Большое видится на расстоянии

Автора этих заметок Лилию Швецову многие жители Омска знают по работе на областном радио. Несколько лет назад она уехала в северный регион, а оттуда – во Францию, как говорили в советские времена, на ПМЖ. И хотя все в ее судьбе складывается благополучно, а жизнь насыщена событиями, контактов с родным городом не обрывает, благо современные средства связи позволяют общаться с земляками, живущими за тысячи километров.

Предлагаем вниманию наших читателей статью Лилии Швецовой, подготовленную специально для журнала «Сибирь и Я». Заметки автора посвящены родному городу и омичам, которые сейчас живут во Франции и других европейских странах.

1

 

Омск как «место силы»

Говорят, журналистика – это судьба. Полностью согласна. Десять лет назад, когда уезжала из России, решила, что мой роман с журналистикой себя исчерпал. Но оказалось, сколько не меняй географию, жизнь так и будет наполнена персонажами и ситуациями – сюжетами, о которых просто невозможно не писать.

Несколько лет я жила во французской провинции, исключительно франкоговорящей и франкодумающей. Прониклась, полюбила, обросла друзьями. В 2016 году перебралась в Парижский регион. И с удивлением заметила, что жизнь самым удивительным образом начала знакомить с омичами, живущими за границей. А я-то думала, что встреча с земляками будет большой редкостью!

Сегодня среди моих друзей – европейские, израильские, американские омичи. Все очень разные. Растят детей, учатся и преподают, развивают новые технологии и бизнес, занимаются творчеством, участвуют в гуманитарных проектах, увлеченно исследуют жизнь. Когда удается встретиться и поговорить, вижу, что всех нас объединяет некий региональный менталитет. Здесь это явление можно практически «потрогать руками». Разговоры об Омске заходят редко: не до ностальгии, если в настоящем полно событий и задач, которые надо решать. И все же Омск – важная часть жизни каждого. Как модно говорить сейчас, «место силы».

Прививка успеха

…Париж, кинофестиваль. В холле кинотеатра – общение с начинающим, очень талантливым кинорежиссером Андреем Зайцевым. Его фильм о подростках «14+» затронул многих. Уйти, не сказав слов благодарности, было просто невозможно. Режиссер откланялся, а мы, его новые поклонники, остались делиться впечатлениями. Решили обменяться телефонами. Открываю записную книжку мобильника, и моя собеседница говорит: «Записывайте, меня зовут Лиля». Поднимаю взгляд и шутливо добавляю: «Только не говорите, что вы из Омска...»

«А я из Омска!» – восклицает новая знакомая. И только в этот момент я понимаю, что знаю эту яркую женщину давно, но вот где мы встречались раньше – загадка для обеих. Начинаем искать общие ориентиры. Выясняется, что познакомились на ГТРК «Иртыш», а живем по соседству, у Собора Парижской Богоматери. Так второй раз мы «познакомились» с Лилией Эдуардовной Мазуровой, в прошлом – заведующей психотерапевтическим отделением Омской клинической психиатрической больницы имени Н. Н. Солодникова. Комментарии Лилии Мазуровой – кандидата медицинских наук, психиатра, психотерапевта высшей категории – для журналистов были порой на вес золота. Сегодня ее второй дом – Франция.

Вот как она об этом рассказывает: «Живу здесь уже одиннадцать лет. Что способствовало отъезду? Цепь, казалось бы, случайных обстоятельств. Судьба... Я ничего для этого специально не предпринимала, французского языка не знала. В один прекрасный день, оставив все, собрала чемодан – и уехала. Думаю, приняла абсолютно правильное решение, для того чтобы продолжать жить.

2

Первые два года постоянно мысленно возвращалась в родной город. Хотелось прийти к своему дому, прогуляться по омским улицам, просто зайти в любимое кафе, посетить спектакль с участием дорогой подруги… Постепенно узнавала Париж, Францию, ее культуру, историю. Здесь каждой клеточкой почувствовала, насколько я русская. Всегда представляюсь сибирячкой. Французы недоумевают, а я добавляю: «Русская, но особенная!» Кстати, многие французы путают Сибирь и Крайний Север, а уж об Омске и подавно ничего не знают. Так что с радостью рассказываю им о нашем городе. Примерно так: «Знаете Жюля Верна? А его роман «Мишель Строгов?» Так вот, Омск – родной город главного героя». Французы «включаются» в тему медленно. Когда разговор заходит о Достоевском, тут уже реакция горячее, начинают кивать головами: «Мороз минус тридцать пять, ох-ох!» – выдыхают они и добавляют: «Однако, холодно…»

Что такое сибирский характер? Для моей французской семьи это стойкость и решительность в сочетании с изяществом и внешней хрупкостью.

