Вадим Батурин – Марку Фридману: «Господь ставит меня на роль разрушителя стереотипов»

- Вот мое рабочее место, - показывает Вадим. – Часы в моей рабочей зоне – ровесники Омска, и они еще идут и бьют. Это совместный проект русских зодчих и господина Мозера. Наши мастера делали очень красивые корпуса из ценных пород дерева, а знаменитый швейцарский часовщик оснащал их механизмами. Их завожу только я: часы должны знать лишь одну руку.

1

На картине – мы с супругой Наташей, она заказывала, чтобы написали по фотографии... Вот старинный шкаф. Зеркала перед креслами – уникальны: все в них выглядят хорошо! (Смеется.) Латунные пластины дают медовое свечение и немного стройнят. Пеньюар – не просто ужасная шуршащая тряпка, в которой ты потеешь. Они все разные: есть с Минни Маус, а есть «звездное небо» - на ткани выложена достоверная карта, здесь можно найти любое созвездие…

Множество живых растений; раритетная печатная машинка и шахматная доска; столик, чья столешница лежит на ножках швейной машины прошлого века… Вадим открывает старинные двери, показывает другие помещения салона, примерочную ателье – там, за ширмой, в окружении зеркал можно почувствовать себя особой знатных кровей. После мы выходим на веранду и, наконец, поднимаемся на крышу. Рассматриваем картины Александрова и диван из капота старинного автомобиля. «Любинский проспект в миниатюре», - говорит Марк.

- Здесь наше арт-кафе. Многих наш проект вдохновил выйти за рамки своего творчества, сделать то, чего они никогда не делали, например, Виталий Кучеров из компании PSK создал уникальную антикварную систему звука, - продолжает свой рассказ Вадим. - На крыше у нас аналогичная система звука. Инна Басова, по моему мнению, лучший кондитер города, так вдохновилась, что решила печь для нас авторские пирожные, хотя больше ни для кого ничего подобного не делает.

2

- Везде видна рука художника, везде вложена душа, - резюмирует Марк. – Все это очень отличается от типовых дизайнерских проектов. Ведь каждый ресторан в городе неуловимо похож на другой. А здесь – произведение искусства! В мелочах: в дверях, в шкафах, в каждой трещинке… Во французских дворцах есть таких потайные дверцы. Я давно был наслышан о тебе, Вадим. Признаюсь, собирался зайти – и теперь, думаю, точно вернусь как клиент. О «Городе Мастеров» сейчас все говорят, стало модно «сходить к Батурину», как постричься, так и перекусить. Что привело тебя в профессию?

- Она сама меня выбрала. Я рос в творческой атмосфере, родители - из художественной среды. Общежитие худграфа, где студенты, как мы знаем, от сессии до сессии живут весело, а потом за две недели пытаются успеть написать метр на полтора маслом… Было очень интересно, я был вдохновленным, заряженным, занимался декоративно-прикладным искусством, что-то шил, лепил, плюс к этому - то подруге прическу, то сестре макияж… Со школы пошел учиться на курсы в технологический колледж. Так началась моя карьера.

- Выходит, ты с детства планировал связать жизнь с искусством?

- Да, хотя, когда я учился, это не было так популярно, как сейчас. Мне пророчили карьеру в юриспруденции, предпосылки были, и многие были очень удивлены моим выбором. Слышал многое, вплоть до фразы: «как же ты жить будешь?» Слава Богу, это все наполнилось смыслом. У меня всегда было понимание, что если относиться к делу особым образом, то любую профессию можно возвести в некую мистерию. Мне это удалось. Как, к примеру, удалось Гагику Овсепяну вывести ремонт обуви на новый уровень. Что такое ремонт обуви? Фургончик, снятый с колес, неопрятный мастер... Но Гагик смог направить все в нужное русло…

- … и его имя в городе стало нарицательным.

- Да. Он молодец. Вот и я начал так развиваться, расти. Путь от детства... Формула простая: надо очень много работать. Надо колоть лед, чтобы твоя полынья постоянно расширялась. Для меня это не сложно: «прививку» к труду получил с ранних лет.

- Родители выбор поддержали?

- Абсолютно! Спасибо, что они не пытались во мне реализовать какие-то собственные амбиции, и у меня была полная свобода действий, которая получала поддержку. Мама у меня не стала служительницей муз, но постоянно занималась творчеством. Могла так заплести сестру, что люди на улице головы сворачивали – как такое вообще возможно: звезда из-под звезды и в три «колоска» расходится!..

3

- Что для тебя работа – помимо творчества?

