Юлия Купрейкина: «Все герои наших видео — реальные люди со своими вопросами, целями, страхами и желаниями»

— Юлия, почему вы решили выйти за рамки обычного консультирования и дважды в месяц превращать свой кабинет «Мой психолог в Омске» в видеостудию?

— Идея подобного видеопроекта витала у меня давно: всегда хотелось рассказать и показать людям, что происходит за закрытыми дверьми кабинета психолога. Ведь что бы не писал специалист, сколько бы интервью он не давал, это все равно не вызывает такого доверия, как процесс «подсматривания в замочную скважину» через объектив видеокамеры. Человек видит, как проходит психологическая сессия, понимает, что это не так страшно, а главное, — что наша работа приносит результат. Так доверие гораздо выше. Сверхзадача — лояльность к психокоррекции, психологической помощи и самой профессии психолога. Сегодня к специалисту обратиться уже и не стыдно, как раньше, но все равно боязно: далеко не все верят в эффективность работы с психологом. Подобный проект уникален не только для Омска, но и для России, потому что все герои наших видео — реальные люди со своими вопросами, целями, страхами и желаниями. Мы не готовим постановочные сюжеты, основная задача – показать все как есть, фактически «вживую». Такого не делает никто. Пользу получают и клиенты, от которых после эфира слышу: «Юлия, у героини проблема точь-в-точь как у меня, спасибо за помощь!», и коллеги-психологи, которые что-то берут в свою копилку знаний. И, конечно, я сама!

1

— Видеопроект «На вашем языке» стартовал в ноябре прошлого года. Пока героинями становились лишь женщины. Мужчины не решаются выйти в публичное пространство?

— Мужчины действительно в проекте пока не участвовали. Существует некая стигматизации — определенные социальные представления о мужчине и о том, как он должен себя вести. Думаю, это пока и останавливает представителей сильного пола. Тем не менее, ко мне как к психологу обращается приблизительно равное количество и мужчин, и женщин. Иногда клиентов-мужчин становится даже больше. Но публично они пока не очень готовы к откровенному разговору.

— А многие ли к такому формату готовы вообще?

— Знаете, когда задумывался проект, была уверена, что люди в нашем городе не готовы открыто и искренне говорить о своих психологических трудностях и даже обсуждала с оператором возможность съемок клиентов в масках или со спины… Мне казалось, что тема табуированная, тем более, мы живем не в Европе и не в Москве. Я ошибалась! Идея оказалась очень востребованной. Я начала с тех клиентов, которые прошли терапию — более лояльных и открытых, но потом выяснилось, что желающих так много, что сейчас приходится проводить отбор и формировать очередь. По-прежнему удивляет открытость людей, готовность делиться и быть полезными, ведь когда они приходят, рассказывают о себе и мы вместе работаем над проблемой,  эта информация очень сильно помогает другим. «Я как будто побывал на консультации», — говорят и пишут мне люди: проект не только снимает напряжение в отношении понятия «визит к психологу», но и обеспечивает реальную помощь. Зрители проживают этот час вместе с героем, переживают за него, за меня — как буду «выруливать» из того или другого поворота беседы… Эффект присутствия удивительный.

— Собеседник может завести вас в тупик или поставить в замешательство?

— Нет. Беседа с профессиональным психологом — это алгоритм. Не нужно тревожиться, что мы не «вырулим», потому что в психокоррекции есть определенная схема и зайти «в дебри» не очень реально. Ко мне же люди приходят, а не инопланетяне. (Улыбается.) Нам всё равно надо «приплыть» в конкретную точку, у меня как у специалиста есть компас, я стою за штурвалом. Если небольшое отклонение от курса или короткий отдых в гавани целесообразен, то мы уделим этому время, но все равно вернемся к намеченному маршруту, ведущему к цели. В этом и заключается функция проводника.

2

— А как стать героем программы?

— Всё очень просто: надо отправить заявку на электронную почту ps.therapy@yandex.ru Формат — свободный, участие бесплатное. Проясняю с потенциальным героем некоторые условия, связанные с публичностью: отдает ли он себе отчет в том, что это увидят его родственники, друзья… Дальше человек получает и выполняет мое домашнее задание, цель которого — диагностика. Заодно это проясняет для меня мотивацию героя. Мы все же стараемся показывать зрителю интересные вещи, и на мне одной все держаться не может: нужна и обратная связь от гостя программы, который заинтересован в результате и готов быть полноправным со-участником проекта.

