Как я был памятником

Скульптура — это такой городской атрибут для украшения пейзажа и создания хорошего расположения духа у праздной публики. Кто-то ее замечает, а кто-то пробегает мимо, не обращая внимания. Скульптура, как тот суслик, который все равно есть, вне зависимости видишь ты его или не обращаешь на него внимания. Мне довелось побыть скульптурой на «Симфопарке» и я теперь знаю, что такое быть памятником. Любопытное занятие, я вам доложу.

Я был скульптурой Дон Кихота и стоял на постаменте рядом с главной аллеей, за вывеской «Средневековье» на «Симфопарке 2018». А так как памятнику практически ничего делать не надо — стой и стой себе, то я развлекал себя, наблюдениями за публикой. Наблюдать — стало главным моим занятием на 8 часов службы истуканом посередь народных гуляний.

1

Скажу сразу, меня в гриме не узнал ни один мой знакомый или коллега, хотя многие фотографировали или меня, или делали снимки на моем фоне, и никто так и не распознал в рыцаре печального образа боевую единицу одного из омских средств массовой информации (не потому что я такой великий, просто за годы журналистской деятельности моя физиономия уже успела примелькаться на всех уровнях, мероприятиях и телеэкранах).

Я себя чувствовал разведчиком нелегалом, диверсантом в засаде, полицейским под прикрытием, да кем я только себя не чувствовал, наблюдая за омичами, которые пришли в парк на Королева погулять, послушать музыку, поесть или просто полежать на траве. А я, прикинувшись скульптурой подглядывал за ними.

Главное, что можно сказать сразу — омичи народ добрый и искренний. Многие добродушно радовались, когда скульптура Дона Кихота вдруг начинала шевелиться. Причем смех, радость, а порой даже испуг были неподдельными и чувства эти не зависели от возраста человека. Многие жалели бедолагу под гримом, который вынужден стоять на постаменте, лишь изредка меняя позу, и предлагали принести воды, пытались накормить шашлыком, совали в руку конфеты — и вообще были готовы хоть как-то облегчить участь живой скульптуры.

Через одного спрашивали, можно ли сфотографироваться и сколько это стоит. Узнав, что платить не надо, смело влезали на постамент и вволю позировали, периодически интересуясь, куда я подевал своего верного оруженосца Санчо Пансу. Но это было в основном люди взрослые, они учились еще в той школе, где литературу изучали иначе, чем сейчас.

Для молодого поколения я был просто средневековым рыцарем и про «печальный образ» моего персонажа, как мне показалось, они вообще ничего не знали. Во всяком случае, если молодежь спрашивала, кто я есть такой, то услышав имя Дон Кихота, подростки слегка опрокидывались лицами и отходили, грустно резюмируя: «А-а-а-а». И было трудно понять на какой счет отнести это «а-а-а»? Быть может, отходя, молодые люди пытались скрыть свое незнание, от которого чувствовали неловкость, или просто теряли интерес, услышав незнакомое звукосочетание (вдруг донкихот — это компьютерная игра, которую они не знают, а значит, могут показаться лохами).

С детьми дело обстояло посложней. Там разброс эмоций был куда шире: от ужаса, что она (скульптура) живая, до вопросов: «Дяденька, а сколько Вам за это платят?» Опять же ребятне все надо потрогать руками, поэтому они заходили со спины и украдкой щупали костюм, ботинки и копье, потом убегали и через некоторое время возникали вновь и снова касались памятника, разогревая дерзостью свой маленький подвиг. Хорошо, что поблизости не было камней и детское соревнование «попади рыцарю в глаз» не состоялось. К моей радости.
А их родители были неподалеку. Удобно устроившись на траве, они ели шашлыки, что-то пили, развлекались разговорами, иногда подзывая своих чад, чтобы забросить и в их клювы что-нибудь съестное.

Надо сказать, что атмосфера на «Симфопарке» была классная. Всем, а пришло очень много публики, было чем заняться, где отдохнуть и что делать. Идея хорошая и невымороченная и, судя по всему, приживется в Омске.

2

Горожане приняли правила предложенной игры и активно в ней участвовали, кочуя между различными площадками, сценическими действами и различными музыкальными стилями. Публика гуляла по эпохам: от античности до современности, участвовала в свадебных обрядах разных столетий. В течение всего дня в парке проходили всевозможные перфомансы, игры, конкурсы и викторины. Все это было рядом со мной, неподалеку от меня и даже с моим участием (Дон Кихот выносил кольца для средневековых жениха и невесты, которых благословлял сам Мерлин).

Ближе к вечеру, а значит и к заключительному гала-концерту, воздух в парке как-то незаметно стал наэлектризовываться. Уж я-то со своего постамента это почувствовал явно. По аллеям сначала пошла легкая нервная рябь, а потом уже стали накатывать крупные волны суеты с налетом робости. Оказалось — подъехал врио губернатора.

Александр Бурков шел по аллее довольно стремительно, отчего шлейф свиты растянулся. Господа чиновники так спешили за первым лицом, что со стороны это выглядело, скажу прямо, некомильфо. Поменьше б они демонстрировали подобострастия что ли. Да и выражения лиц можно было бы нести попроще, ведь на концерт пришли, а не на смотр комбайнов перед посевной страдой. Хотя, быть может, именно без этого бесконечно преданного выражения лица в коридорах власти не выжить? О должностной непотопляемости они знают гораздо больше чем все остальные.

Мне же, когда я смотрел на чиновную стайку с высоты моего постамента, вдруг вспомнился Корней Иванович Чуковский и его строки, помните, где «козлы бородами дорогу метут». Цитата всплыла в памяти со злой искринкой. Видимо, к этому времени я уже устал быть памятником.

Мне как Дон Кихоту инородными на этом празднике под названием «Симфопарк» показались именно господа-чиновники, бывшие при исполнении. Инородными, потому что до их появления здесь все просто отдыхали. И даже сами устроители, несмотря на суету и сценарий, все делали легко и непринуждённо.

А господа-чиновники со всей своей кондовостью пришли туда РАБОТАТЬ. Именно это слово они, скорее всего сказали в своих семьях, уходя из дома в субботу вечером. От того, что они пришли работать, а все остальные отдыхать, мне и показалась видимой разница этих двух категорий омичей — люди простые и чиновные.

Хотя, как знать, быть может, чиновники, как картонные монументы сами себе, не в курсе, что на концерте не принято работать. Быть может, им и невдомек, что на концерте полагается расслабиться и получать удовольствие.

Вот такие мысли бродили в моей загримированной голове, пока я был скульптурой Дон Кихота. Мы — памятники видим и чувствуем многое, несмотря на монументальность, холодность фактуры и молчаливость.

Хотя, последний эпитет уж точно не про меня. Да и сам я — далеко не памятник и уж тем более не Дон Кихот.

 

3

Оригинал в Фейсбуке автора.