- Это способ общения с людьми. «Читаю» их, смотрю на жизнь глазами разных людей – и это очень интересно. В твоем кресле то доктор, то политик, то юрист, то студент – и с их ракурса ты смотришь на ту или иную социальную проблему, общественную задачу, параллельно делаешь любимое дело. Интересно, позитивно, еще и деньги платят! (Смеется.) И место у нас особенное. Если говорить про сам проект, то он посвящен нашему родному городу. «Город Мастеров» – это Омск, принципиально. Когда заходит разговор про философию бренда, всегда это подчеркиваю. Наблюдаю за миграцией людей, ведь одно время был целый шквал уезжающих, и многие по той причине, что обстановка не дает им раскрывать свой талант. Да, не каждый крепок настолько, чтобы таранить эти льды. Но я поставил для себя задачу реализовать этот проект в Омске. Я никогда не улыбаюсь, как Гуинплен, и не говорю, что все прекрасно. Многое кручинит и печалит, но явно ощущаю свежее дыхание ветра перемен. Реставрация центра города для меня – предвестник других изменений. Мы, вопреки всем оплевываниям города – иначе не скажешь! – всегда, развивая наш проект, подчеркивали, что Омск – город-сад и город талантов.

- Вадим, «мы» – это?...

- Моя команда, моя жена, наши сподвижники. Мы здесь практически семья. У нас концепция такая, знаете, домашняя. Это важная часть идеологии...

- Интерьер завораживает. Это такой твой русский стиль?

- Да. Город-музей, город историй, город фонтанов, город цветов. У нас много антиквариата, музейных экспонатов, как видите, и фонтан есть. Крыша сделана как старинная улица: брусчатка, архитектурные формы, огромный уличный фонтан, все в цветах, уникальное озеленение. Все напоминает Омск, более того, всё и посвящено городу. Хочется показать людям, что можно и в непростых условиях делать хорошие проекты. Нам, слава Богу, на мой взгляд, удалось. Недавно мне в руки попал журнал для авиапассажиров с заметкой про нас – как о месте в Омске, рекомендуемом к посещению. Никакого заказа, просто чей-то порыв… Искренне: это очень приятно, ведь я вложил сюда много труда. А люди порой крутили пальцем у виска: с точки зрения стандартов этого бизнеса он не должен был окупиться. Да и вообще, «зачем тебе все эти ореховые буфеты?» Для меня же все состоялось уже с первым посетителем, который огляделся по сторонам с восторгом и удивлением…

- К слову о том самом легендарном ореховом буфете… Что у него за история?

- Страшно люблю свой ореховый буфет. Здесь он обрел свое истинное предназначение, стал кухонным, каким и был создан изначально. В предыдущей локации он был моим творческим «шкафом в Нарнию», хранившим все банки, склянки, краски – все туда входило. Я смешивал краску на выдвижных досточках, предназначенных для резания хлеба. Удобнее у меня вещи не было. Он 1860 года, родом из Закарпатья, массив ореха, стопроцентно ручная работа. Уцелел полностью, а попал ко мне через друзей, у которых стоял в теплом гараже. Я увидел его и тут же заказал грузовое такси. Сначала он был немного «холодный», «колючий», но когда начал оттаивать, так начал пахнуть – корицей, благородным деревом, ароматами духов!.. Сейчас мы сделали его порталом между внутренней и внешней кухней. Когда блюдо готово, сзади открываются потайные дверки, звенит старинный звонок («Блюдо готово!»), мы открываем здесь и подаем блюдо гостю. Для меня все это имеет смысл. Ну а монетизация – куда она денется?

4

- Основная цель была не в деньгах?

- Меня пока не приглашали спикером на бизнес-форумы, но мне есть, что сказать на эту тему. Все хотят хорошо жить, в том числе финансово, это нормальное желание. Деньги – это средство, которым можно по-разному распоряжаться, но это не самоцель. Они должны быть следствием какой-то деятельности. На этой философии стоит мой дом. Цель – хорошо делать свою работу, создавать и реализовать что-то классное. Идея салона-оранжереи у меня вызревала пять лет. Еще на предыдущей площадке картинки, которые вы сейчас видите, крутились в голове…

- Ты сам создавал интерьер?