— Чем такая сессия отличается от обычного консультирования «за закрытыми дверьми»?

— Для меня — внутренней мобилизацией. Я ограничена одним часом. Хотя замечу: около 40 процентов моих клиентов в принципе приходят на одну сессию, и я всегда говорю — это лучше, чем ничего. Мы за отведенный час сделаем максимум того, что возможно. Порой одной сессии достаточно для того, чтобы запустить в свою жизнь нужные перемены: далеко не всем необходимо «глубокое бурение скважин» в собственной душе. Признаться, вообще не думаю, что всем поголовно нужны психологи. Иногда достаточно немного развернуть человека в нужном направлении, и дальше он пойдет сам. Возвращаясь к вопросу: у меня ощущение, что принципиальной разницы между видеоэфиром и обычной сессией нет, потому что иначе я отказалась бы от этой идеи — уж точно не хочу травмировать людей публичностью! Но мои герои улыбаются, уходят в ресурсном состоянии. Постфактум отслеживаю их состояние, спрашиваю, как они себя чувствуют — и после беседы, и после того, как программа спустя три дня видит свет. Всё хорошо, никаких травм. Так что отличие лишь в том, что сессию снимает оператор, глазами которого за нашей беседой потом будет наблюдать виртуальный «зрительный зал». У меня прекрасный оператор - Сергей Горбунов. Для меня важна его деликатность во время съёмки, порядочность, бережное отношение к героям. Профессиональные качества у него на высоте.
Еще одна "фишка" проекта - дарю книги Курпатова и Ковпака с автографами авторов. Авторы подписали книги специально для проекта и выслали из Санкт-Петербурга. Для героев это очень приятный подарок, как они говорят, бесценный.

— Поделитесь секретами внутренней «кухни» — тем, чего не видит зритель?

— Мне изначально хотелось, чтобы всё было прозрачно, поэтому и «закулисье» тоже снимаем и показываем. Никаких секретов: письмо, задание, встреча-знакомство, организационные моменты и вот уже сама съемка. Иногда люди плачут, мы прерываемся на пять минут, делаем дыхательную гимнастику, занимаемся саморегуляцией — и продолжаем. Не все готовы показывать слезы другим, при монтаже можем вырезать этот молчаливый фрагмент, но внимательные зрители видят возникшее «многоточие» и понимают, как переживает герой. Весь мой личный секрет — в подготовке к программе, но я тщательно готовлюсь к каждой сессии и без съемок. Любая встреча с человеком, который нуждается в моей профессиональной помощи, — это вызов мне и тем методам работы, которые я использую.

— В психологии множество направлений, от классического психоанализа до новомодного майндфулнесса. Какие методики используете вы?

— Понимаете, направления в психологии — это умозрительные вещи. Есть наука психология, есть научные данные, и я могу их применить для нужд психокоррекции. Все! Когда мы говорим о гештальтпсихологии или психоанализе, мы говорим об истории психологии. Изучая разные направления, можем увидеть, как развивалась психология — и не более того. Жгучие споры в среде профессионалов, что лучше и правильнее, на мой взгляд, пустое занятие. На человеческую психику стараюсь смотреть с целостной системной позиции. Все остальное — лишь ракурс. Мне близка когнитивно-поведенческая терапия и системно-поведенческая психотерапия Курпатова, недооцененная, на мой взгляд. Это непротиворечивая модель, в которой я работаю и получаю результат. Она включает весь известный на сегодняшний день набор научных знаний о человеке, и все инструменты которые используют разные «ортодоксальные» направления, интегрированы в общую систему. Специалисты, проповедующие тот или иной метод или направление, буквально «разрывают» человека на части, полагая, что именно та или иная часть должна быть «излечена». Это то же самое, если бы врач, к которому вы пришли, сказал: «у меня есть неврологический молоточек, это лучший в мире инструмент, я вам с его помощью всё вылечу: от бессонницы до мозоли на пятке». Психика человека целостна, и для того, чтобы помочь человеку, нужно знать, как она устроена, какие механизмы лежат в основе её функционирования. На этот вопрос может ответить только наука, в данном случае — психология. И уж коли я как специалист хочу прогнозировать результат, хочу понимать, что и зачем я делаю, максимально быстро оказывать помощь, то использую в своей работе научные данные о работе головного мозга и о поведении (в самом широком смысле слова) человека, то есть то, что можно проверить, измерить, пощупать, в конце концов.