Я – человек деятельный, люблю планировать будущее. Подтвердила во Франции профессиональный диплом клинического психиатра, недавно начала свой интернет-проект, но омское прошлое очень важно для меня.

В памяти – мой день рождения в Омске 9 Мая, в День Победы. Цветы, музыка, гуляния на улицах, ветераны войны, улыбки, смех... Никогда не забуду и День города – он приходился на день рождения моего сына. Такой очень личный подарок Омску... Мы залазили на крышу, любовались праздничным салютом и были горды, что у нас такой классный, замечательный город. Мой сын рос вместе с ним. В Омске остаются мои дорогие коллеги, друзья, близкие. Поддерживаем контакты. Это всегда очень трогательно, потому что сибиряки – самые теплые, отзывчивые и очень увлеченные люди, умеющие отдавать себя любимому делу без остатка.

Какие места больше других запомнились в нашем городе? Улица Строителей, 6. Небольшой трехэтажный дом за бывшим ДК «Строитель», сейчас там находится городской театр «Студия» Любови Ермолаевой. С этим домом связана часть моего очень защищенного детства. Там я впервые стала осознавать себя. Место жительства нашей семьи менялось, но этот уголок городка Нефтяников навсегда остался в моем сердце. Естественно, моим вторым домом стала работа – больница имени Н. Н. Солодникова на улице Куйбышева.

Открою еще одну тайну. Есть место у театра драмы, где, может быть, и сейчас растет необыкновенная сирень: в период цветения у нее много цветочков с пятью лепестками. Сегодня это кажется смешным, но в юности, перед каждым экзаменом, мы весной обязательно приходили сюда. Догадываетесь – почему? Может быть, эти цветочки, как «прививка успеха», до сих пор помогают мне сдавать все жизненные экзамены на «отлично»…

Привет из Прованса

Русские музыканты за границей – тема особая. Их отличают креативность, великолепная школа и умение настроить учеников на успех. Опыт моих друзей – еще одно тому подтверждение.

«Представляешь, меня разыскал один француз. Он переехал из Парижа на юг и хочет заниматься только у русского педагога по фортепиано. Он считает, что только наша школа дает реальные результаты!» Этим неожиданным открытием поделилась не так давно моя подруга, омичка Елена Колупаева-Дюропэр. Она живет в Провансе. Из Омска уехала в 2006 году – ее сердце покорил галантный француз. Избранник оказался настоящим рыцарем без страха и упрека. Это в немалой степени помогло адаптироваться в другой стране, создать уклад жизни семьи, который объединил французские и русские традиции. Большой, гостеприимный дом наполнен музыкой, а это – язык интернациональный.

3

Помню, как-то мы встретились с Еленой в одном из омских ресторанов. Друзья-музыканты специально для моей подруги пели: «Напомнит праздничный Париж вино французское, а ей пригрезится Москва белым-бела. Она, хоть бывшая, но подданная русская, она такая же омичка, как была…» С тех пор прошло десять лет. На мой вопрос, как она воспринимает родной город сейчас, Елена уверенно отвечает: «Мое отношение к Омску не изменилось, я его любила и люблю. Возвращаюсь каждый год навестить родителей, брата, друзей и коллег по музыкальной школе № 10. Нас связывают очень хорошие воспоминания. К тому же, хочу, чтобы дочь знала и любила мою родину. Для меня это важно.