- Да, это принципиально. У меня, конечно, большая команда работает – и художники, и декораторы, и мастера по дереву, и кузнецы. Не скажу, что самостоятельно везде прошелся кисточкой с краской, но сам являюсь дизайнером и прорабом, курирую весь этот процесс. Что самое приятное, всё здесь сделано омскими мастерами. У меня были мысли купить таунхаус или красивый коттедж, жить на третьем этаже, а внизу сделать салон. Ездил по городу, смотрел особняки, но Господь ведет – и именно в этом месте наш проект реализовался максимально гармонично. В прошлой локации мы занимали цокольный этаж, и там делали красивую бутафорию. К примеру, там была воссоздана шахта питерского лифта, и в ней я мыл клиентам голову. Береза там росла, был инсценирован дворик с ночным небом, качелями, водопад со мхом, все очень правдоподобно, но… немного гротескно. Здесь же все стало на свои места: улица это улица, веранда это веранда, живые деревья. Все по-настоящему и очень гармонично. Эта площадка позволила нашему проекту обрести дом. Мы отремонтировали помещение, предложили людям свои услуги, а весной сделали веранду и крышу. Получилось единое пространство. У нас трудится целая гильдия разных мастеров. За цветами ухаживает Севда, прекрасный теплый человек, в чьих руках все расцветает. Каждый листик протирает, все содержит в идеальной чистоте. У нас уникальная коллекция растений – более ста видов. За антиквариатом также следят по особым правилам, чтобы не повредить старинные вещи. Везде свои стандарты уборки.

- У нас, к сожалению, нет хороших «блошиных рынков»…

- Да, там можно найти многие стоящие вещи… Я коллекционирую антиквариат. Люблю вещи, которые созданы с душой, из благородного материала, по сложнейшей технологии. Могу проникнуться этим.

- Вадим, говорят, тебе пришлось продать квартиру, чтобы реализовать этот проект…

- Ох, чего только не говорят, я поражаюсь! Нет, это не так. Порой такое услышишь!.. Меня это забавляет, конечно, и я часто шучу на эту тему. Например, говорю, что купил ореховый буфет, открыл дверцы – а оттуда как посыпались царские рубли!.. А если серьезно, 17 лет в профессии, из них десять со своим брендом, работа с 7.00 до 23.00 с одним выходным, а то и без него, четко поставленные цели, подкрепленные трудолюбием – все это дает свои плоды. Отчасти их вы созерцаете здесь. Своим активным возрастом решил распорядиться именно таким образом. Может, не реализую своих сугубо эгоистично-личных «хотелок», не езжу на BMW последней модели, хотя мог бы. Езжу на маршрутке. Я за то, чтобы все было своевременно. Я не против BMW, но считаю, что перед этим должны быть решены фундаментальные вопросы. Правда в том, что автомобиль класса «люкс» не должен быть твоим единственным достоянием. Когда кроме бобровой шубы в пол ничего нет и под шубой, и за душой – для меня это псевдодостижение. Впрочем, это выбор каждого...

- Деньги, по-твоему, портят людей?

- Деньги – большое искушение. Вопрос в том, насколько человек сформировался к моменту обладания деньгами, чтобы они не обладали им. Не надо думать, что деньги – ограниченный ресурс или к ним допущена редкая каста. Это не так. Но если следствие выходит вперед причины, если мы, не имея огня, жаждем дыма, тогда это неполезно. И тогда нам это не дается, и слава Богу. Надо разобраться в себе, для чего тебе это надо и не убьет ли это тебя. Все эти деньги - такая энергия, которая, как огонь, может вырасти в страшное разрушительное пламя.

Есть притча про верблюда: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Небесное». Мы часто интерпретируем это так: богатство – грех. Но имеющий уши да услышит. «Игольное ухо» - ворота в Иерусалиме, через которые проходили въезжающие в город на верблюде. Это действительно узкие ворота, и если верблюд везет много тюков - он не проходит, хозяин должен платить пошлину. Если мешочек между горбами мал - значит, верблюд пройдет. На самом деле Христос не богатство порицает, но тех, кто пристрастился к нему. Для человека оно представляет множество соблазнов и препятствий к исполнению требований духовного закона и воли Божией. Не богатство и деньги являются грехом, а отношение к этому, страстен ты к этому или бесстрастен. Сколько печальных историй, когда на человека обрушивался выигрыш, и его просто разрывало, он не был к этому готов… Быстро всё терял. Деньги – большая ответственность. Многие этому завидуют, не понимая оборотной стороны богатства. А это, прежде всего, «место для подзатыльников». А вдруг фиаско? Вдруг бизнес пойдет не так? А подпись стоит твоя. У тебя обязательства перед людьми, семьей… Нервы, риски, ты в себе все это несешь. И не поймешь этого, пока с этого ракурса не посмотришь. Это оборотная сторона успеха.

Мы с супругой единомышленники, мы решили так: инвестируем в свое будущее и будущее наших детей. Для меня важно обрести какую-то твердь, хотя в нашем мире все относительно… Тем не менее, стоит потрудиться, попробовать – чтобы потом не сожалеть о том, что не попробовал.

- Супруга тоже человек творческий?

- Наташа – великолепный мой помощник, партнер, правая рука, вторая половинка. У нас ателье, она дизайнер. Ателье уникальное, купаж важнейших для успеха составляющих, включая все моменты на этапе воплощения идеи в жизнь: построение лекал, выбор ткани, примерка… Получаются великолепные изделия. Наташа и мне всегда помогает, в том числе управлять финансовыми потоками, правильно распоряжаться деньгами. У меня появляются идеи, она помогает дать им жизнь.