3

Научная информация позволяет выбирать подходящие инструменты в каждом конкретном случае. Накоплено их к настоящему моменту множество, но у меня есть, разумеется, и свои «секретные» инструменты, которыми охотно делюсь с коллегами и клиентами. Я сродни хорошему ремесленнику — распознав причину поломки, подбираю нужный инструмент, но не использую один «станок» для решения всех проблем на свете. К примеру, телесно-ориентированная терапия или майндфулнесс — это элементарная «психогигиена». Хорошо, когда ты владеешь этими навыками, но это схоже с ежедневной чисткой зубов: правильно, нужно, меньше болезней, от тебя не шарахаются другие люди — но эта гигиеническая процедура, к сожалению, не гарантирует тебе отсутствия кариеса. Нельзя возводить одну методику в ранг панацеи, это нелепо, ведь инструментов огромная масса, и наша задача — использовать их все. На Западе психологическая практика — бизнес, там тот или иной метод объявляется лучшим, собирается огромная доказательная база, специалист добавляет туда маленькую фирменную «изюминку» — и так зарабатываются огромные деньги. У нас подобная «упёртость» финансово никак не обоснована. Тем не менее, о системно-поведенческой психотерапии в России мало кто знает, и для меня до сих пор загадка, почему. Этот вопрос я задала самому Андрею Курпатову, с которым познакомилась в прошлом году на форуме. Если коротко, его ответ был таков: он предпочитает расходовать энергию на то, чтобы помогать людям, нежели на то, чтобы добиваться эфемерного внимания и признания коллег.

— Каким был ваш собственный путь в психологию?

— В профессию я пришла через филфак госуниверситета, где училась. На третьем курсе задумала курсовую, посвященную библиотерапии: о влиянии книги на психоэмоциональное состояние человека. Книг море, люди порой лишены правильных векторов, не могут самостоятельно разобраться в многообразии изданий, среди которых много истинного хлама, а психокоррекционное чтение как раз предлагает соответствующий определенной задаче книжный список-«рецепт». Начала работать над темой, поняла, что мне не хватает знаний — и параллельно поступила на вечернее отделение факультета психологии ОмГУ. Было очень интересно. Почти одновременно получила два высших образования и пошла работать в библиотеку им. Пушкина, где разрабатывала методику психокоррекционного чтения: в результате на свет даже появилось небольшое издание. Трудилась в государственных учреждениях, около десяти лет проработала в крупном производственном альянсе руководителем отдела по подбору и развитию персонала. Несмотря на штат в восемь тысяч человек, мне спустя годы стало там тесновато: получила колоссальный опыт, но надо было двигаться дальше. К своему делу было шагнуть несложно, я уже была к этому готова, к тому же очень поддержал муж. И вот уже пять лет я занимаюсь частной практикой.

— С чем приходят к вам люди?

— Тематика запросов обширная. Семейные конфликты, отношения с родителями, с детьми, с руководителем, внутри коллектива, с самим собой, с собственными деньгами, тревожные расстройства, вегетососудистая  дистония, панические атаки, фобии, апатия. Порой это звучит не очень определенно: «ничего не хочу», «не верю, что могу это», «всё плохо, и я не знаю, почему», «со мной что-то не так». Отдельная работа — сформулировать запрос, понять, что именно не так. Как найти общий язык с ребенком? Как перестать зависеть от мамы? Как не пускать «чужих» через личные границы? И даже — как заработать на квартиру? «Мне сорок лет, ни машины, ни жилья, унылая работа…» На этот счет есть вдохновляющие примеры: люди, которые с нуля или даже из минуса выходят в неплохой результат. Одна моя клиентка купила квартиру, машину, продолжает постепенно идти вверх по карьерной лестнице. Зачастую стоит открыть определенный канал, убрать мешающую установку — и всё заработает.