Радует, что город не стоит на месте, развивается. Сложилось впечатление, что Омск становится чище, привлекательнее. По его улицам безопаснее гулять, даже поздно вечером по Левобережью. Конечно, очень хочется, чтобы в глазах у омичей было больше радости. Поверьте, наш родной город Омск есть за что любить! Например, жители французской провинции даже не всегда умеют читать и писать (к разговору об образовании: в начале XX века эта «роскошь» была доступна не всем европейцам). А с какой гордостью и куражом сельчане говорят о своих праздниках, о кулинарных традициях региона, обязательно о местном сыре и вине, о прочих достопримечательностях. Диву даешься! Потом пробуешь, смотришь... Вроде бы ничего особенного. Ясно, что особое очарование создает не исключительность тех или иных вещей, а то, с какими любовью и вниманием о них рассказывают. У нас все иначе. Любим все критиковать, хорошее замечаем редко. А зря…

Я не думала, что смогу полностью вернуться в профессию в другой стране. Но упрямый сибирский характер сказал: ты все сможешь! Так мы устроены (смеется – Л. Ш.) Забавно, новость о поступлении в школу повышения квалификации я получила одновременно с известием, что у нас с мужем будет долгожданный ребенок. Вот это было полной неожиданностью! Сегодня дочери восемь лет. Ее первой любимой игрушкой был рояль, сейчас с увлечением занимается флейтой. А как иначе! Она же вместе со мной «училась» и получила диплом.

Работая в консерватории, испытываю особую гордость за русскую школу музыкальной педагогики. У меня много учеников и целая очередь желающих попасть на курс фортепиано. Это приятно, хотя и не всегда просто – не умею работать вполсилы. Так нас учили в Шебалинке. Спасибо вам, любимые учителя!»

Мелодия судьбы

Пожалуй, раньше всех участников этого материала уехал из Омска музыкант и композитор Владимир Копац, для меня человек совершенно удивительный. На первый взгляд, он – «вещь в себе», но это очень поверхностное впечатление. Мы подружились, и я открыла человека-Вселенную. Диалоги с Володей и его супругой Леной – что-то вроде путешествия в иные миры. Я выпадаю из близорукой обыденности. Вспоминаются отложенные на потом, не актуальные, но любимые мною темы, и буквально купаешься в удивительной полифонии русского диалога.

Владимир Копац уехал из России в 1993 году по приглашению Высшей Парижской консерватории музыки и танца.

«Как я оказался во Франции – отдельный разговор. Скажу только, что связана эта история с очень старой музыкой, которой я увлекся на композиторском отделении Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки. То, что этот малоизвестный пласт музыкальной культуры изучают в России, очень заинтриговало французов, и они собрали достаточно большую сумму денег на мое трехгодичное обучение со стипендией и проживанием.

Еще один неординарный момент в моем отъезде – то, что я совсем не рассчитывал эмигрировать. В то время у меня была интересная работа в Экспериментальной музыкальной школе и в Омском филиале института культуры. Да и сам город я всегда любил, покидать его не входило в мои планы. Но французская сторона буквально забросала меня вызовами. Если бы не их настойчивость, не поехал бы. Но что случилось – то случилось. Даже вопреки моим желаниям. От судьбы, видимо, не уйдешь.
Менялось ли мое отношение к Омску на протяжении четверти века, прожитого вне его – вопрос, на который однозначно ответить сложно. И нет, и да.

Нет – потому что, покидая город (в моем случае – город, в котором родился и прожил двадцать лет), я увозил с собой все то, что меня с ним связывало. Не разделяю мнения людей, хаящих «ту» жизнь, но понимаю их. Почти всегда в их судьбе имели место быть негативные события и явления, понудившие их эмигрировать из России. Это и был их «выездной багаж», последние ощущения от страны, которую они покидали.

4

У меня «выездной багаж» состоял из сожаления об отъезде и массы положительных воспоминаний об Омске. Поэтому на многие годы к Франции я чувствовал скорее отчуждение. Жил в годы учебы на два дома: от лета до лета, когда мог уехать на каникулы и почувствовать себя по-настоящему «у себя». И поныне, возвращаясь в Омск, ищу места, явления, людей, которые возрождают образы того времени, до моего отъезда. Благо пока мне удается все это найти.

Да, и мы растем и меняемся за границей. Потому что, как иногда даже и не хотелось бы, другая действительность (особенно в течение долгого времени) нас меняет.

Часто, вслед за своими друзьями и близкими в Омске, задаю себе вопрос: а мог бы я сейчас вернуться на родину навсегда? На сегодняшний момент ответ отрицательный. И дело даже не в том, что жизнь в России стала суровее и что Омск, живя своей собственной жизнью, не считается с моими воспоминаниями и что друзья, повзрослев, уже больше думают о своем, насущном.

