Светлана Павлова: «Цирк – это моя жизнь»

Светлана Вячеславовна рассказала, почему считает цирк вторым домом, легко ли быть цирковым и как её воспитанники неожиданно для себя стали призёрами международного фестиваля.

— Светлана Вячеславовна, ваши родители родом из цирка?

1

— Папа, Вячеслав Иосифович Павлов, — цирковой артист, он родился в подмосковных Химках, а мама, Лариса Дмитриевна, по профессии фармацевт. Она родилась в Омске, а после окончания медицинского училища работала в аптеке. Мамину семью  эвакуировали из Ленинграда. Когда закончилась война, дедушке предлагали вернуться в родной город, но к тому времени он уже обзавёлся детьми, большим хозяйством. У него был частный дом, огород, он работал на заводе имени Октябрьской революции.

Папа впервые вышел на манеж будучи десятиклассником. Это был Его Величество Случай. Друг папиного отца предложил ему вместе с младшим братом Александром попробовать себя в коллективе маленьких артистов — у Вячеслава Иосифовича рост метр тридцать, а у его брата — метр десять. Никто не знает, почему они не стали расти дальше. Даже врачи. Моя мама, например, тоже  ростом метр тридцать, а её родные братья — под метр восемьдесят, высокие и худые.

Просмотр для братьев прошел удачно, и через некоторое время они дебютировали с номером «Силовые акробаты» в «Сиянии маленьких звёзд». Это очень прославленный цирковой коллектив, который был создан Анной Русских и просуществовал семьдесят лет. К слову, самой высокой артисткой среди маленьких звёзд была я со своим «метр сорок», но были у нас артисты и по метру десять.

— Между Омском и Химками приличное расстояние, как же ваши родители нашли друг друга?  

— Папа приехал в Омск на гастроли, а мама с подругой пришли на представление. Цирк в то время был деревянный и располагался на «Казачке». Мама сидела в первом ряду, и отец сразу её приметил. В антракте подошёл, познакомились, разговорились. Потом папа стал приезжать к ней в аптеку, потом пригласил замуж. В общем, мама поехала на разведку. В это время в коллектив срочно потребовался костюмер. А мама как раз закончила курсы кройки и шитья и она, конечно, согласилась на работу. Свадьбу родители сыграли во Фрунзе (совр. Бишкек), я появилась на свет в Химках. И с месячного возраста начались мои большие гастроли по циркам Советского Союза.

2

— Как вы совмещали кочевой образ жизни с учёбой в школе, вас не раздражали постоянные переезды с места на место?

— Нисколько. Я училась, как все другие цирковые дети. Это сегодня ребятишкам сложно: учебные программы всюду разные. А во времена СССР существовала одна программа, одни учебники. Проблема состояла лишь в том, что, если в одном городе ты уходил по какому-нибудь предмету вперёд, то в другом сидел себе отдыхал на уроках, а если немножко отставал, приходилось моментально навёрстывать упущенное. В школе я очень любила алгебру, геометрию, решать уравнения по химии, задачи по физике. Гуманитарные науки — это не моё. Я очень ответственно относилась к школьным урокам и никогда не ложилась спать, пока не сделаю домашнее задание. Расписание было такое: утром школа, в обед музыкальная школа, потом репетиция в цирке, вечернее представление и выполнение домашних заданий. Родители никогда не сидели у меня над душой, папа помогал только в первом классе,  потом я научилась делать всё сама. Восемь классов я закончила с отличием в Душанбе, а аттестат за десятилетку получила во Львове. Но кроме обычной школы я посещала и музыкальную школу по классу фортепиано.

— В скольких же музыкальных школах вы учились?!

— Куда мы приезжали, туда я и шла в музыкальную школу. Домашнего пианино, как у детей, живущих на одном месте, у меня не было. Родители договаривались с маэстро в цирке, он любезно оставлял ключ от своего кабинета, там я и занималась. Для учителей оставалось загадкой, как я учусь. Кроме того у меня были крохотные ручки, я не могла брать октавы, и мне старались подбирать такие произведения, чтобы ноты располагались рядышком или в крайнем случае что-нибудь переносили, делали аранжировку. Мои поклоны после выступлений на концертах неизменно вызывали горячие аплодисменты. Я же была цирковая, регулярно занималась у станка с хореографом. Но мой маленький рост требовал подставки под ноги и горку книжек под то место, на котором музыканты сидят, — никаких крутящихся кресел у нас и в помине не было. Построят мне вавилонскую башню, а я должна была аккуратно сесть на неё, расправить платье и красиво сыграть. Аттестат об окончании музыкальной школы я получала в Иваново.

