальчук…

…Ни в объёмной Энциклопедии Омской области, ни в не менее объёмной Энциклопедии города Омска Юрий Трошкеев «в списках не значится»… «Вагончик» под названием «Омск» катится дальше. Куда? В беспамятство?..

«Вагончик тронется, а он – останется»… Ты всё равно когда-нибудь вернёшься в свой город, Юра!.. Вернёшься!