Саша, который не спал пять лет

Сайт «ВОмске» представляет вниманию своих читателей новую рубрику. Ее ведущая – психотерапевт Ирина Разумова, а девизом рубрики и её основной мыслью стала известная фраза, приписываемая древнеримскому императору Марку Аврелию: «Делай, что должно, и будь, что будет» – и тот посыл, что в любой ситуации и в любой точке мира человек способен меняться, расти, искать и находить выход из самых сложных обстоятельств, делая свою жизнь лучше и гармоничнее.

***

1

Посетительница – приятная, интеллигентная, аккуратно одетая женщина за сорок – отказалась от тапочек. Из украшений – обручальное кольцо самого традиционного вида и брошь на лацкане клетчатого жакета: не вычурный цветок и не разноцветная бабочка, а золотая булавка, тонкая и лаконичная, отдаленно напоминающая зажим для мужского галстука. Женщина старалась сохранять спокойствие – похоже, ей часто приходилось «держать лицо», но глаза молили о помощи.

- Мой сын не спит.

- Совсем не спит? – уточнила я. «Мой сын» (не «наш», а именно «мой») как нельзя лучше коррелировало с жестким воротником жакета и строгой булавкой.

- Я не помню, когда последний раз видела его спящим.

Семья – мать, отец и 18-летний сын. Мать – бизнес-вумен, директор небольшой, но успешной компании, кормилица семьи. Отец – инженер, когда-то подвизавшийся в НИИ, а после его развала без всяких проблем взявший на себя роль «домохозяина»: уборка, готовка и прочий быт – на нем. Это устраивает обоих, никаких проблем в этом отношении пара не испытывает. Саша – единственный и любимый сын, первокурсник физмата. Впереди – первая сессия, которую он не готов сдавать. Почему не готов?

Женщина, когда её всё же «прорвало» из жаккардовой клетки, расплакалась...

Саша, который сидел на том же диване на следующий день, сутулился и старался вжаться в спинку софы. Ему определенно было неуютно в незнакомой обстановке. Эмоциональная отстраненность, отсутствующий вид, замедленные движения и реакции. Вопрос – пауза чуть дольше обычного – односложный ответ: так поначалу строилось наше общение.

Юноша находился в тяжелейшей депрессии. Не буду пугать читателей сложными терминами вроде эмоциональной дискордантности, скажу проще: у Саши была крайняя степень отчужденности от собственных чувств, настолько сильная, что он не ощущал даже своей собственной печали.

2

Расстройства сна – лишь одно из зол, не меньшее, но и не самое крупное. Уже лет пять он действительно плохо спал: ему было сложно уснуть, открывал глаза он с рассветом, сам сон его был нервным настолько, что за несколько ночных часов он просыпался от малейшего шороха, а иногда и без всякого шороха.

Когда Александру стукнуло 13 лет, семейство переехало в другой район (мама заявила: «офис ближе, квартира больше, гимназия лучше», – семья не возражала). Мальчик пошел в «лучшую» гимназию – и в период, когда прыщ на лбу кажется катастрофой, а косой взгляд девочки – поводом для многочасовой рефлексии, был вынужден «вписываться в коллектив» таких же, как он сам, подростков. Интроверт Саша, и без того не особо стремящийся быть в обществе, «вписаться» не стремился и, в общем-то, не мог – любой психиатр уже тогда заподозрил бы у мальчика легкий диагноз и расстройства психического и психологического развития. Новенький пришел в класс чужаком, им и остался. Его не трогали и не дразнили: с ним просто особо не общались. Он не завел друзей и подруг, не влюбился в девочку, не вкусил того духа, который потом становится основой добрых воспоминаний и посиделок с бывшими одноклассниками. Он просто получил школьный аттестат (нужно сказать – с хорошими оценками) и вышел вон из школьной двери – без всяких положительных эмоций, без грамма ностальгии, но с чувством, что с ним «что-то не так»: начиная от внешности, заканчивая всем остальным.

Мама сказала: аттестат хорошо, дело за дипломом. Саше было всё равно, куда поступать. Склонность к точным наукам перевешивала, он не возражал против физмата (он вообще, как и папа, не возражал авторитарной маме), со вступительными экзаменами справился легко – и вновь оказался в том же «замкнутом пространстве» чужого ему коллектива, на этот раз первокурсников: веселых, как молодые щенки, активных, по-своему буйных, дорвавшихся до взрослой жизни. И здесь он снова почувствовал себя плохо. Если раньше, в школе, он находил крупицы уюта, зарывшись дома в книги и тетради, то теперь ему уже было неуютно не только с другими людьми, но и с собой. Он все реже думал об учебе, все чаще его занимали мысли, что и почему с ним не так. Саша выискивал изъяны в своей внешности и всё сильнее сутулился. Впереди маячила сессия, но готовиться к ней Саша не мог. Мама действительно не видела его спящим: вечером, когда она засыпала, он еще читал, утром, когда заходила к нему в комнату, он глядел на нее широко открытыми глазами. От завтрака Саша начал отказываться: ко всему прочему прибавилось и расстройство аппетита.