Ответ проще – дело в привычке и работе. В родном городе начинаю себя чувствовать туристом, ибо не знаю, а иногда и не понимаю его нынешних правил, уклада, взаимоотношений. Это нормально, если не движешься в одном жизненном цикле с городом.

Во Франции у меня немало друзей русских. И, что особенно примечательно, найдется среди них и десяток омичей. То, что сибиряки отличаются от жителей столиц – это известно и в самой России. Зарубежье во многом стирает рамки между русскими различных регионов. Мы здесь – просто русские. Но пожалуй, все-таки открытость, простота (в позитивном смысле!), бесподтекстность будут отличать сибиряка от частой надменности жителей центра. Кстати, это свойственно, наверное, всем представителям столиц, в том числе жителям Парижа.

Приведу один забавный случай. Однажды мне пришлось возвращаться из пригорода в Париж на последней электричке. Второй этаж вагона совершенно пуст. И лишь на другом его конце от меня сидят и разговаривают трое интеллигентной внешности мужчин. Не по речи – по артикуляции и поведению – понимаю, что русские. Один чем-то особо притягивает мой взгляд.

Поезд – что обычно для ночных рейсов – до конечной станции не дошел, высадил всех в центре Парижа.

Я подошел к этим трем мужчинам, чтобы помочь разобраться, как им дальше ехать. Разговорились. Они приехали на конференцию. Двое – из Москвы, а вот третий, на которого я «глаз положил» – из Омска. Случайность?

…Воспоминания об Омске сродни блюдам на столе – по вкусу и под настроение. Что-то всплывает неожиданно в памяти, что-то ждет своего часа, чтобы однажды занять место почетного воспоминания.
Конечно, это страницы сильных событий и переживаний. Конечно, это родительский дом, улица Серова, на которой я провел яркие дни своей жизни, Кадетский корпус, где служил в военном оркестре, музыкальное училище, 69-я школа, учителя.

Это – воспоминания-этапы, но есть, конечно, масса воспоминаний и иных.

Есть особые люди, которые не только играли в моей жизни огромную роль, но и заслуживают того, чтобы называться гордостью города. Это, в первую очередь, мои родители: мама, Эльза Михайловна , в прошлом – преподаватель автодорожного института, и отец, Лев Николаевич Копац, единственный не-москвич и не-питерец, вошедший в коллегию авторов учебников по строительству мостов и тоннелей. Эти учебники, впервые изданные в конце 60-х годов, до сих пор являются настольными для студентов. Имя моего папы – одно из первых на Аллее строителей на улице Тарской, а его ученики возглавляли строительство крупнейших мостов в России, в том числе и Крымского.

Мои учителя – музыканты Тамара Никаноровна Комарова, Валентин Васильевич Кузнецов, Раиса Львовна Тевелева – люди, которые принесли известность Омску как городу музыкантов.
А вообще, мы иногда не подозреваем даже, насколько гениальные люди живут рядом с нами в городе Омске. Проходим мимо, толпимся в одной очереди или в транспорте – и не замечаем…»

Город контрастов

Внешнее спокойствие, даже некоторая отстраненность омичей – не более чем иллюзия, сибирский способ преодоления трудностей, когда до Бога высоко, до царя далеко, а силы не бесконечны, да и с детства многие зазубрили: «один в поле не воин»…

Город контрастов – это тоже про Омск: обветшавшие многоэтажки и шикарные апартаменты в них, неухоженные дворы и припаркованные тут же дорогие автомобили. Вам это знакомо? Кто-то смиряется. Другие словом или делом пытаются изменить порядок вещей.

Один из таких людей – Василий Мельниченко, омский журналист и фотохудожник. С 2015 года он живет в Германии, возглавляет школу современного искусства «Berlin Art School». Осуществить эту мечту оказалось проще на Западе, чем в родном городе.

«Перед отъездом я чувствовал не только все психологические «прелести» культурного и социального отчуждения от большого числа соотечественников, но и последствия травли в СМИ. Возможно, кто-то еще помнит фестивали и выставки, которые я организовывал в Омске. Когда стало понятно, что мне не переломить ситуацию, а конфликт с городской и областной властью заходит слишком далеко, я уехал. Тоски по Родине никогда не было. Была обида. Слишком много было вложено сил в этот город. Обида прошла. Осталось только чувство, что тебя обокрали, украли прошлое. Сначала было страшно даже подумать о возвращении в Омск – был болезненный период в последние годы перед отъездом, много агрессии и предательств. Сегодня хочется сказать спасибо и всем тем, кто предавал меня. Я научился правильно расставлять приоритеты, легче, без компромиссов расставаться с теми, с кем мне не по пути. Поэтому сегодня с Омском меня связывают только мои родные и уже немногие друзья».

