Как я пререкался с Главнокомандующим

Наш полк прибыл в Тюратам. Вы все это место знаете, как Байконур. Мы должны были осуществить боевой пуск нашей МКР — межконтинентальной ракеты — 8К64У. Долго шла подготовка.

А стреляли мы в Охотское море. Там в качестве мишени плавал безлюдный плашкоут, т.е. плот, с установленными на нем приборами, которые определяли место падения нашей боеголовки и подсчитывали отклонение от цели. При нашей супертяжелой ядерной боеголовке, рассчитанной на уничтожение целого мегаполиса, отклонение от цели на 700 метров считалось несущественным, и за него полк получал оценку «отлично». У американцев тогда такие ракеты имели погрешность в 2 км.

Десятым номером нашего полкового расчета был старший лейтенант Елаев. Он отвечал за наводку. Это был единственный офицер в полку и во всей бригаде, который имел классность «мастер». Надо сказать, что офицеры гордились уже 2-м классом, а первоклассных специалистов было раз-два и обчелся. А тут — Мастер. Новобранцы солдатики порой даже специально старались «случайно» попасться навстречу этому офицеру, чтобы увидеть невиданный нигде диковинный значок классности, на котором просто вместо цифры стояла буква «М».

На него-то мы все и надеялись.

И человек он был замечательный. Талантливый человек — талантлив во всем. Солдаты его просто боготворили. Уважали и за высочайший профессионализм, и за человеческие качества.

И вот — пуск.

Ракета ушла со стола, к которому еще долго нельзя было подойти — такая там температура была. А подойти надо. Обязательно. И не поплевать, как это в кино показывают, а непременно пописать. Только после этого обряда офицеры нам говорили: «Вот теперь вы, действительно, ракетчики». Но торопиться с расстегиванием штанов было рискованно — кое-что можно было спалить.

Сразу после этого мне надо было бежать в расположение — я заступал в наряд помощником дежурного по части.

Надев повязку, я заскучал у телефона, так как все из штаба были на стартах. Всем не терпелось узнать результаты нашей стрельбы. Мне тоже.

Вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку, доложился по форме. В трубке раздался начальственный голос: «С вами будет говорить Главнокомандующий Ракетными войсками Маршал Советского Союза Крылов». Ну-ну!! Знаю я эти приколы. Но обычно выше «генералов» никто из шутников не забирался. А тут — Маршал! Совсем оборзели! Ну, ладно, давай Маршала. Я приготовился отбрить и срезать этих любителей розыгрышей (тогда слово «пранкер» еще не было в обороте).

И вот в трубке зарокотал голос. Меня подбросило как на пружине. Я вытянулся в стойку смирно. Как говорится, опытный солдат генерала и в бане должен узнавать, без лампасов. А уж маршала можно было определить и только по голосу. В долю секунды я понял, что это никакой не розыгрыш. Видимо, вначале звонили начальнику штаба или командиру, но так как все торчали на старте, то набрали телефон дежурного по полку.

Рокочущий баритон без преамбулы начал: «Передайте капитану Елаеву…», — И тут я бессознательно, автоматически, рефлекторно поправил Главкома, уточнив и подсказав ему звание офицера «Старшему лейтенанту Елаеву?». Баритон споткнулся немного и, повысив голос, грозно проревел: «КАПИТАНУ Елаеву!, – я поперхнулся и заткнулся со своими подсказками, — Передайте ему мои поздравления с награждением его орденом Красной звезды». Трубка — блямс.

Вот оно что!! Сразу две звезды — и на погоны, и на грудь. Наш любимый старлей уже капитан и кавалер!! Значит мы попали! И хорошо попали!

А я, выходит, посмел возразить Главкому и поправить его??!! Какая сверхдерзость!

Дрожащими от нетерпения пальцами я набрал по внутренней связи телефон сооружения, где должен был находиться Елаев. И надо же — трубку взял сразу он сам. «Товарищ капитан!!», — заорал я захлебываясь. В ответ спокойный, как всегда с улыбчивой интонацией, голос старшего лейтенанта: «Ты что, Минжуренко, перегрелся там на солнышке!?». А я снова еще громче и настойчивее: «Товарищ капитан!» — «Ну точно ты там тепловой удар получил, боец!», — посмеивался Елаев. Но когда я в третий раз заорал «Товарищ капитан!», он не стал меня перебивать. «Мне приказано Главнокомандующим Маршалом Крыловым передать вам его поздравление с орденом Красной Звезды!»….Пауза. Елаев соображал. Наконец он вскрикнул: «Так значит мы попали!?» — «Ну конечно попали, товарищ капитан. И, видимо, здорово попали!» — «Спасибо! Спасибо, родной! Сейчас обрадую расчеты!».

P.S. Немного позднее мы узнали, что наша боеголовка попала в сам плашкоут, раздолбав вдребезги весь этот плот с его сложными приборами. Это был рекорд. А служившие на том полигоне специалисты еще долго чертыхались, восстанавливая мишень и проклиная этот снайперский сибирский 67-ой Ракетный полк.