— Вы помните свой первый самостоятельный цирковой  номер?

— Это случилось 3 декабря 1989 года в Одессе. Мой дебют состоялся с номером «Антипод» (жонглирование ногами). Мне тогда было 16 лет. До этого момента я участвовала в танцах, ёлочных представлениях. Папа с детства занимался со мной акробатикой.  Я впитывала всё цирковое как губка: копировала номера, делала шпагаты, стойки, растяжки. Мне была страшно любопытна эта «кухня»: перевороты, поддержки, вся акробатика.

3

Когда в Одессе случился мой дебют, я не волновалась: я же столько раз выходила на манеж! Для меня эта обстановка была привычной. К тому же меня поддерживал весь коллектив. А родственники помогали в подготовке номера: папа ассистировал, мама шила костюм и бархатный чехол для пьедестала, тётя занималась моим образом, папа с дядей до блеска отчистили ржавые ступеньки, по которым я заходила на «тринку» (пьедестал). Помимо этого, папа являлся ассистентом в номере.

В шестнадцать лет я нисколько не волновалась. После тридцати пяти-сорока страха перед работой было больше. В этом возрасте появляется мнительность, появляются страхи-сомнения. Не зря же у артистов, работающих в жанре акробатики льготный стаж 15 лет — это невероятно сложно и морально и физически…

— А вы сколько отработали?

— Тридцать лет.

— Вопреки всем цирковым законам…

— У меня было два номера: «Антипод» и номер «Игра с хула-хупами».

4

— Ваш муж тоже родом из «цирковых»?

— Родился Максим в городе Туле. В детстве родители отдали его в спортивную школу, а уже в девять лет он попал в цирк, в номер «Икарийские игры». Позже для нашего коллектива «Сияние маленьких звёзд» был создан номер «Маленькие джигиты», в нём участвовал и Максим — так  мы и познакомились. Ему было всего двадцать семь, когда под Подольском случилась страшная авария, в которой Максим погиб. На тот момент нашему сыну Славику было четыре года…

Сейчас Славик учится в педагогическом университете на историческом факультете, играет на бас-гитаре в группе  «Нечто противоположное всему этому». Сын с самого рождения в цирке. У него были трюки, он репетировал жонгляж на моноцикле. Можно было уже приглашать режиссёра и ставить номер, но тут наш коллектив расформировали. И в этот непростой момент Елена Филипповна Агафонова (экс-директор Омского цирка — авт.) пригласила меня поучаствовать в благотворительном проекте «12 канала» «Большие друзья». Его суть заключалась в том, что ребятишки из детского дома смогли попробовать то, о чём они давно мечтали. Кто-то хотел стать художником, кто-то — поваром, а Кирилл Закомолдин сказал, что очень хочет попасть в цирк. Мы пригласили его в гости. Четырнадцатилетний Кирилл показал всё, что он умеет и чему сам научился. Жонглировал он, конечно, неправильно, но мы подарили ему три настоящих цирковых булавы, провели экскурсию по закулисью, и он увёз с собой море впечатлений.

Два месяца мы со Славиком ездили в детский дом. Однако заниматься там не было никакой возможности: в спортзал сбегались все дети. Четверо занимались, остальные комментировали. Было решено перенести занятия в цирк. И процесс пошёл.

Я с огромным удовольствием согласилась заниматься  с этими ребятишками, потому что цирк — это моя жизнь, мой второй дом. Здесь я всегда готова выполнять любую работу. Но когда мне предложили делиться мастерством с подрастающим поколением, передавать навыки, я была счастлива. Славик сказал: «Я буду тебе помогать». И помогает. Мальчикам с ним очень интересно.

— Сколько времени существует ваша студия?