Василия Мельниченко я помню как журналиста, с которым исколесили весь Омск, это точно. Помню его добрую улыбку, юмор, неординарный взгляд на вещи. Честно скажу, в те годы не подозревала о его творческой лаборатории и о том, что станет несколько позже причиной его отъезда за рубеж. Несколько лет назад жизнь снова столкнула нас уже в Фейсбуке. Увидела впечатляющие фотоработы, блог, прозу и поэзию. Искусство человека, которое может существовать вне границ национальной принадлежности, географии.

О том, как проходила самоидентификация, Василий рассказывает так: «В Германии я нередко слышал: «О, сибиряк». Но не понимал, что это значит. Возможно, только то, что люди из Сибири немного меньше чешут языками, чем в Калуге? А в США понял, мы отличаемся тем, что жили в обществе без расизма и национализма. В одном классе – русские, украинцы, евреи, немцы, казахи, латыши, и все мы – сибиряки. Мне это нравится. В этом плане я сибиряк. Благодарен многим людям, которые сопереживали, желали мне добра. Не всех могу назвать здесь, не рискуя навредить им. Особое спасибо моему редактору в «Вашем Ореоле» Ирине Юрьевне Васильевой за веру в меня и поддержку. Омск для меня – это квартиры друзей, моя галерея, институт сервиса, где я немного преподавал и... длинный зеленый забор вдоль территории завода «Полет». Я называл его философским, потому, что много ходил вдоль него в детстве и юности, и все главные вопросы в своей жизни задал себе именно тогда.

Чтобы у Омска появился шанс стать современным городом, ему надо избавиться от амбиций «третьестоличности» – это как третьесортность. Надо выйти из дорогих кофеен и обратить внимание на летающий по улицам мусор. Осознать, что пространство общественное должно быть приоритетным в соотношении с пространством условно приватным».

Спасибо омичам за все

Признаюсь, слышу много критики в адрес Омска. Проблемы городского транспорта, медицины, экологии – здесь есть что менять к лучшему. Впрочем, как и везде, в любом городе и в любой стране – это одно из открытий, которое делают многие эмигранты. Франция порой может обескуражить россиянина плохим сервисом и медициной. Голландия – бюрократической волокитой и абсурдными правилами. Швейцария – шовинизмом и невероятными налогами. Израиль – ценами... «С'est la vie», как говорят французы, улыбаясь и потягивая вино из тонкого бокала. Это жизнь...

Чем больше мы путешествуем, чем больше узнаем мир вокруг нас, тем больше переоцениваем все, что связано с нашими истоками, острее понимаем самую суть быстротечной человеческой жизни... Это простые истины еще одной омички – Ирины Ульмасовой-Олив, мамы четверых детей, сотрудницы международных гуманитарных миссий. Она работала с беженцами и пострадавшими от военных действий и природных катастроф в Афганистане, Пакистане, на Филиппинах, в Индии, Непале. Это далеко не полная география ее командировок. На вопрос: «Какой город или страну вы считаете своим домом?» Ирина отвечает: «Моя душа в Омске, а сердце – во Франции». Так получилось, что с Омском ее связала семья. Родители жили в Таджикистане. После вооруженного конфликта, который там произошел, родители решили переехать на родину деда, в Сибирь. Так их принял далекий сибирский город. Ирина признается: «Омск мы узнали и полюбили, здесь я построила дом. Но судьба распорядилась так, что теперь живу между Россией и Францией. Работа связана с международными миссиями. Побывала в разных странах, более и менее благополучных. Но приезжаю в Омск несколько раз в год, и душа отдыхает в семейном тепле. Он для меня, в первую очередь – город крепких семейных традиций, застольных посиделок, где все вместе, родные и друзья. Уверена, что это самое дорогое, что есть у человека.