- Вадим, как ты пришел к созданию своей команды? Тяжело совмещать искусство создания образа и управления людьми?

- Непросто. И чем дальше, тем больше понимаешь, что здесь множество нюансов. Человеческие взаимоотношения – очень непростая субстанция, но, слава Богу, получается распластаться на этой поверхности воды так, чтобы не барахтаться и не тонуть. Я верю, что свято место пусто не бывает, и если ты создал хорошие рабочие места в хорошем месте, то они не могут быть невостребованными. Вопрос в том, что ты должен проводить некий кастинг, находить общность взглядов. Не всегда это, к сожалению, получается – а может, так и должно быть. Странно было бы сразу собрать команду – и «во веки веков, пока смерть не разлучит...» Это живой процесс. Кто-то отпадает, переезжает, меняет планы на жизнь. Но основной костяк у нас держится.

- По каким критериям ты отбираешь людей?

- У нас люди, которые не боятся работать. Видите Альфию? Она управляющая, но сейчас она складывает пеньюары, потом будет подметать… Мы все не боимся работы. Коли ты человек «в-мои-обязанности-это-не-входит», то вот лифт на первый этаж и до свидания! Белоручек у нас нет. Альфия мне так пожелала приятного аппетита, когда пришла первый раз, что я сразу понял, что она будет у нас работать! Обычное пожелание звучало как благословение! Что важно? Хорошая база. Не бывает специалистов на сто процентов, я и сам таковым не являюсь. Я на пути, в развитии. Но должна быть основа, которая позволяет обрастать нюансами. Было бы желание! У нас салон высокого уровня, компетенция мастеров мною строго проверяется, все должно быть на уровне. При этом у нас нет пафоса, высокомерия. Мы в какой-то мере разрушители тех стереотипов, что в салоне сидят в мертвой атмосфере, замерев… У нас все иначе.

- По-домашнему?

- Да, но это не исключает субординации и высокого профессионализма. Услуга должна быть максимально качественной. Я как бизнесмен вывел формулу успеха в Омске: это золотая середина. С одной стороны, конечно, приятно считаться чем-то нишевым, но когда говорят, что покраситься у Батурина стоит 25 тысяч… не помню, чтобы красил кого-то за такие деньги. Понимаю, чем это обусловлено: отчасти «черная» конкуренция, отчасти люди, видя внешнюю красоту и подлинный антиквариат, ассоциируют их с высокими ценами на услуги. В миру так принято, это клише. А у нас по-другому.

- Но всё же могут ли хорошие вещи быть дешевыми?

- Красота должна служить добру. Это не должно быть уделом узкого сегмента людей, которые возомнили себя королями мира. Есть и такие. Но их уровень и зиждется на другом. А мы работаем для людей. У нас народный проект, как бы это ни звучало. Есть, конечно, определенные фильтры: да, мы не можем стричь за сто рублей, просто потому, что все наши совокупные расходы составляют определенную сумму. Но мы стараемся так «запаковать» цену, чтобы она была здравой для людей. Мы ищем баланс.

- Я заметил, что гостей салона при входе встречает икона Богородицы. Ты не против, если мы коснемся вопросов веры, религии – что это для тебя?

- Для меня это важный аспект. Духовный мир – основа основ. У нас в красном углу Пресвятая Богородица Иверская – «Вратарница». Это очень интересная икона, для меня очень знаменательная, и не случайно появилась в моем доме. Она принадлежит кисти евангелиста Луки и написана 2018 лет назад по благословению самой Богородицы. Икона держима руками самой Пречистой Матери и Господа. Таких икон несколько. Иверская икона была явлена на святой горе Афон. Я там побывал три раза, список этой иконы с Афона привез в Омск. Почему она называется «Вратарница»? В IX веке икона находилась у одной благочестивой вдовы, жившей близ города Никеи. При императоре Феофиле иконоборцы, уничтожавшие святые иконы, пришли в дом этой христианки и один из воинов копьём ударил по образу Богородицы. Из пораженного места тотчас потекла кровь. Женщина просила до утра не трогать икону и для того, чтобы спасти ее, пустила её в море. Через три столетия икона приплыла к Афону. Монахи грузинского Иверского монастыря на Святой Горе, несколько дней видя в море огненный столп, восходящий до неба, пришли к берегу. Они нашли святой Образ, который стоял на воде. Преподобный Гавриил Святогорец по повелению Божией Матери, явившейся ему во сне, пошёл по воде аки посуху, принял святую икону и поставил в храме. В пяти метрах от моря забил источник, монахи отмыли икону от водорослей, соли и со всеми почестями внесли на алтарь – а с утра икона на воротах висит. Они опять со всеми почестями внесли её на алтарь – а она опять с утра на ворота. Так повторялось несколько раз, пока Пресвятая Дева не открыла во сне святому Гавриилу свою волю: она не желает быть хранимой иноками, а хочет быть их Хранительницей. После этого Образ был поставлен над монастырскими воротами. К ней в молитве как к воеводе обращаются: Богородица изображена в кольчуге, с кровоточащей раной на шее и младенцем на руках. Здесь показано ее ходатайство перед Господом за всех нас: для матери нет невозможного.

