Челябинск стал ближе

Начала с «Собачьего сердца» (12+) по повести Булгакова. Помню, на пресс-конференции главный режиссёр театра Иван Миневцев обещал, что в постановке Михаила Филимонова зрители смогут «насладиться классическим прочтением Булгакова» и «чистейшим отбором литературного материала».

1

Но дух театральности, сценической условности ворвался на сцену уже в самом начале, вместе с воем ветра и метелью: вот под шум стихии с транспарантом «Вперёд, в светлое будущее!» шагают апологеты «новой жизни», правда, вовсе не боевым маршем, а почти балетными па, поражая изящными изгибами рук, поворотами, поддержками...

Эта стихия «новой жизни» вращается вроде бы вокруг гениального врача и учёного Филиппа Филипповича, но как бы и отдельно от него. Пока он с помощниками уходит от этого мира в свою операционную, вокруг продолжают сновать люди самых разных сословий: у каждого — своя реплика, своя пластика, то есть своя партия в этом спектакле жизни. Но для Филиппа Филипповича они остаются невидимы, пока не врываются в его квартиру как представители «домкома». Тут уж профессору приходится обратиться к высокопоставленному пациенту, и он не только «решает вопрос» по телефону, но и сам является с двумя помощниками, которые останутся в квартире профессора то ли для его защиты, то ли для наблюдения за ним? Да, двое в форме то и дело появляются с вопросом: «Вам никто не мешает?», — но, похоже, мешают именно они...

Не хотела бы отдельно отмечать кого-либо из актёров, потому что порадовала, прежде всего, ансамблевость исполнителей: каждый был не сам по себе, а во взаимодействии не только с другими актёрами, но и с самим повествованием, с булгаковскими смыслами. И всё же не могу не сказать об исполнителе роли Шарикова Максиме Слепченкове. В этом театре он с 2024 года, так что роль в спектакле, который успешно идёт уже десять лет, для него почти дебютная. Она, конечно же, и пластически здесь самая сложная: постепенное превращение милого пса Шарика в начальника подотдела очистки Шарикова требует от актёра именно телесной трансформации, которая ему отлично удаётся.

В целом об этой постановке могу сказать: да, булгаковские смыслы действительно переданы, но именно театральным языком, поэтому лишь иллюстрацией повести спектакль, к счастью, не стал.

***
«Вечно живые» (16+) — тоже спектакль по произведению, хорошо знакомому и по театральным постановкам, и по знаменитому кинофильму «Летят журавли». Виктор Розов, классик советской драматургии, написал свою пьесу ещё в 1943 году, в отпуске после ранения. Ему важно было передать атмосферу военного времени, которое каждого поставило перед выбором, и показать, как делают выбор разные люди.

Режиссёр Тимур Насиров сделал спектакль воплощением памяти о той войне. Памяти, которую хранит Вероника. Это женщина уже «серебряного возраста» (народная артистка Ольга Телякова), её воспоминания словно бы и оживают на сцене.

2

Есть тут и юная Вероника (Екатерина Солнцева), такая, какой осталась в памяти о том времени, когда ей пришлось расстаться с первой любовью, Борисом (Максим Слепченков), потому что он уйдёт на фронт добровольцем. Когда Борис просит почитать стихи, звучит:

«Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье...».

Да, фронтовик Арсений Тарковский написал это гораздо позже, чем случился вечер их прощания, но именно эти строки точно передают чувства молодых людей и то, какими они сохранились в душе «серебряной» Вероники. Музыкальным лейтмотивом спектакля стала «Рио-Рита», но не та шпаликовская, где «на площадке танцевальной сорок первый год», а нашей современницы Ирины Богушевской:

«Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
через страх и озноб, через восторг побед...».

Смешение времён здесь, конечно, не случайно, потому что память, в том числе и передающаяся от одного поколения к другому, — это и есть главный герой. Первое действие завершается публицистически: актёры уже не от имени персонажей, а от себя говорят о своей памяти. Вот, например, только что мы видели Андрея Анашкина в роли малоприятного администратора филармонии, а сейчас он рассказывает, как его, человека, не заставшего ту войну, впечатлила книга Эдуарда Кочергина «Ангелова кукла». Автор этой книги — мальчишка военных лет, помнит тех, кого называли «обрубками», кто лишился на войне рук и ног; помнит, как они выживали. И память о них звучит и в книге, и в рассказе актёра.

