Елена Альшанская: «Нам не нужно такое количество лишённых прав родителей, нам нужны семейные службы»

В Омске один за другим идут громкие судебные процессы, по делам, связанным с насилием над детьми в семье. Мы решил обсудить горячую тему с экспертом федерального уровня. В Общественном совете Альшанская занимается вопросами попечительства в социальной сфере. Компетентности и опыта в этой области ей не занимать. Более десяти лет Елена руководит благотворительным фондом «Волонтёры в помощь детям-сиротам».

В январе Елена Альшанская  вошла в состав рабочей группы по подготовке поправок в основной закон страны. Как мы уже сообщали, совсем скоро – 10 марта пройдёт второе чтение проекта об изменении Конституции РФ, а 22-го апреля нас ждёт референдум.

В своём интервью «ВОмске» сразу после обсуждения последних поправок Елена рассказала, почему она не довольна внесёнными изменениями и высказалась о практике повального лишения родительских прав, как о следствии слабости системы поддержки семьи.   

— Елена, вы принимали участие в обсуждении поправок к Конституции. Какие правки внесены в статьи, обеспечивающие права семьи и детства? Довольны ли вы изменениями?

— В действующей Конституции вопросы семьи и детства раскрывает 72 статья, где говорится,  что в совместном ведении Федерации и субъектов находится «защита семьи, материнства, отцовства и детства», и основная – 38-я  статья. В ней всего три пункта. В первую очередь там записано, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Далее констатируется, что забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей. Третий пункт этой статьи звучит так: дети, достигшие  18-ти лет,  должны заботиться о нетрудоспособных родителях.

Сразу скажу, что этот последний пункт я нахожу довольно спорным. Если говорить о законодательно закреплённой обязанности, которая реализуется путём подачи заявления на ребёнка в суд, то статистически такие  ситуации крайне редко возникают там, где сложились нормальные детско-родительские отношения. Чаще всего с такими требованиями обращаются родители, которые не особое внимание уделяли воспитанию и в силу определённого образа жизни очень быстро достигли состояния нетрудоспособности. Несмотря на это именно третий пункт почему-то усиливается в поправках к Конституции в новой  поправке к 114 статье.

Главное же, что смущает в правках, касающихся детства, это новая статья 67.1. Ко второму чтению в Государственную думу поступила формулировка: «Дети являются важнейшим достоянием России. Государство создаёт условия, способствующие духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей, воспитанию в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим. Государство, обеспечивая приоритет семейного воспитания, принимает на себя обязанности родителя в отношении детей, оставшихся без попечения».

Я понимаю, что данная формулировка является результатом попытки указать особую значимость и ценность ребенка в системе приоритетов государства, но в данной редакции эффект оказался неоднозначным.  Как член рабочей группы, я предлагала альтернативную: «Государство защищает право каждого ребёнка на жизнь, здоровье, развитие, образование, право жить и воспитываться в семье. Государство создаёт условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей».  Однако в итоге в поправки вошел только акцент на семейное воспитание, которого в изначальной формулировке и вовсе не было. Мне кажется это недостаточно, так как теперь  в этой фразе заложено явное внутреннее противоречие.

Согласно семейному кодексу, у родителей есть не только обязанности по воспитанию, но и ответственность. Родитель при ненадлежащем исполнении своих обязанностей может быть лишён родительских прав или даже привлечён к уголовной ответственности. Когда государство называет себя родителем, значит ли это, что государство можно будет наказать за ненадлежащее исполнение своих родительских обязанностей. Как это вообще можно сделать?

Идеи, которые отражает нынешняя поправка, мне непонятны. Если мы посмотрим на использование слова «достояние» в русском языке, а также заглянем в юридические словари, то мы увидим, что этот термин используется в отношении имущества или культурного наследия. Мне кажется, это противоречит общественному настроению и представлению о том, что частная жизнь семьи и право семьи на преимущественное воспитание своего ребёнка – это некая современная российская ценность. Наверное, лучше было бы сказать, что дети – это ценность, а Россия – достояние детей.

— Сейчас вся страна обсуждает историю омского мальчика «на гречке», подвергавшегося истязанию в семье. Общество разделилось на тех, кто согласен со строгим приговором матери и поддерживает процедуру лишения её родительских прав и на тех, кто считает эти меры чрезмерными. Вам как руководителю фонда, занимающегося помощью детям-сиротам, чья точка зрения ближе?

— Не зная всех нюансов этой ситуации, я не хочу высказываться с привязкой к ней. Но могу сказать одно – не должен в первую очередь вставать вопрос о лишении родительских прав. В первую очередь должен стоять вопрос о расследовании всех обстоятельств, и, если родитель не садист, не человек, который сознательно истязал ребенка, должна быть начата работа с такой семьёй.

У нас в обществе амбивалентное отношение к насилию внутри семьи. С одной стороны, мы спорим и не приходим к единому мнению, можно ли ребёнка в семье наказывать физически. Очень большое число людей воспринимает это как часть воспитательного процесса.  Родители считывают сигнал общества о возможности физических наказаний, и часто те из них, что склонны агрессию переводить в насилие, потом начинают применять его на практике. А если ситуация побоев становится выявленной, то правоохранительная система и общество часто настаивает на максимально жёстком наказании родителей. На самом деле общественное желание расправы над мамой этого мальчика, это ведь тоже применение насилия только уже в отношении взрослого. Это часть культуры насилия, в которой мы все живём.

В моём представлении ситуация должна быть обратной. Общество должно воспитать в себе полное неприятие физических наказаний. В отношении же людей, применивших насилие к детям, необходим очень тщательный анализ ситуации, выяснение мотивов. Необходимо отделить людей с садистскими наклонностями от тех, кто сорвался, дошёл до крайностей в применении воспитательных мер, не понимает, что так можно причинить вред ребенку.

Нужно работать с родителями, доводя до их осознания, какой реальный вред и физический, и нравственный наносят ребёнку физические наказания. Как правило, в семьях, где исключены садистские мотивы, родительская агрессия – это проявление некомпетентности и отчаяния, когда родитель не видит другой возможности воздействия на ребёнка. Здесь помощь нужна и родителям, и ребёнку.

Нам не нужно такое количество лишённых прав родителей, нам нужны семейные службы, которые бы помогали справиться родителям с трудностями воспитания. Психолого-педагогические службы нужны и ребёнку, и родителям, чтобы  помочь в ситуации, когда они не могут справиться с поведением ребёнка и или вымещают на ребенке свои психологические проблемы и жизненные сложности. В том случае, если мы не говорим о тяжелых избиениях, сексуальном насилии, истязаниях – необходимо работать над восстановлением семейных отношений.