Не одна во поле дороженька… за сто миллионов

Как пёс возвращается к зарытой кости, так я вновь и вновь возвращаюсь к 77 километрам адского бездорожья, соединяющего одну «прореху» на теле Омской губернии с другой.

На ремонт дорожного «хита» Муромцево-Седельниково власти выделили более ста миллионов рублей. Намедни мне «посчастливилось» увидеть, как осваивают деньжищи.

1

Ещё при губернаторе Назарове северной мученице напророчили дольче виту. Репортёры где ни попадя напускали умильных слюней о 250 миллионах. Кристально-бескорыстные депутаты долго поливали благую весть елеем. Вместо того чтобы съездить и подивиться на эту квинтэссенцию дорожно-строительного маразма, рассмотреть, так сказать, в деталях этот гениальный инженерно-навозный бред.

Преодолеть диковинный «автобан» без ущерба для здоровья и психики не дано никому. Будь ты хоть Один, хоть Тор, хоть неистовый Роланд. Можно ходить сквозь стену и останавливать глазом пулю, но эта дорога — стон, плач и скрежет зубовный. Она хуже циклопа, загадочнее сфинкса.

Не один «уазик» разбивался здесь в хлам: до ступичного крошева, до полысевшей резины, до шарикоподшипниковой агонии. Да что те «Патриоты», с разницей в несколько лет здесь благополучно «загнулись» два наших новеньких кроссовера хвалёного японского автопрома.

Первый, красавчик, от безысходности завонял маслом из АККП уже в третью или четвёртую поездку. Второй, дурачок, поначалу упёрся: он же made in Japan. Растеряв все уплотнительные резинки из дверей, сменив не одну пару стоек и тормозных колодок, разболтав рулевую рейку и получив в лобовое увесистым куском щебня, несчастный тужился изо всех сил, пока не перестала втыкаться вторая скорость. Механическая коробка переключения передач пережила «автомат» буквально на пару лет и тоже полетела к чертям собачьим.

Подозреваю, в какой-нибудь Северной Корее или Китае за такое дорожное «покрытие» его авторов, не долго думая, привязали бы за резвые ноженьки к сметанно-белым берёзонькам да отпустили в небесные кущи. А у нас — народ не ропщет.

Передо мной редкий экземпляр редкой газеты – у вас такой точно нет. «Сибирский труженик» за 22 декабря 2017 года. На центральном развороте с фотографии, как живой, на меня задумчиво глядит человек, которому внимали «моря и континенты, люди племени Анаконды и турбины Братской ГЭС», а также Законодательное собрание Омской области в полном составе. Правильно, В.А. Варнавский.
Под портретом есть такие строки: «В 2018 году на финансирование работ по ремонту автомобильной дороги Муромцево-Седельниково планируется направить более 100 млн. рублей. В 2019 году финансирование работ по ремонту дороги будет продолжено».

Ну, не может же Почётный гражданин Седельниковского муниципального района, депутат по Муромцевскому избирательному округу №16, чьё босоногое детство прошло в сих благословенных палестинах (отец спикера, если не ошибаюсь, был председателем Муромцевского райисполкома), не желать малой Родине счастья и процветания?!

2

А потом вспомню, как меня семьдесят с лишком километров подбрасывало из стороны в стороны, как мальчишек моих мутило, и они, всегда бойкие и перекрикивавшие рёв мотора, тихонько лежали на заднем сиденье с побелевшими губами, как муж мой, интеллигентный человек, трёхэтажным матом крыл и дорогу, и тех, кто за неё в ответе, а потом вышел из машины и побрёл вдоль обочины, похожий на Сталкера, искать то ли защёлки, отлетевшие от подкрылок, то ли подкрылки, отвалившиеся от защёлок.
Все эти депутатские отчёты – пена слов. Не верю я им. Хорошо не будет. Как у Чехова, каждая пьеса которого – только иллюзия, что всё будет хорошо.

Перед трассой Муромцево-Седельниково я всенепременно погружаюсь в филологический экстаз. Распахну дверцу «во широкое поле — духмяное раздолье» – пейзажи в стиле «Серовина-Коровина» радуют вспотевший глаз. В придорожной канаве бормочет непонятный птиц, да колосится тучный репейник, да в далёком далеке брезжит пастух в окружении сельскохозяйственных животных.

«Доколе?» – взываю я к ветру, овсам и жадно вкушающей овсы полевой мЫшине. Молчит мЫшина, тупо жрёт, глядя мимо меня чёрными бусинками. Чего говорить-то?

Никто лучше Гоголя не пропел гимна дороге: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! Боже! Как ты хороша подчас, далёкая, далёкая дорога!» Перепеть классика - дело нешуточное. Спрошу, как умею:

- Что за адская колесница прокатилась по тебе? Дай ответ!

Пролетела, обдав облаком жёлтой пыли, неведомая шайтан-арба. Промчался, изображая из себя автомобиль класса «люкс», «москвичонок». Чего говорить-то? М-да, Льва Толстого из меня не вышло…

Стоим. Курим. Пацаны дышат. Так надо. Потому что на ЭТО надо решиться. Это — как перейти Рубикон, как в омут с головой, как из огня да в полымя. Танки грязи не боятся, конечно. И вообще у нас брутальный внедорожник: хоть в грязь, хоть в оперу. Но на тракторе было бы спокойнее, замечает муж.

Тронулись. Скорость 15 км/ч. Сейчас за поворотом из сказочного леса вынырнут сказочные герои на сказочных асфальтоукладчиках. За сто миллионов то!