— Проекту три года. Одно время у нас было восемь человек: мальчики, девочки. Дети приходили, уходили, потому что тяжело, сложно. Сейчас из предыдущего состава осталось двое: Кирилл Закомолдин и Виталий Кувшинов. К слову, Кирилл нынче поступил в музыкально-педагогический колледж на отделение цирковой деятельности. У Виталия пока не получилось, он снова сядет за учебники и, я думаю, на следующий год обязательно поступит.  

Есть у нас очень способный Денис Первушин. Он так же является воспитанником детского дома. Ему всего девять, он учится в четвёртом классе, но уже выходит с нами на манеж. И самое главное — ему страшно нравится цирковое искусство. Вместе с мальчишками занимается Маша Горчакова. Семья Горчаковых очень творческие люди и большие друзья Омского цирка. Маша целеустремлённая, способная ученица.

— С какими номерами выступают ваши воспитанники?

— Пока у нас только один номер про Оливера Твиста. В 2019-м мы показали его в Екатеринбурге на международном фестивале «Цирк нашего детства» и заняли третье место. Перед детьми ставилась задача-минимум: выступить самим и посмотреть, как выступают другие. В первый же день они увидели, что ребятишки из других городов разминаются и репетируют самостоятельно, что над ними никто не стоит, не заставляет их. Присели тогда наши детки на краешек манежа и, совершенно ошеломлённые, говорят: «Может, мы домой поедем?» А я им: «Нет, мои дорогие, назад пути нет. Мы приехали выступать!»

У нас была классная постановка Алексея Смирнова. Он артист Росгосцирка, жонглёр и мой сосед. Лёша невероятно точно попал в образы, созданные Чарльзом Диккенсом. Детям ничего не пришлось играть, они очень органично смотрелись в роли беспризорников. Когда мы говорили другим педагогам, что наши артисты занимаются всего лишь год, что они из детского дома и не имеют никакого отношения к цирку, никто не верил. Интернациональное жюри — там были педагоги и руководители цирковых студий из Германии, Испании, Австрии, Италии, Украины — не верило. Мы одни такие были. Все остальные участники фестиваля были домашние детки, не один год занимались в профессиональных студиях, с ними работали режиссёры, костюмеры, хореографы.

— Вы планируете работать с удачным номером и дальше?

— Сейчас мы его усиливаем. По сравнению с тем, что было три года назад, наши трюки стали более профессиональными. От нас ушёл воспитанник, который исполнял роль Оливера, пока его заменить некем, но мы очень надеемся на Дениса. В самом начале он сказал: «Я хочу быть и Оливером и Твистом». Мы посмеялись: «Ну, значит, будешь, и тем и другим». Сейчас-то он понимает, что Оливер Твист — это один человек, и сам смеётся. Денис уже освоил жонгляж, теперь ему предстоит оседлать моноцикл.

Совсем недавно мы показали свой номер в несколько обновлённом формате на Первом детском инклюзивном фестивале «Друг рядом», который проходил на манеже Омского цирка. В городе как раз объявили молодёжный онлайн-конкурс, приуроченный к Дню знаний. У нас была всего неделя, чтобы снять видео и отправить заявку. Переделывать музыку и костюмы заняло бы слишком много времени, и тогда мы решили посадить оливерцев за парты, а Алексея превратить в учителя. В общем, убили двух зайцев: и в живом фестивале поучаствовали, и сняли «Необыкновенный урок» для онлайн-фестиваля. Ждём результатов.

— Какие ещё фестивали увидели искусство «Под куполом мечты»?

— Отсылали видео на конкурс в Ульяновске, участвовали в Дельфийских играх… В начале года завоевали Гран-при VII Международного конкурса детско-юношеского творчества «Рождественский камертон», который проводил Омский музыкально-педагогический колледж.

— Можно ли сегодня говорить о перспективах развития цирковой студии «Под куполом мечты»?

— Мне бы очень хотелось, чтобы при Омском государственном цирке открылась профессиональная студия. Желающих невероятно много, меня постоянно спрашивают: «Когда вы уже откроете студию для всех?» Ведь здесь настоящий цирк, к нам приезжают именитые артисты, звёзды первой величины. Они дают мастер-классы, помогают, подсказывают. А цирковым студиям в этом плане намного сложнее. Пока мы работаем только с воспитанниками детского дома №4, но не теряем надежды, что в будущем «Под куполом мечты» распахнёт двери для всех, кто влюблён в цирк.

℗