Для меня эта икона тоже очень большую роль сыграла, помощь мне через эту икону была. На 300-летие Омска мы делали проект и хотели привезти список с этой иконы. Я благословился у митрополита Владимира, всем миром собирали деньги. Грузинские монахи на Святой горе Афон писали с нее, а мы здесь собирали золото и серебро. Было столько трогательных историй: кто-то серьги с себя снимал, кто-то принес обручальные кольца усопших родителей, даже зубы золотые отдавали... Ювелир переплавил металл и сделал ризу. Резчики из епархии вырезали из благородной древесины киот. Я с этой иконой паломничал на горе Афон, напитавшаяся благодатью, она была привезена в Омск, где соединилась с остальными частями ансамбля. На 300-летие мы подарили ее Омску. Икона находится в Успенском соборе, каждый сегодня может ее там увидеть. Господь надоумил, мы вели книгу – перепись людей, которые участвовали в этом. Там больше тысячи имен!

- Всем миром, получается…

- Да! Такая вот история. И здесь «Вратарница» символично расположена при входе. Конечно, это не дань моде… У нас всякие ситуации бывают, но они быстро разрешаются. Мы не строим из себя никаких святош, обычные люди, стараемся понимать, где право, где лево, наполнять жизнь каким-то смыслом. Бог помогает пройти периоды темноты, страхов. Как ученик идет к Спасителю? Верит, что Спаситель есть и идет по воде, не задумываясь, что там бездна. И вода держит, если веришь. Начинаешь судорожно барахтаться – тут же тонешь. Но Бог протягивает тебе руку. И как без этого всего жить? Как без веры и Бога в душе все делать?.. Это к вопросу, что есть религия – как грамотность в вопросах духовных. Я православный человек, это было привито моими родителями, бабушкой, культурой нашей семьи. Для меня это естественно.

- Бывает, что кого-то это смущает?

- Бывает, почему нет... Люди же разные.

- А вот эти картины сверху? Вариации на тему «Лилий» Ван Гога... Немного неожиданно.

- Это мне подарила моя хорошая знакомая. Я понимаю, что все очень эклектично в мире. Что есть русское? Я патриот, но не националист. Патриотизм не нужно загонять в ярко-выраженные рамки нашего фольклора. Сегодня все так переплетено и взаимопроникновенно, всё это нужно уважать. В каком-то смысле, конечно, за державу обидно: мы такие «шариковы» обнищенные. Хотя профессор Преображенский все-таки даже в трудные времена умудрялся «держать марку». Мне всегда хочется парировать в спорах, что на все есть свои причины. Вот про Омск. Людям, которые смеются над Омском, привожу такую метафору: а стали бы вы смеяться над ветераном, образованным человеком, у которого внуки украли ордена и распродали их на блошиных рынках? Вот для меня Омск – этот старик. У нас есть все основания, исторические и культурные, уважать этот город. Но почему-то так складывается, что город позабыт. Отсюда выведены производственные мощности. Есть тому причины, не хочется уходить в политику... Есть причины и у страны за минувшее столетие: сначала офицеры с честью и отвагой, а потом «швондеры». Но это и наша ответственность: писать ли нам в лифтах или нет, говорить грамотно или срамить язык…

- …бежать или оставаться там, где мы есть, в нашей стране, нашем городе?

- Вот именно! Задумываться, делаем ли мы что-то, чтобы сделать это место лучше? «Хорошо там, где нас нет…» - поговорка неудачника. Как может быть хорошо, где тебя нет? Должно стать хорошо там, где ты есть. Иначе это побег с чемоданом нерешенных проблем от миража к миражу. Есть еще поговорка, что добро не бывает безнаказанным. Это ирония, но нужно понимать, что если ты делаешь что-то доброе, надо быть готовым к тому, что это может быть порицаемо.

- А как ты реагируешь на критику?