— А если человек недоволен, как говорится, по всем фронтам? И с друзьями не ладится, и в семье, и на работе?

— Это лишь сюжеты, легенды. Актуальная причина такой ситуации одна. И она будет выскакивать в разных плоскостях в разное время. Мы находим «общий знаменатель» всех этих трудностей и работаем с ним. Как правило, он один: высокая тревожность, причина которой — неправильное мышление. А дальше — уже детали, для каждого индивидуальные. Сначала мы осознаем, что делаем не так, потом пробуем заменить привычку на альтернативу.

«Я больше не могу есть спагетти ложкой! — говорит клиент. — Я не наедаюсь, это неудобно, большая часть спагетти — мимо рта!»

4

«Давайте попробуем вилкой!» — предлагает психолог. Конечно, есть сложности в том, чтобы освоить новый инструмент. Бывают случаи, когда человек в силу обстоятельств (как правило, «острых», форс-мажорных, порой даже трагичных) просто теряет свою «ложку». Но в большинстве случаев он верен своим привычкам. Есть и те, кто погибает с голоду, потому что никогда не поменяет «ложку» на «вилку». Но суть психотерапии и психокоррекции именно в том, чтобы снабдить человека инструментами, которые помогут начать без страха пользоваться «вилкой». Сначала применять её «в гомеопатических дозах», а после крепко взять в руку, быть психологически «сытым» и вспоминать про «ложку» лишь с легкой улыбкой.

— Какой совет вы бы дали тем, кто сейчас в трудной ситуации и при этом колеблется: «идти к психологу или не идти?.. Может, просто обсудить своё состояние с подругой?..»

— Это личный выбор каждого. Мы можем решать задачу сами, с подругой, с мужем, с любовником, с мамой, но это будет долго и, скорее всего, путь будет лежать если не по тем же самым рельсам, то по дорожке вдоль них. При таком решении нет взгляда со стороны, мы внутри ситуации. А один из важных эффектов психокоррекции — освоение метапозиции, взгляда стороннего наблюдателя. Психолог знает, что человек будет срываться, возвращаться к своим рельсам, своим «ложкам», и заранее дает установки — что делать в этом случае. И человек заранее вооружен, в кармане он носит нужные инструменты. Повторюсь: я за то, чтобы их было много, поэтому даю максимальный набор, а не одно «долото» для «выдалбливания» детских психотравм.

— Юлия, что вам самой приносит удовольствие и дает энергию?

— Вкус жизни дают качественные отношения. Горжусь тем, что мои отношения с мужем — выстроенные и осознанные, при этом в семье огромное поле для того, чтобы совершенствоваться. Работа захватывает меня с головой, не устаю от нее, «заряжаюсь» хорошими результатами и новыми проектами. Лучший отдых — смена обстановки, но пляжному отдыху всегда предпочту профессиональную конференцию или другое качественно проведенное время. Вдохновение черпаю в общении и встречах санкт-петербургской Ассоциации когнитивно-поведенческой терапии: каждый год она проводит форумы, где собираются психологи и терапевты со всей страны. Первое, с чего начала в свое время – съездила на обучение к председателю Ассоциации Дмитрию Викторовичу Ковпаку. Я вообще люблю учиться, узнавать что-то новое. На своих страницах в соцсетях веду рубрику «Кино»: каждую субботу нужно рекомендовать какой-то фильм подписчикам, которые уже этого ждут, потому ищу возможность посмотреть на неделе две-три киноленты.

— Вы рекомендуете и литературу, как правило, научно-популярную. А как относитесь к художественной?

— Я не большая любительница художественной литературы, в первую очередь вижу в ней авторские иллюзии. Тем не менее, мне нравится Павич, есть в его произведениях что-то неуловимое, на уровне музыки, что трогает душу, нравится Маркес, из современных авторов — Бернхард Шлинк. Но предпочтение, вы правы, отдаю научно-популярным книгам.

Юлия Купрейкина, «Мой психолог в Омске»
(3812) 59-64-72
+ 7 951 417 32 83
www.jukupreykina.com
Группа Вконтакте
Группа в Фейсбуке
Группа в Одноклассниках
Инстаграм