Куда бы я ни приезжала, самое главное для меня – люди, человеческие отношения. Омичи – очень интеллигентные, интеллектуальные. Вижу это по манере общения и на улице, и в общественном транспорте. Не уверена, что все со мною согласятся. Но это мой взгляд, может быть, оттого, что душа «натренирована» видеть, прежде всего, хорошее в людях. Такое восприятие помогает решать самые сложные задачи. Это особенно остро понимаешь, когда находишься в «горячих точках». Омск – гостеприимный город, это заметно уже в аэропорту. Для тех, кто путешествует большой семьей, как наша: мама, папа, четверо детей и две собаки, очень важны понимание и участие персонала. Сибиряки всегда стараются помочь. Одни из самых вежливых работников аэропортов – омичи! В чем-то проигрывает техническое оснащение, но профессионализм на высоте.

Еще хотела бы сказать об омских врачах. Однажды мы собирались с миссией в Демократическую Республику Конго. Поездка не из легких. В числе прочих приготовлений – обязательная вакцинация от желтой лихорадки. Жаль, не помню имя доктора, который делал нам вакцину, он был просто замечательным. Детально рассказал о возможных последствиях, дал свой номер телефона, чтобы мы могли обратиться за консультацией в любое время дня и ночи. Мы получили массу рекомендаций. Доктор переживал за нас – как мы там будем жить. Спасибо вам, добрый, неравнодушный человек!

Наша семья также очень благодарна врачу-кардиологу, который оперировал моего папу в Омской областной клинической больнице на Березовой. Накануне он пригласил нас с мамой в кабинет и целый час объяснял все, что будет происходить с папой во время операции, чего ждать. Прогноз был неутешительный. Но мы очень верили хотя бы в минимальный шанс на успех. И это участие профессионала кардиолога, который так близко к сердцу принял нашу ситуацию, забыть невозможно.

Доктор, если вы читаете эти строки, вспомните нас и моего отца. Вы оперировали его 20 января 2015 года. К сожалению, папа не пережил операцию. Но мы видели, что вы старались сделать все возможное. Увы, не все в человеческих силах... Спасибо за вашу сердечность, доктор сердца!

Вспоминая город, хочу высказать мнение об омской молодежи. Свободной, предприимчивой, образованной, креативной – такой я ее вижу. Путешествуйте, ничего не бойтесь, пытайтесь воплощать ваши идеи, пока вы молоды! Хочется, чтобы власти уделяли больше внимания молодому поколению, его творческим инициативам. Молодежи необходимы площадки для выставок, спортивных мероприятий, концертов. Помогайте им раскрывать крылья. Их полет – будущее Омска.

В этом году познакомились в Омске с удивительным человеком по имени Андрей, который создает вкуснейшие сибирские чаи и фантастические торты. Его чаи распробовали мои французские друзья и удивляются, почему их нет в Европе. Кто знает, может быть, это начало нового сибирского бренда на международном рынке. Такие проекты заслуживают инвестиций.

Впечатления о любом городе можно условно разделить на две составляющие: люди и инфраструктура. О последней, если вспоминаю Омск, душа болит больше всего. Особенно это касается районов частного сектора. А ведь есть красивые дома, улицы с большой историей... В Омске замечательные музеи, но почему бы не внести в них элементы интерактивности? Есть омские трамваи. Кто-то скажет: старье. А вот в Лиссабоне они еще древнее, но их сделали настоящей достопримечательностью города! Разве это невозможно у нас? Было бы интересно прокатиться по «туристически-историческому» трамвайному маршруту. Такой опыт уже есть. Желающих узнать о Омской области больше будет достаточно. Проект мог бы быть прибыльным.

Очень хочу, чтобы об Омске говорили как о городе возможностей, инновационной, культурном центре Сибири. От души желаю этого!»

Вместо послесловия

«Из Сибири с любовью» – фраза, которую часто пишут на сувенирах, чтобы подчеркнуть региональный колорит. Улыбаюсь, потому что лично для меня у этой фразы есть и еще одно значение.
Сколько бы лет мы ни прожили вдали от Родины, все мы остаемся сибиряками по своей сути: прямолинейными, стойкими, часто слишком критично настроенными в свой адрес и по отношению к тому, что нас окружает, но отзывчивыми и терпеливыми, всегда настроенными на победу. Все это и есть Омск, который мы увозим в наших сердцах.

Париж, 2019 г.

Впервые опубликовано в журнале