- Конструктивная критика – прекрасно, но когда начинают распускать слухи за спиной… У нас классные мастера, аутентичный барбер-шоп, нефранчайзинговый, абсолютно доморощенный. Я уверен в работе своих мастеров, особенно в работе топ-мастера Вадима Никифорова, с которым мы вместе растем... Советую тебе, кстати, Марк, твой стиль! Так вот, был случай, когда за моей спиной конкуренты начали говорить нелицеприятные вещи, и не только про меня лично – это я еще могу проигнорировать, собака лает – ветер носит. Но когда касается моих людей… Я нашел телефон, позвонил человеку, спросил, почему он позволяет себе так говорить, и вызвал его на дуэль. А почему нет? Если ты хозяин своим словам, давай состязаться в том ремесле, в котором мы работаем. С временным регламентом, с оценкой со стороны. Либо просто не болтайте!..

- Согласился?

- Уклонился. Растерялся. Сейчас много дерзких, чья дерзость не подкреплена уровнем компетенции.

- Еще Достоевский про нигилизм писал…

- Да, есть такое. А что поделаешь? Дерево познается по плодам. Можно много что говорить, но плоды не будут соответствовать. Так сложилось, что Господь ставит меня на роль разрушителя стереотипов. К примеру, я пропагандирую семейные ценности. Мужской мастер, парикмахер и стилист – это не обязательно человек «среднего пола». Да, это распространено сегодня, я отношусь к этому как к недугу, но не протестую, пока это не подается как норма…

- Известно, что в твоем салоне запись с утра до вечера, люди хотят к вам попасть, много постоянных клиентов. При этом ты не делаешь шагов в сторону, чтобы открывать новые салоны, как Виктор Скуратов со своими кофейнями, а развиваешь пространство здесь. Почему?

- Это вопрос своевременности. Формат, на который мы ориентируемся, таков: откусил – надо прожевать. Нельзя форсировать события. Всегда надо смотреть вперед, видеть перспективы. При этом у меня нет амбиций быть хозяином всего и всея. Я знаю цену труду. Шутка про буфет и золотые царские рубли – это прикольно, но на самом деле все упирается в суровый труд, километры волос и тонны шампуня. У меня нет нефтяного крана или мецената…

- У тебя бывали моменты слабости?

- Конечно. Думаешь: снял бы себе маленький салончик, стриг бы там в одном кресле… А здесь всё в собственности, со всеми вытекающими обязательствами… А потом думаю, нет, у нас проект для людей, два благословения, оно того стоит! Что я могу? Могу в своем сегодня стараться делать, чтобы было завтра. Утром стряхиваю себя с кровати в любом состоянии, хоть физическом, хоть душевном. Не могу позволить себе жить иначе, отлеживаться. Бережно отношусь к своему здоровью, закален, занимаюсь, стараюсь правильно питаться, могу ледяной водой обливаться, но, как любой человек, не застрахован от микробов.

- Ты не вегетарианец?

- Нет. Я мясо ем, мне пока это необходимо. Но держу посты. Не скажу, что исключительно строго. Но бывают периоды, когда по-настоящему придерживаюсь.

- Это требует силы воли!

- Это определенный навык, который нужно приобретать. Нельзя брать пост не по силам. Терпение голода – навык. Как в спортзале. Ты же не можешь сразу делать то, что делаю атлеты… Нужно терпение, постепенное развитие, какая-то траектория плюс руководство грамотного человека. Так и тут. Не отсебятина, а все по благословению. Вот такой сказ.

- А спина у тебя не болит?

- Спина не болит, хотя раньше бывало. А почему не болит? Когда был еще холостым, жил у себя в салонах. У меня было организовано место. Плюс у меня такое интересное одеяло есть, купил его на православной выставке. Оно уникальное. Древняя мануфактура на Карпатах, ей несколько столетий. Женщины плетут одеяла из отборной шерсти. Выстилают его под ледяным водопадом, поют молитвы: и обрядовое, и фольклорное действие. Водопад выбивает самую грубую шерсть, остается только ланолин. Эти одеяла на Руси считались одним из самых дорогих подарков. Я купил себе огромное двуспальное одеяло, ложился и полностью в него заворачивался. Оно колоссально полезное. Многие на нем даже сидеть не могут, поскольку оно колючее. Это опять же вопрос навыка. У меня плоть к этому приучена. Так вот, у меня перестала болеть спина и ноги. Плюс практикую «сон космонавта», как я это называю. Могу уснуть на десять минут где угодно, а потом подскочить.

- Вадим, а тебя можно встретить в театре?

- Мне интересно читать про художников, культуру, философию… Но мало времени на то, чтобы посещать театры и галереи. Я поглощен своей работой, и не жалею об этом. Не считаю, что что-то теряю. Дни очень насыщенные: приходят люди, рассказывают истории, никакого дефицита… Посещаем храм: это часть нашей культуры, нашей жизни, семейная традиция. У нас есть планы, сейчас на этого «коня» заскочили, масштабировались, вышли в новое измерение, в том числе финансовое. Дай Бог, стабилизируемся, хотя много всяких обязательств, вопросов… Но будем развиваться.