Во втором действии мы ближе знакомимся с теми, кто в те тяжёлые годы думал только о себе, о своём благополучии: именины эвакуированной Монастырской (Екатерина Филимонова), живущей распродажей вывезенных из Москвы ценных вещей, становятся энциклопедией таких людей, собравшихся под одной крышей: от музыканта Марка (Денис Саратников), пользующегося именем дяди-хирурга для получения «брони», до Нюрки-«хлеборезки» (Елена Шингареева), которая, придя в гости в довольно страшненьком, но, видно, тёплом пальто, достаёт из сумки меховое манто и так величаво накидывает его на плечи, что зрители в восторге аплодируют. Да, эти люди показаны с нескрываемой иронией.

Совсем по-другому существует семья Бориса, частью которой стала и Вероника: у его отца (Андрей Гаврилюк) и сестры (Наталья Чиликина) — свой фронт: госпиталь. С такой же самоотдачей живёт их соседка (Юлия Миневцева), преподаватель техникума, принявшая в своём доме эвакуированных. Вернувшийся с фронта по ранению её сын (Вячеслав Ганькин) не застаёт мать дома, но с постояльцами быстро находит общий язык, ведь это близкие по духу люди. И когда становится понятно, что Борис погиб, но успел спасти этого парня, он, кажется, становится им ещё ближе: теперь — и по крови.

3

А когда в финале «серебряная» Вероника выходит на авансцену, а за её спиной, как на снимке, застывают те, кого она помнит, там есть, конечно, и Борис. Об этом поколении храним память и мы: они и для нас — вечно живые.

***
Ещё один спектакль — «Чёрный апельсин» — знакомит с современной драматургией. В пьесе Даны Сидерос, как и в «Заводном апельсине» (да, такая ассоциация, конечно, возникает), герои — подростки. К счастью, они — не бандиты. Хотя, как выясняется, и сострадание может довести до криминала...

Абсурдистское, игровое начало, не требующее реализма, становится выразительным языком этой истории. Скажем, не обязательно показывать все детали семейного обеда, в котором принимают участие хозяйка дома (Екатерина Филимонова), её 12-летний сын Жека (Никита Скобелев) и её дед (Борис Черев): описанное в ремарках место действия можно дать бегущей строкой, ведь главное — не что они сейчас делают, а что чувствуют, думают, говорят. Да, актёрам приходится существовать в некоем почти бесцветном, зеленоватом пространстве с минимумом реквизита, но с полной эмоциональной отдачей, которая всё же не должна разрушать это пространство. Вот такую непростую задачу поставил режиссёр этого спектакля Иван Миневцев, и её удалось выполнить.

А начинается всё с того, что школьники наблюдают из окна за каким-то происшествием и, конечно, обсуждают его. Выясняется, что из окна дома напротив... выпала старуха. Да, тут и без Хармса не обходится. И не только потому, что в его стихотворении выпадали из окна старухи, но и потому, что, как выясняется, один из ребят, Жека, когда-то писал Хармсу письмо и даже... получил ответ. Правда, в конверте без марки и адреса...

Но главная интрига истории в том, согласится ли Жека выполнить просьбу своего прикованного к инвалидному креслу прадеда, который много лет молчал, а теперь вдруг, после падения старухи-соседки, обращается к Жеке со странной просьбой: помочь ему оставить этот мир, где он лишь обуза. Например, ввести смертельную дозу лекарства, чтобы он уснул и не проснулся. Жека рассказывает об этой просьбе друзьям, советуется, что же делать? Кам (Артём Прокудин) сразу же дистанцируется, подозревая возможный криминальный исход. Он даже изучает статьи УК, по которым за выполнение просьбы деда Жеку могут осудить. А вдруг и его сочтут соучастником? Но подруга Машка (Екатерина Юсупова) более решительна: она даже готова по-тихому добыть нужное лекарство в аптеке, где работает её мама (Елена Шингареева). Жека тренируется ставить уколы на апельсинах, которые чернеют от инъекций.

Появляется в этом странном мире и ещё одна старушка (Наталья Антонова), словно сбежавшая из безумного хармсовского мира. Её-то и приводит отчаянная Машка в дом Жеки, чтобы познакомить с ней... деда, ведь она понимает, что близкая душа рядом важнее, чем самое сильное лекарство. С новой знакомой дед и поднимается в волшебном лифте к небесам обетованным...

Через эту абсурдистскую историю театр говорит с подростками на самые серьёзные темы: учит замечать старость, понимать и тех, чья жизнь уже заканчивается, и своих ровесников. Учит состраданию и мужеству принимать неизбежное. И дарит надежду на то, что чудеса всё же возможны: не зря ведь Хармс появляется здесь в своём фантастическом блеске!

***
Вот такие разные спектакли привезли к нам челябинцы. Каждый интересен по театральному языку, по тому, как работает актёрский ансамбль. Уверена, что и гастроли нашего ТЮЗа прошли в Челябинске не менее успешно.

4

 

 

_{Оригинал — на странице автора ВКонтакте.}