К тому моменту, как я увидела Сашу, вжавшегося в подушки у меня на софе, он был уже потенциальным пациентом стационара. Я объяснила маме: клиническое лечение, скорее всего, приведет к инвалидизации – традиционная медицина восстановит ему сон, но вряд ли будет заниматься мотивацией парня, скорее всего, после ему уже не догнать однокурсников… Впрочем, у семьи есть выбор, правда, придется настроиться на длительную и непростую совместную работу.

- Нам предстоит долгий путь, – сказала я Саше и его родителям, не став скрывать информацию о диагнозе, на который, как на остов деревянной горки, за эти годы «наслоилась» прочая «наледь». – Будем решать проблему в комплексе, в том числе и медикаментами. Мне понадобятся союзники. Ваш дом превратится в клинику, вы, – обратилась я к маме, – будете медсестрой. Вы (это уже папе) – подключитесь на том этапе, когда мы отрегулируем базовые вещи – сон и аппетит, и когда Саша сдаст сессию.

- А я сдам? – не поверил Саша.

- Ты и диплом получишь, – пообещала я ему.

Мама – ответственный работник – была готова выполнять все мои требования. Папа согласился «делать, как скажете» и, как минимум, не мешать.

Сон и общее состояние мы нормализовали не без помощи того, что есть в арсенале современной психиатрии. Через неделю, когда Саша начал спать по семь-восемь часов и в его голове снова забрезжили мысли об учебе, я собрала семейство у себя в кабинете:

- Поздравляю: сон нормализован, а значит, первая наша сверхзадача решена. Время ставить и решать новые. На повестке дня – сдача сессии. Принимаемся за учебу. Параллельно убираем из рациона красное мясо, которое содержит адреналин убитых животных, – оно нам ни к чему, это пища для мышц, а не для мозга. Снижаем количество белка в принципе – при тяжелых эмоциональных состояниях он лишь вредит. Фрукты, овощи, каши, нежирная рыба, птица в умеренных количествах – вот наша пища. Саша начинает ходить по улице, начиная с двух сотен метров и постепенно увеличивая расстояние до пяти километров в день: хоть пешком, хоть с палками для скандинавской ходьбы, хоть на лыжах. Он записывается в бассейн и начинает плавать: сначала по чуть-чуть, раз в неделю, дальше – больше. Живете на шестом этаже? Саша перестает пользоваться лифтом и начинает подниматься по лестнице пешком, пусть сперва до второго-третьего этажа, – но стремясь дойти до квартиры. Делает все по максимуму, как может. Летом, во время сашиных каникул, берете отпуск и отправляетесь в путешествие – копить новые впечатления. Все это, включая путешествия, лучше всего сделать привычкой.

3

…мамины лидерские качества сыграли нам на руку: она «приняла эстафету» и дотошно выполняла всё, что сказано. Всегда находила для сына нужные лекарства, следила за физическими нагрузками и вообще делала всё, что от нее зависело. Я ставила Саше высокую планку – это соответствовало и маминым чертам характерам. Мама видела в Саше героя: вся жизнь его теперь состояла из достижений, и она не забывала его хвалить, превращая каждый маленький шаг в большое достижение и не уставая повторять, что «дорогу осилит идущий».

Саша начал ходить в институт пешком – постепенно получились как раз те самые нужные пять километров в день. В бассейне неплохо освоил брасс. После успешно сданной сессии и первого путешествия по Европе (кажется, они ездили в Италию) вернулся загорелым и вытянувшимся…

***

С Сашей и его семьей мы работали больше пяти лет. Все эти годы он «примерял» на себя разные идеи-фикс, будто пытался на скорую руку сметать костюм, в котором ему будет удобно прятать свою низкую самооценку. Все идеи сводились к тому, что он хуже других: не такой ловкий, крепкий, красивый, коммуникабельный и даже не такой богатый… Любая идея выворачивалась наизнанку, а изнанка казалась Саше настоящей находкой: согласитесь, «не такой» – прекрасное оправдание для грусти, лени, возможности ничего не делать… Быть «не таким» порой очень удобно… Я резала ножницами эти «стежки», не давая ему «прострочить» себе футляр прочными нитками.