- А что именно в планах?

- На следующий год мы полноценно откроем сезон: хотим удивить необычным форматом зимнего досуга. Не буду пока всего рассказывать, но обязательно приглашу. Горнолыжные костюмы есть?

- Есть!

- Отлично! Приглашаю – всё узнаете! Весной продолжим активную деятельность. Мы любим родной город, пропагандируем это, занимаемся социальными вещами и надеемся, что наша площадка достойна дальнейшего развития.

- А как пришла идея открыть ресторан? Вот был салон красоты, но ресторан – это же совсем другая тема…

- Мы же для людей! Люди, которые очень долго находятся в салоне, особенно девушки на процедурах, хотят кушать! Когда домой приглашаешь, есть желание вкусно накормить своего гостя из красивой посуды. Нормальное гостеприимство. А мы люди православные, у нас это в традиции. С кафе мы тоже очень заморочились, если честно, мы стараемся во всем заморочиться в меру возможности. Собрали в меню очень интересные сюжеты.

- К примеру, чай из самовара…

- А самовар тульский, столетний! Посуду везли с блошиных рынков Франции. Везде много друзей…

- Не имей сто рублей?

- …а имей сто друзей, у каждого из которых по сто рублей. И еще по сто друзей. (Смеется.)

- А как ты выбирал себе шеф-повара?

- Мы познакомились с бренд-поварами Chef&Chef Юлией Голенецких и Сергеем Савиновым. Ребята большие профессионалы. Они в свою очередь познакомили нас со своими коллегами, и у нас появились повара – пошло-поехало… Поставили непростую, но интересную задачу: соединить общепит и салон. Это конфликтная точка, но ее нужно сделать «дружной».

Сейчас у нас уникальное хоспер-меню, норвежская и датская кухня, мы круглый год с пылу с жару готовим блюда с дымком, угощаем и мясом, и рыбой, и супами, холодными и горячими закусками. Мы сделали ставку на философию правильного перекуса. Поэтому, например, остановили свой взгляд на датских смёррибродах. Это интерпретация бутерброда, но не в нашем понимании «сухомятки», а как символ сбалансированного питания, где изначально – правильный безглютеновый хлеб, намазки согласно рецептам. Либо масло с итальянскими травами, либо инжирный крем, либо еще что-то… Плюс достойные ингредиенты: семга собственного посола, гравлакс, питайя или что-то еще. Рецепты смёррибродов уникальны, сама королева Дании их кушает. Не говоря уже о том, что множество заведений такой концепции, где можно ими угоститься…

- В общем, ты не только ответственно подошел к интерьеру, но и очень тщательно выбирал блюда?

- Конечно. Концепция домашнего уюта – большая коллективная работа. У меня задача такая: чтобы люди ощутили себя в интересной и уютной атмосфере, которую мы в деталях сформировали. У нас нет ни единого квадратного сантиметра, которого не коснулась бы рука художника. И нет бутафории. Всё можно объяснить, обосновать, «завязать» в общую историю. Люди это чувствуют – и они об этом говорят. Значит, все удалось. Мы полны идей, полны сил. Устаем, конечно, но нет этой выхолощенности, как бывает, когда занят не своим делом. Я не скажу, что устал стричь, хотя стригу много. Побыл бы где-нибудь на море, но в этом году не получится, приоритеты так стоят. Это нормально, ведь время летит с бешеной скоростью, нужно успевать двигаться дальше.

- То есть иногда ты все же отпуск себе устраиваешь?

- Обязательно. Хотя бы раз в год. Сейчас мы родителями стали. У нас сыну два года, Лев Вадимович приходит ко мне на работу, берет метлу, подметает…

- Помогает в семейном бизнесе с юных лет!

- Я ему говорю: правильно, Лев, все крутые парикмахеры с этого начинали. За ним, конечно, надо второй раз подметать, но это не так важно. Важен сам порыв. Если он будет тянуться к такой работе, все сделаю, чтобы он в ней преуспел. Но я даю ему свободу выбора. Главное – воспитать его хорошим правильным человеком, душевным и духовным, а дальше сам разберется.

- Если ты привез в Омск скандинавские сэндвичи, значит, любишь путешествовать, смотреть новые страны?

- Я люблю путешествовать, но пока не много куда съездил. Был в Греции, немного в Азии…Здесь у меня послужной список небольшой. Пока я путешествую на своем зеленом диване перед телевизором благодаря программе «Орел и решка». Меня вдохновляет эта программа, особенно нравится и удивляет, что путешествия по России даже интереснее, чем по заграницам. У нас такие города классные: Суздаль, Владимир... Это все не музейно, а очень свежо подано. Конечно, путешествовать классно, это то, к чему хотелось бы прийти в определенный момент – чтобы деньги не обладали нами, а давали возможность осуществлять какие-то интересные проекты и помогали жить интересно. Господь это все даст, в этом нет проблем.

