Хроники коронавируса. ЮАР. Ламбертсбей

— Татьяна, где вы живете и чем занимаетесь?
— Я художница, живу в Южноафриканской Республике. Небольшой — меньше 10 тысяч человек — рыбацкий городок Ламбертсбей на побережье Атлантики, в двух часах езды от Кейптауна.

— Ваша страна уже охвачена пандемией коронавируса? Ваш регион/город?
— На 1 апреля в ЮАР зафиксировано 1354 случая заражения и 5 смертей. Большая часть случаев – в мегаполисах: Йоханнесбург, Претория и Кейптаун. В нашем городке нет.

— Есть ли инфицированные/заболевшие COVID-19 среди людей, которых Вы знаете лично?
— Нет.

— Какие известные вам конкретные меры, касающиеся непосредственно вас, вашего окружения, вашего города предпринимают власти на государственном уровне, местные власти?
— Несмотря на то, что количество случаев в ЮАР не так уж велико, государство решило пойти на упреждение и с 26 марта ввело строгий карантин, с ведением, практически военного режима, на 21 день. На английском мы говорим total lock-down. Иначе говоря, мы не имеем права выходить, перемещаться вне территории своего дома, за исключением необходимых покупок продуктов, аптек. Из государственных служб работают только полиция, больницы и муниципальные службы по уборке и т. д. Из бизнеса имеют право работать только сферы производства продуктов питания, соответственно, логистических компании, заправки, транспортировка продуктов с ферм в магазины. Ну и фармацевтика. Банки – онлайн и некоторые доступны для обналичивания. Всё. Все остальные сидят по домам. Мы живём в пяти минутах пешком от океана, но выходить гулять нельзя. Полиция патрулирует и арестовывает людей, даже выгуливающих собак.

— Насколько, по-вашему, они достаточны и действенны?
— Ответ на этот вопрос надо дать развёрнуто. Сложно дать общий срез по стране – она разная. Мультинациональная и невероятно разношёрстная по своим социальным особенностям. У разных групп населения разные культуры, обычаи, менталитет и социальный уровень жизни. Большинство живёт очень скученно, в так называемых тауншипах – поселениях трущобного типа, состоящих из плотненько друг к другу построенных жестяных бараков размером 3×4 метра. Можете представить себе несколько миллионов человек – живой котёл – проживающих в условиях нищеты, криминала, полной антисанитарии и болезней, среди которых лидирует, как вы уже, наверное, догадались, СПИД и туберкулёз. Так вот, эти тауншипы – это реальная угроза массового заражения людей вирусом. В одном тауншипе позавчера, по-моему, зафиксировали первый случай вируса. Так что теперь вся страна переживает за развитие ситуации. Как не потерять контроль именно в трущобах. Это сейчас как минное поле в ЮАР. Поэтому введение очень жёсткого ограничения по перемещению, с одной стороны, уместно именно для такого рода поселений, с военным сдерживанием беспорядков, а с другой стороны – именно многие выходцы из тауншипов в своём культурно-массовом единстве – это те, которые лишились на это время работы, и искушение криминальных набегов на дома в более благополучные районы нарастает. Это также один из наших уязвимых моментов – отсутствие безопасности. И особенно сейчас. По сути, военный режим адекватен только для тех неблагополучных районов, а остальным хватило бы просто строгого карантина. Но власти же не могут разделить население. Поэтому отгребают все и сидят все. У нас «в деревне» тихо. Жители законопослушны и без паники сидят дома: кто делает ремонты, кто копается в саду – благо, большинство населения не заперто в квартирах, а живут на земле, в просторных домах, с небольшими двориками и садами. И это, лично для меня, многое значит. Даже моя семья – я, муж и пятилетний сын – нормально уживаемся 24 часа в сутки в доме. У ребёнка есть двор, дерево полазать и даже возможность покататься на велосипеде в пределах нашей территории.

— Какие меры предосторожности — из рекомендованных ВОЗ и/или помимо них — предпринимаете вы лично? Придерживается ли их ваше окружение — соседи, знакомые, коллеги?
— Так как мы живём далеко от города и массового скопления людей, то введённый режим «безвыходности» нас вполне удовлетворяет. В магазин – надеваем маску. На входе в нам брызгают в руки санитайзер и внутри помещения введены меры по поддержанию дистанции. А больше нам ходить некуда, так что – сидение дома – наша главная мера.

— Сказалась ли пандемия уже на вашей работе? Каким образом?
— На моей – нет. Я свободный художник. Заказы по дизайну перенесли на благополучные времена. У мужа вроде пока в порядке, так как он работает на пищевой фабрике. Там, соответственно, введены меры, как и всюду: маски, санитайзеры, дистанция.

— Создает ли уже коронавирус (сам по себе; меры по борьбе с ним; действия людей, вызванные страхом пандемии) проблемы для вас в повседневной жизни — в приобретении товаров, получении услуг?
— Нет, чем дальше живёшь от городов и скученности, тем меньше страхов и паники у людей, – замечено! В магазинах всё есть и поставляется. Экономическое влияние на страну, скорее всего будет заметно позже.

— Когда, по-вашему, ситуация начнет нормализовываться? Когда эпидемия будет побеждена, всё станет как прежде / кое-что серьезно изменится / мир никогда не будет прежним?
— Мир не будет прежним, это точно. И это хорошо.

_{Редакция благодарит за помощь в подготовке материала Константина Вегенера.}