Явление Петра народу

…В половине первого прямо за кафедрами патанатомии и судмедэкспертизы медицинского университета на моём горизонте возникла фигура, затянутая в белую ткань. Издали фигура напоминала матроса из «Броненосца «Потёмкина», на которого надели мешок и вот-вот бросят за борт.

Император российский стоял передом к Иртышу и задом к денежной кладовой (отсюда, видимо, и пошла традиция у всех последующих руководителей – поворачиваться к омской казне не лицом, а противоположной частью тела).

1

В тени кладовой прятались от солнца «Служилые люди Сибири», ответственные за атмосферу Петровской эпохи. Вокруг завёрнутого императора суетился какой-то мужик в синих трениках и красной кепке. Он то разминал микрофон: «Раз, раз, шесть», то голосил: «Я живой!/ Откройте двери, господа,/ Я живой,/ Я точно знаю: мне сюда».

По периметру площади рассредоточились свежевыстиранные курсанты речного училища. Судя по унылым лицам, томились они здесь уже порядочно. Ну да, а кому нынче легко?

Будущие Апраксины-Ушаковы-Нахимовы закрывали своими широкими спинами нечто, напоминавшее газоны, из которых торчали сухие палки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся вымерзшими за зиму туями.

— Уважаемые работники, — обратилась дама в морском обмундировании к коллегам, несколько заскучавшим в ожидании действа, — пойдёмте сделаем фото на фоне ресторана, а потом на фоне памятника!

…На подступах к мероприятию у сотрудников ГИБДД шла своя «война». Вспотевший майор таскал на плече полосатую красно-белую кеглю. Потому что «очень дорогие гости» всё подъезжали, и места для парковки требовалось отгородить. Чтоб, понимаешь, некоторые на своих белых «поршах» не лезли, куда им не следует.

Эти автолюбители хуже террористов. Только майор успел ткнуть кеглю, как чёрный внедорожник, выезжавший со стоянки, едва не перегородил дорогу серебристой «тойоте» с номерами «ААА». Из седана красиво вышли красивые люди: председатель Законодательного собрания Владимир Варнавский и его зам Александр Артёмов.

Прочь, назём, Владимира Алексеича везём!

Из других негаснущих звёзд первой величины на церемонии были замечены глава Центрального округа Мендубаев, мэр Шелест, заммэра Елецкая, председатель ОГС Корбут и прочие равновеликие им господа.
Лучшие люди региона выстроились в шеренгу супротив памятника и улыбались фотокорам и телекамерам на всю ширину отхваченной ими власти.

2

— Вы куда собрались, сейчас будет исторический момент! – дама в соломенной шляпке расставляла студентов, пытавшихся слинять с мероприятия. — Так, ручки поднимите, сейчас фото сделаем!

— Откуда вас? – спросила я у пойманных при попытке к бегству.
— Из колледжа агробизнеса.

В час дня на центральной площади Омской крепости было жарко, как в желудке у верблюда. Укрыться от солнца было негде. Ну потому что после грандиозной реставрации в 2017 году от самой крепости, собственно, ничего и не осталось. И с тех пор в народе её любовно называют «вставной челюстью».

— Сейчас начнут. Видишь, площадь от народа расчистили, — объясняла одна активная пенсионерка другой, слегка притомившейся на полуденном солнцепёке. А потом вдруг переключилась на меня:
— Отойдите. Вы нарушаете моё личное пространство!

— Ишь, забегали, — это уже было не мне: — Чё-то Буркова нет…
— Памятник для города, так и Шелеста достаточно, — вяло отозвалась её приятельница.

Мэр Шелест чувствовал себя не чужим на этом празднике жизни. По правую руку от него улыбались господин Корбут с госпожой Елецкой. По левую — меценат Сергей Козубенко, благодаря которому у Омска теперь и будет свой Пётр I.

— Добрый день! — всегда элегантный заслуженный деятель культуры Омской области Игорь Малахов возвестил о начале торжественной церемонии.