- Вадим, а ты категоричен в профессии как мастер? Будешь спорить с клиентом на тему «идет – не идет», настаивать или, напротив, отговаривать?

- Я считаю, что всегда должен быть диалог. Конечно, я смотрю через призму своего восприятия и того, что я считаю красивым. Но я всегда буду слушать человека и учитывать его представления о себе. Это психология. Нужно быть очень аккуратным. Нельзя в прямом смысле взять и отрезать. Нужно найти аргументы, чтобы «развернуть» его в эту сторону. Одному человеку подходит множество вариантов, я профессионал, сделаю красиво, но готов ли клиент к таким переменам? Вдруг у него будет стресс? Я считаю, что это неправильно. Или нужно сразу обозначать крупными буквами: «аттракцион, распишитесь, что не будет претензий». Тут надо учитывать множество факторов, вплоть до времени года. Осенью я вообще провожу тест на адекватность… Начинается: «А, может, мне в рыжий покраситься?.. Или в блонд?..» Говорю: «спокойно, снежок ляжет, состояние нормализуется…» Природу любого порыва надо определить, прежде чем щелкать ножницами.

- Приходится быть психологом?

- Само собой! Человеку нужно угодить. Если же я категорически считаю, что это будет во вред, то не обязан идти на поводу совсем дурного тона. Задача мастера интерпретировать желание клиента в красоту и стиль. Это вопрос профессионализма. Каре? А какое каре? Это же просто категория… Найди то каре, которое будет подходить именно этому человеку. Меня так учили. Я за это благодарен. Я успел запрыгнуть в последний вагончик настоящей советской школы, и страшно этому рад. У нас были образующие предметы, такие как стилистика, моделирование. Меня учили «читать» внешность. При том, что не было крутых лаков, гелей, нанокосметики. У меня лак стоял в стенке с хрусталем - такая была диковина! Мы укладки на пиво делали: раз на голову, два раза от горя себе в рот… (Смеется.)

Это времена, когда тебе кладут руку на голову, и если хоть один палец проваливается в начес, заставляют все переделывать. В итоге у тебя всё получается идеально. А потом по этому начесу вот такие волны, и все без косметики… Это сложно. Зато руки твердые становятся. Чувствуешь форму. Мода циклична, и все эти навыки опять нужны – или будут нужны. Всегда нужно доискиваться до секрета как до жемчуга, а потом хранить его как зеницу ока.

Сейчас все облегчилось. На кнопочку фена нажмешь – всё держится, да и косметика высшего разряда… Но фундаментальные вещи – стилистику, моделирование – при этом в учебных заведения не преподают. Это прискорбно. Ноги есть – нет хвоста, есть хвост – нет ног... Классно когда есть фундаментальный подход, и когда косметика вторит этому.

- А как у тебя получается творить каждый день с 7 утра до 11 вечера? Ведь каждая стрижка сродни картине, это искусство, а не ремесло, к каждому клиенту нужен свой подход…

- Это отчасти и есть профессионализм, когда ты себя «трезвишь» в случае усталости. Конечно, мы тоже не совершенны. Львиная доля отзывов о нас хорошая, но для всех сложно быть ясным солнышком. Бывает, что людям что-то не нравится, но наша политика такова: стараемся сглаживать острые углы. Вопрос же не столько в том, ошибся ты или нет, вопрос в том, как дальше себя вести: что-то признать, как-то скорректировать... Это жизнь, в ней есть место и щербинкам, и несовершенствам.

- У нас в стране короткий горизонт планирования. В СССР было известно, куда пойдешь работать, сколько тебе трудиться, чтобы заработать на квартиру. А сейчас, когда жизнь так быстро меняется, никто не планирует дальше трех лет. Неизвестно, что будет, соответственно, многие боятся вкладывать в бизнес… Но ты, похоже, нет.

- Волков бояться – в лес не ходить. Конечно, рисков много. Я это понимаю, но зачем думать о плохом? Сложности надо принимать достойно. Я все же полагаю, что мы нужны людям. Это самое главное. Обратная связь хорошая. Многие находят здесь некую «проталину» среди заурядности и обыденности, когда все на всех экономят: мол, сегодня шоколад давали, а завтра, в кризис, «барбариской» угощайся. Ты свой пояс подтяни, а клиентов встречай еще лучше. Скупость порождает бедность. Это закон. Оптимизировать траты можно только так, чтобы это не отражалось на клиентах, экономия на госте ни к чему хорошему не приведет. Омск и так стал синоним чего-то…эммм…нехорошего. Так давайте новые синонимы создавать! Это сложно, конечно, но – будем стараться вместе!