Нюта Федермессер

Сестрички и санитарки по очереди заходили в палату и слышали от дежурной смены про меня одно и то же: у нас тут женщина одна в трусиках у окна, она отказалась раздеваться, не знаю, как вы ее подмывать будете. А писать она ходит в подсобку. Ну, прикинь, звезда!

Истории о том, как обычные люди — не сенаторы, не депутаты, не герои, а наши с вами соседи по лестничной клетке меняют жизни конкретных ребят. Мы открываем сбор на нянь подопечных ПНИ. 

У меня в ушах застряла и звучит очень простая фраза, произнесенная сахалинским губернатором Лимаренко: «Я каждый день звоню маме». Возможность позвонить родителям — это и есть качество жизни. Это такой простой критерий: если у вас в регионе все люди просто могут позвонить маме, то вы крутой губернатор. Потому что те, кто лежат в больницах в реанимациях — не могут ни с кем связаться, там запрещено пользоваться телефоном; те, кто заперт в ПНИ — не могут позвонить маме, у них нет телефонов...

Это означает, что те, кто сегодня уже вышел из ПНИ и живет с сопровождением во «внешнем» мире, теперь может быть спокоен и уверен в своем завтра. В ПНИ их не вернут. И еще этот закон дает шанс огромному количеству жителей ПНИ выйти «на волю» — в нормальную жизнь, где можно устроиться на работу, создать семью с любимым человеком, найти хобби, завести собаку, поехать на шашлыки с друзьями, почувствовать себя свободными.

Ни мы, ни 75 российских НКО, ни 40 000 подписей тех, кому не все равно, под письмом на президента с просьбой наложить вето на такие дикие поправки в закон «О психиатрической помощи»… ничего не сработало.

Я была бы очень признательна журналистам, если бы они думали не только о горячих новостях и не боялись повторения темы. Некоторые темы не остывают.

На все собранные деньги уже с этой недели будут закупаться долгожданные аппараты для дыхания, специальное питание, электроколяски и все то, что даст возможность тяжелобольным детям по всей стране оставаться дома, а не в больнице, встречаться с друзьями — то есть, оставаться детьми, а не пациентами.

До какого ужаса и кошмара надо было дойти, как низко надо было упасть, сколько десятилетий погружаться в этот ад самим и погружать в него сотни тысяч невинных людей, чтобы сегодня лечение зубов или приобретение индивидуальной обуви считать началом реформ?..

Все выходные и понедельник мы собирали и считали подписи под письмом к президенту с требованием наложить вето на изменения в закон «О психиатрической помощи». Подписали наше письмо 60 российских НКО и 25 513 человек. Это на сейчас.

Попробую написать про то, на что мы имеем право, про то, чего мы можем хотеть от церемонии прощания.

Если вы не знаете, куда обратиться, или думаете, что вскоре кому-то из ваших близких придется искать помощь хосписа, то загляните.

Недавно в руки попался законопроект с изменениями закона о психиатрической помощи. Подготовленные изменения сделают интернаты ещё более закрытыми, и людей, которые сейчас могут рассчитывать на помощь приходящих НКОшников или на нашу Службу защиты прав, мы вообще лишим хоть какого-то контакта с внешним миром.

В июне Госдуме предложили принять поправки в закон «О психиатрической помощи». Их взяли из «Закона о распределенной опеке», но (!) сильно исказили.

Дмитрий Александрович ничего не знал про сопровождаемое проживание, но точно понимал, чувствовал, что жизнь в условиях интерната на жизнь мало похожа.

О недопустимости формального подхода в определении дееспособности.