Илья Латыпов

Она, эта способность, не является данностью. «Любовь» младенца — это в первую очередь нужда в ком-то или в чем-то. И от этой исходной точки мы на протяжении всей своей жизни пытаемся перейти к любви как обнаружению ценности жизни как таковой, безотносительно того, что она нам дает.

Говорили с моим терапевтом о том, как по-разному может переживаться мною теплое отношение других людей ко мне (во всем диапазоне, от дружеского участия до глубокой любви).

Вот вам некоторые особенно понравившиеся его цитаты из нескольких книг Джеймса Холлиса. Можно спорить, можно соглашаться – но над ними можно поразмышлять в любом случае.

Почему оно так пугает и так много усилий тратится на то, чтобы избежать встречи с ним? Ответ на первый взгляд прост: одиночество становится ужасным не тогда, когда мы формально одни – а когда мы изолированы.

Ему 92 года, его супруге, Сакин, — 75 лет, и вот как трогательно она написала об этом знаменательном событии.

Пост «вдохновлен» разочарованием в книге с красивым и многообещающим названием «Практическое руководство по развитию терапевтического присутствия».

Взрослость определяется тем, готов ли ты иметь дело с той реальностью отношений с собой или с другими, которая открывается, и с тяжелыми переживаниями, сопровождающими принятие этой реальности.

Думал, сделал краткий конспект взглядов психоаналитика Н.Симингтона из книги «Нарциссизм», но получился очень объемный материал-пересказ, поскольку многое отозвалось сквозь призму личного опыта. Пусть будет, может, кому-то он покажется важным.

Ядро нашего «Я» – это не это поле, это тот «некто», кто может над этим полем подняться и быть способным выбирать путь (даже находясь в зоне «притяжения» наиболее проторенных и привычных путей). Осознание и способность направить энергию в сторону какого-то варианта.

Для меня отдушиной являются те книги, в которых авторы честно рассказывают о том, как по факту это сложно – выстраивать отношения с клиентами, и как часто мы можем попадать впросак.

Есть один момент, связанный с нашими «истинным» (оно же подлинное, аутентичное, реальное) и «ложным» Я, который часто ускользает от понимания...

Наше «да» становится подлинным, когда нам доступно «нет», и наша доброта становится таковой, настоящей, когда нам доступны и злоба, и отвращение, и ненависть, и равнодушие. Именно такой выбор делает нас подлинными и хорошими. 

Это, по факту, делегирование ответственности плохому-себе-в-прошлом. А я-настоящий, который бичует, вроде бы не при делах. 

Ты редкий гость, но сегодня твое время, заходи, занимай кресло, или диван – впрочем, неважно что – скоро всё станет твоим. Расскажи мне свои истории.

В очень тяжелые моменты, когда я осознаю, что где-то совершил глупость, повел себя далеко не достойным образом, допустил серьезную ошибку, опозорился и прочие прекрасные моменты осознания собственной далеко не лучшей стороны, у меня есть своего рода мантра, часто (но не всегда) помогающая выдержать эмоциональную бурю. В самом общем виде она звучит как «ты больше, чем...».