Разгоняемся до 17 км/ч. Ни ежа, ни зайца, ни сказочного дорожного рабочего. Только рытвины, да кой-где срезанная фрезой до самой глины грунтовка, да бесчисленные знаки с копающими человечками. Как будто кто-то в состоянии аффекта бродил и втыкал, втыкал, втыкал, пока было сил. Так вот ты какая, дорога за сто миллионов!

3

И уже подмывает меня спросить у человечка нарисованного: «Зачем всё это? Ну зачем? Зачем ты мужик муромцевский (вариант: седельниковский), деньги в мать сыру землю закапываешь?»

И голова разболелась, как у булгаковского Понтия Пилата. И через каждые десять метров передним колесом в бездонную яму — на! Тысяч на десять ремонту. И уже сильно хочется нехорошо выразиться по матери, потому что мат – не только одна из лингвистических красок языка, мат русскому человеку строить, жить и ездить помогает.

Иногда мне кажется, что трасса Муромцево-Седельниково с одноимёнными районами – природная аномалия, врождённая патология, заколдованное место. Здесь время вспять поворотило, смысл жизни потерялся, а тот, который в народе кличут здравым, и не ночевал. Всё застыло, замерло. Если бы до рассвета — до конца света…

И вдруг, как в сказке, — нет, не бел-горюч камень с рекомендациями по какой дорожке двинуться, чтобы получить а) жену, б) богатство, в) просто остаться в живых — большой жёлтый щит. Про ремонт автомобильной дороги «с 229 по 251 км (выборочно)». Причём, слово в скобках, скорее всего означает, что из вусмерть убитых 22 километров реанимируют только «конченных жмуриков». И телефон «реаниматологов».

Я, конечно, по возвращении домой не преминула набрать номер.

Трубку взяла девушка:
- А вы кто?

Скрывать мне было нечего:
- Человек, говорю, потерявший на трассе Муромцево-Седельниково две иномарки.

В ответ — тишина. Пол собеседника неожиданно поменялся. И вот уже приятный мужской голос окончательно рассеивает мои сомнения по поводу лексического значения слова «выборочно».
На указанном участке будет отремонтировано — внимание — 9 (девять!) километров и 300 метров. После снятия покрытия, точнее, того, что от него осталось, участки разровняют, засыплют 18-сантиметровым слоем щебня и отсыплют обочины. Всё! Какой асфальт?!

4

Действительно, на кой ежам, зайцам и всяким волкам позорным асфальт?

- И это стоит сто миллионов?! – от волнения у меня аж запершило в горле.
- Точная сумма – коммерческая тайна, - терпеливо сообщил голос на другом конце провода, - но вообще-то да, приблизительно такая сумма.

В моей голове такие деньги не укладывались. Один километр – десять миллионов. Это что же, щебень на омский север доставляют из Уругвая «Аэрофлотом», а песок из Бангладеша на верблюдах везут?!

А как же врио. губернатора Бурков по щебню к избирателям поедет? От любой «встречки» так прилетит в лобовое стекло, что мама не горюй. А пробитые шины? А поцарапанный кузов? А г-н Варнавский 7 июля на День села в Седельниково часом не собирается, чтоб взглянуть, как «кипят» дорожные работы?

- Материалы очень дорогие, - вздохнул безымянный собеседник, видимо, уловив сквозь телефонный провод мои нервно-паралитические вибрации, - 85% от этой суммы – их стоимость и перевозка грунта.

- А позвольте поинтересоваться, - по старой привычке я начинаю искать правды, - кто выбирал, что одни участки дороги нужно ремонтировать, а воронки буквально в метре от них уже не надо?

- Комиссия. Она там проехала и так решила…

Блин, многое бы я сейчас отдала, чтоб хоть одним глазком взглянуть на эту легендарную «комиссию». Как вопрошал пролетарский классик Горький, «А был ли мальчик»? А если и был, то у меня такое ощущение, что доехали эти «мальчики» с горем пополам до 229 километра и повернули вспять, потому что нормальному человеку такую пытку не вынести. Потому что, повторюсь, если существует дорога в ад, то выглядит она как трасса Муромцево-Седельниково.

Мой последний вопрос был скорее риторический:
- Не подскажете, когда отремонтируют остальные шестьдесят с лишним километров?

- Все претензии к заказчику – Управлению дорожного хозяйства Омской области.

После этого разговора меня весь вечер терзал вопрос: сто миллионов – это много или мало?

- Много, - развеял мои сомнения муж. И, подумав, добавил:
- Для тех, кто не накопил на бизнес-джет и летает в Анапу «Победой».

Смею предположить, что мой нездоровый интерес к этой дороге кого-то уже бесит. Но я бы и рада пойти другим путём, да нету. А у меня в той стороне домик столетний и две могилы. Бабушка всю войну возила на подводах хлеб в Екатериновку за сто вёрст от деревни, а дед — он в танке горел, в 20 лет вернулся домой инвалидом, с одной ногой строил коммунизм в колхозе «Заря» …

Я деревней с детства травмированная. Это и про меня Есенин написал: «Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу по тексту. Я так срослась с этими пасторалями, что если отдирать, то только с «мясом»…

У меня такое чувство, что без меня здесь не обойдётся, пока, как пел незабвенный Фёдор Иванович Шаляпин, «как по той ли по дороженьке, Нельзя ни проехать,/Ой, да нельзя/ Ни проехать, ни пройти».