Анна Нартова

Если речь идет о действительно близких отношениях, маркером которых является перманентное обнажение уязвимости партнеров, закономерно возникает столкновение с таким чувством, как ревность. Она, в свою очередь, способна пробуждать самые разные реакции — от нежной заботы до мучительной тревоги и гнева. Но откуда берет начало эта разрушительная сила? Почему иногда ревность становится настолько интенсивной, что буквально пожирает отношения изнутри?

Парадокс в том, что, ища абстрактное «быть собой», мы не решаем реальных задач повседневности, а значит, усугубляем свое состояние.

Возмущение на грани отчаяния уже приобрело оформившийся речевой облик и стало расхожим народным выражением. И всё же: почему, к примеру, одни люди находят дело всей своей жизни и добиваются в нем высоких показателей, в то время как другим достаются лишь места в зрительном зале?

Профилактика конфликтов в близких отношениях — важная составляющая гармонии и взаимопонимания. При этом мы не говорим об избегании острых углов или игнорировании собственных интересов в угоду мнимому спокойствию. Речь идет о создании таких условий общения, при которых стороны могут чувствовать себя безопасно и значимо даже в моменты разногласий.

На первый взгляд вопрос звучит несколько абсурдно, однако именно это явление стабильно обнаруживается в кабинете психолога, когда речь заходит о «второй половинке». Закономерно — эти беседы носят проблемный характер.

В этом материале я предлагаю рассмотреть пример того, как внешне безобидная языковая конструкция может стать тем стимулом, который спровоцирует у нашего собеседника совсем не ту реакцию, что мы ожидаем.

Этот вопрос Вера уже получала и от своих недоумевающих подруг, и от мужа Леши в разгар очередной ссоры. Забавно, но, когда она дает на него вполне развернутый, по ее мнению, ответ, люди принимаются убеждать, что ей уже́ должно быть всего достаточно, и косвенно или прямо уличают в неблагодарности.

Как сказать «Я не играю!» коллеге, который перебарщивает с пошло-язвительными шуточками? Родственникам, отвешивающим бестактные замечания? Своему партнеру, который допускает грубости и оскорбления в момент ссоры?

...Заявил Антон после очередного увольнения. Антону 27, и он не задерживается ни на одном рабочем месте. Когда он проходит очередное собеседование, то предстает перед потенциальным начальством в хорошем свете: молодой, амбициозный, открыт в общении. Однако с каждым разом все труднее убедить будущее руководство, что пестрящая от записей трудовая — не повод сомневаться в его благонадежности...

В фильме много культурологических символов и аллюзий, позволяющих раскрыть ключевую идею фильма, вернее, помогающих задать «нужные» вопросы и ответить на них: почему у отца и матери нет имен, в чем предназначение родителя, в какой момент дети перестают нуждаться в матери, а в какой момент и в отце, где проходит грань между «строгим воспитанием» и жестокостью и кто ее устанавливает, из чего складывается детско-родительская привязанность, в чем был истинный смысл похода, наконец.

Предлагаю рассмотреть пример того, как внешне безобидная языковая конструкция «Я не это имел(а) в виду» может стать тем стимулом, который спровоцирует у нашего собеседника совсем не ту реакцию, что мы ожидаем.

В арсенале психологов есть множество приемов и техник, с помощью которых специалисты помогают скорректировать поведение человека, чтобы в его жизни произошли качественные положительные перемены. Вербальные, то есть речевые приемы занимают далеко не последнее место, поскольку слова произносимые друг другу, напрямую влияют на отношения.

Грусть, представленная в атмосферном фильме 1958 года по одноимённому произведению не минутным состоянием персонажа, а еле уловимым маркером его осмысления собственных поступков, маркером внутреннего кризиса, который, быть может, приведёт к взрослению. 

«Я совсем не могу за себя постоять, избегаю конфликтов и агрессивных людей, хочу понять, как можно стать уверенным(ой) в себе...», — примерно так звучит жалоба человека, который порядком намучался от собственной беззащитности.

Трудно представить, но простая на первый взгляд фраза «Прости меня, я был(а) неправ(а)...» для многих подобна трюку эквилибриста — видели/слышали со стороны, но исполнить самим не представляется возможным.