- Со мной ведь что-то не так, и я сам это знаю. Я не такой, как все, – сказал он мне поначалу.

- Да, – я всегда искренна со своими пациентами. – Ты действительно не такой, как все, и это проистекает от того, что природой тебе дано больше, чем другим людям. Но этот избыток надо начинать осваивать в детстве: неосвоенный бонус «затухает» Отсюда и твои ощущения: ты не освоил свои плюсы, потому что не знал, как это сделать. Ты носишь с собой мешок с золотыми слитками, но пользы не изымаешь, потому что мешок завязан. Для тебя это просто тяжесть, которая отнимает энергию. Надо открыть мешок и начать применять то, что в нем лежит. Твоя сильная сторона – математические и технические навыки, логика, на них и будем делать ставку. Ведь сейчас эра интернета. Для тебя он может стать такой же понятной средой, как двигатель внутреннего сгорания – для твоего отца. Ты вызван природой, чтобы стать властителем этой области знаний. Это и будет средой приложения твоего артефакта, твоего бонуса, твоего «я не такой, как все». Ты родился, чтобы быть IT-специалистом.

- У меня маленький нос и слишком пушистые ресницы, - говорил мне Саша в период жесткого неприятия собственной внешности.

- Нос – это хрящ, который растет всю жизнь, а ресницы, напротив, с годами становятся короче, – парировала я. – Сам увидишь.

- Я жилистый, сухой, таких не любят…

- Любят успешных. Взгляни на портреты Стива Джобса и Билла Гейтса – разве их ценят за внешность?

4

- Я недостаточно мужественный! – на этой идее Саша был «зациклен» очень долго. Ему не хватало своей «мужественности», а перед глазами был пример мягкого отца, которого он любил, на которого был похож внутренне, но при этом тяготел к более традиционной модели семьи. В его же собственной мать продолжала таскать домой убитых мамонтов, а папа тушил мамонтятину с картошечкой… На радость всем – кроме Саши, который всё «мужское воспитание» получал, по сути, от мамы…

- Мужественными не рождаются. Ты выполняешь то, что положено, и только это превращает тебя в мужчину. Не одежда, не питание, не фанфары – лишь дела. Мужчина сам «выкладывает» себя по кирпичику, будто строит дом. Быть мужчиной – значит, знать, уметь, делать, достигать. Ты не обязан жить так, как твои родители. Ты имеешь право не повторять их семейную модель. Хочешь так – пожалуйста, хочешь иначе – делай иначе. У тебя есть выбор. Твой папа не стал лидером семьи. Если ты хочешь в своей семье другой расклад, – делай. Ты можешь при желании стать первым в роду, – объясняла я ему. И делала акцент не на «жаркое из мамонта», а на те «мужские» умения, которые Саша мог бы перенять у отца. На определенном этапе папу заставили вспомнить, как в молодости он ходил в тренажерный зал – и отправили отца с сыном в «качалку». Отец был отличным водителем – и Саша, который всегда думал, что права в этой жизни ему точно не светят, начал разбирать с отцом автомобильные азы и в итоге записался на курсы в автошколу…

***
Саша окончил вуз, получил диплом, закончил аспирантуру, защитил диссертацию. Он работает системным администратором в небольшой корпорации, на хорошем счету у коллег – в основном, это женщины. Он живет отдельно от родителей в своей квартире, ездит за рулем собственного автомобиля. Саша не стал (и никогда не станет) душой компании и звездой корпоративов и по-прежнему крайне неразговорчив, но женщины на работе ценят его умение выслушать (навыкам активного слушания мы тоже уделили немало времени) и быстро решать их проблемы: в техническом плане голова у Саши варит как надо. На последнем предновогоднем корпоративе он даже получил грамоту как ценный сотрудник. Традиция путешествовать прижилась и закрепилась: два раза в год они втроем с родителями летают за границу. Саша подумывает о том, что пора жениться: нацелен на долгосрочные отношения и традиционную семью, в которой будет успешным добытчиком.

…Для пациента нужно уметь создать сценарий его жизни. Психотерапевт полезен при любой проблеме и болезни, даже фатальной: хороший специалист может досоздать то, чего сам человек из «глубины колодца» не видит – и помогать ему по пути наверх. Если же ты как врач изначально не видишь прекрасного будущего своего пациента, то не имеешь никакого права браться за терапию – такова моя точка зрения.