В двух словах он объяснил собравшимся гражданам, что «всё это» — не просто так. Отпраздновать с размахом 350-летие императора Петра нашего Алексеевича решено на государственном уровне. Далее ведущий церемонии провёл краткий исторический ликбез среди населения. Почему, собственно, Пётр Первый, а не Иван Грозный «будет увековечен в историко-культурном ландшафте Омской крепости».

— Омск — территория комфорта, здесь приятно жить и работать. И всё это благодаря указу Петра Первого от 22 мая 1714 года, — рассыпал перлы Игорь Викторович.

3

Первое слово для выступления предоставили «инициатору установки памятника» Сергею Николаевичу Шелесту.

— Те разговоры, которые длились долгие годы, сегодня воплощаются в реальность. Мы присутствуем на историческом событии для города. Сергей Павлович Козубенко – главный меценат. Он идею подхватил и воплотил то, что с вами сегодня созерцаем. Члены художественного экспертного совета единодушно поддержали место для установки памятника. Скульптор Сергей Геннадьевич Полегаев изваял в короткое время, я бы даже сказал, шедевр для города Омска.

— Говорит, как Мацуев играет, — восхитилась активная пенсионерка с «нарушениями пространства». Видит бог, она разбиралась не только в мэрах и губернаторах, но и в музыке, живописи, зодчестве и ваянии.

Хорошо сказал господин Козубенко. Прибегнув к помощи Эзопа, он сказал, что «в трудные времена мы сплачиваемся и движемся против тех врагов, которые стоят против нас».

…Почётное право открыть памятник предоставили мэру и меценату.

Омский Пётр был увековечен в дежурной треуголке, ботфортах и камзоле. Хотя, говорят, первоначально, «чтобы показать связь с Сибирью», планировалось надеть на него шубу.

Император глядел в подзорную трубу куда-то в сторону Нурсултана, недвусмысленно намекая прорубать окно в Азию, раз Европа все свои окна позакрывала.

— Не маловат Пётр в плечах? – обратилась «активистка» к приятельнице.
— Сколько денег — столько песен, — резюмировала та. — Он дорог нам такой, какой есть.

И то верно. Деньги спонсорские, а дарёному коню — сами знаете…

В честь знаменательного события из пушки грянул выстрел.

4

— Скульптор запечатлел момент осознания Петром освоения просторов Сибири, — пояснил ведущий для тех, кто совсем ничего понял.

И под звуки петровского канта высокие гости понесли заблаговременно розданные ответственными за это дело розы и гвоздики к петровским ботфортам.

— Так вот для чего они тут! – воскликнула моя соседка и многозначительно посмотрела на подругу.

«Богатырь-Иртыш, кудри серые», — хлынуло из динамиков, и простой люд тоже хлынул к монументу. И в это время ведущий говорил, что только что подписали договор о передаче «Петра Первого» в муниципальную казну. Что договор передан мэру Шелесту, а меценат Козубенко получил «благодарственное письмо в честь сегодняшнего события».

А в 13.30 случился приятный сюрприз. Публике был представлен ни много ни мало «звезда русского шансона, трижды лауреат премии «Шансон года» Евгений Росс.

— Здравствуйте, я подпрыгну, чтоб меня видно было! – пообещал шансонье, которого я по бескультурью назвала «мужиком в трениках». — Поздравляю вас! Пусть он, — певец показал на статую, — стоит и смотрит в вечность и подсказывает нам дорогу. Включай нам гармошку!

По степени «вау-эффекта» мероприятие превзошло даже инаугурацию мэра в Концертном зале:

— Память детства: слёзы на глазах,
Я с гармошкой берегом пройду.
У соседа баба на сносях.
Посочувствовать к нему зайду!

Уходящие строем курсанты сворачивали шеи. Мне показалось, их уводили в самый неподходящий момент…

Гуляли как в Кукуйской слободе. Пётр Алексеевич остался бы доволен.

— Затерялись следы/ Там, где был я навеки прописан,/ Там где жизнь начиналась,/ Где помнят и любят меня, — пел певец Росс. А немного уставший, но улыбающийся председатель Омского городского Совета Владимир Валентинович Корбут шёл на работу, возможно, неся в голове телефонограмму: «Москва. Кремль. Путину. Спецоперация по установке памятника императору Российскому Петру Первому прошла стремительно и эффективно».