Сергей Шелест: «Мне не хотелось бы прослыть мэром, который пропагандировал ЛГБТ-сообщества»

К двум часам пополудни зал заседаний на втором этаже Омской мэрии заполнился матёрыми профессионалами. Живописный аншлаг в лице чиновников, свидетелей и участников эволюции местной архитектуры, фотографов эффектно дополняли директор филармонии Ирина Лапшина и депутат горсовета Дмитрий Лицкевич.

Ровно в два из левой (от сосуда с флагами) двери показался мэр с костылём. Сергей Николаевич элегантно отбросил инвентарь под стол и озвучил повестку. Высокой комиссии из числа признанных мастеров зодчества, живописи, дизайна и управления городским хозяйством предстояло официально одобрить проект уникальной аллеи. А иначе могли быть нюансы.

1

После майского увековечивания памяти императора нашего Петра Алексеевича меценат Сергей Козубенко выступил с идеей следующего увековечивания: омских спортсменов-чемпионов. Выступил, потому что, во-первых, кто, если не он, а во-вторых, мы не должны забывать того места, из которого вышли (Только не подумайте плохого, как говорят в Одессе).

В жизнь идею мецената взялся воплощать всё тот же автор Петра Первого — столичный скульптор Сергей Полегаев (А других скульпторов у них для нас нет). 49-летний член союза художников РФ вновь прилетел в Омск, чтобы, как говорится, почувствовать материал на месте и рассказать о содеянном худсовету.

— Решили разместить аллею на набережной вдоль улицы Думской, — начал презентацию Сергей Геннадьевич, — само место размещения обсуждалось уже много раз, и мы пришли к общему мнению, что набережная — самое лучшее место для увековечивания знаменитых олимпийцев Омска. Бюсты размером в полторы натуральной величины разместим на расстоянии пять метров друг от друга и немного углубим их от пешеходной дорожки. Высота колонны для бюста — метр восемьдесят. Колонны в греческом стиле с канелюрами, чемпионы — с венками на головах, как олимпионики Древней Греции. Чтобы издалека невозможно было спутать бюст спортсмена с писателем или военачальником. Для нас это боги, мы не имеем права их забыть.

Бюсты – а их планируется установить двадцать два — готовы не все. Автор показал членам совета скульптуру паралимпийского чемпиона по фехтованию Кузюкова.

— Он видел свой портрет, — сказал господин Полегаев, — и прислал мне по СМС такой потрясающий отзыв, что я не решаюсь его зачитать, пробирает до слёз. Со спортсменами приятно работать, они дисциплинированные, обязательные, между соревнованиями с удовольствием заезжают в мастерскую.

А это бюст Карелина, если кто не узнал. Эскиз находится на стадии согласования, Александр Александрович обещал заехать попозировать.

Чтобы уважаемая комиссия «имела представление, на какой стадии находится проект», скульптор представил также эскизы портретов баскетболиста Ивана Дворного («Его сын созванивался со мной»), велосипедиста Геннадия Комнатова («Фото согласовано с родственниками») и хоккеиста Виктора Блинова («С его другом Барнашовым мы поработали над портретным сходством»).

По словам мэра, на аллее будут увековечены не только олимпийские чемпионы, но и чемпионы мира. Постоянную экспозицию их портретов разместят в музее, а 12 августа, в День физкультурника, запланирована высадка деревьев. Это идея Сергея Павловича Козубенко, отрекомендовал «виновника» худсовета господин Шелест, он воплощает её в жизнь.

2

На вопрос архитектора Бегуна о материалах, в которых воплотится идея мецената, автор проекта ответил, что бюсты отольют из бронзы, а колонны из фибробетона, который будет «имитировать греческий мрамор». Латунная информационная табличка с перечнем чемпионских регалий слегка «утонет в нише», выдолбленной в колонне.

— Сергей Николаевич, лучше бы эту аллею не в центре! – взял слово председатель Омского отделения Союза художников России Андрей Машанов. — Центр, как мне кажется, перенасыщен, надо привязать её к каким-то спортивным объектам. У СКК имени Блинова не получится, там ремонт, но есть стадион «Красная Звезда», есть «Арена», там уместнее, а здесь — исторический центр.

Место размещения аллеи не устроило и дизайнера Наталью Ярох. Бюсты теряются на фоне перспективы крупных зданий, поддержала коллегу Наталья Ивановна, и смысл спортивного величия погасится.

— Идея прекрасная, — продолжил дискутировать о месте архитектор Александр Бегун, — художественная реализация на совести автора. Претензии к масштабу и к месту. Масштаб набережной большой, и мелкими фигурками, расставленными в монотонном порядке, мы его нивелируем. Это такой парк скульптур, как Летний сад в Петербурге, но там же масса зелени. Для такой композиции нужен фон: на плотном зелёном фоне бюсты чемпионов будут смотреться выигрышно, а здесь они пропадают. С другого берега реки мы смотрим им в затылок, издалека это какие-то спичечки. Весь пафос, монументальность, величие теряется. Я согласен с Андреем Николаевичем, что объект надо размещать где-то ближе к спорту или, может быть, в сквере Дзержинского, позади музея Врубеля, там прекрасная аллея. А если у новой «Арены», то вообще замечательно.

Колонна с канелюрами немного нивелирует образ греческих богов и римских императоров, особенно если сверху мы наляпываем на неё табличку и разрушаем тектонику колонны. Мы хотим взять исторический образ, но нарушаем его, а можно сделать прямоугольную колонну, на ней будет прекрасно смотреться олимпийская символика, графические символы, тогда это будет более убедительно.

— Я не согласен, что аллея должна размещаться у спортивных объектов, — это вступила в «бой» «тяжёлая артиллерия» в лице замминистра по делам молодёжи, физкультуры и спорта Ивана Колесника. — Многие из этих уважаемых заслуженных людей — почётные граждане города Омска, имеют звание «Герой России». Это наше достояние, которое нас прославляло не просто на всю территорию России, а во всём мире, поэтому его местонахождение должно быть в центре.

Бдительный товарищ из облправительства «мочил» зодчих такими аргументами, что худсовет пригнулся, как при арт-обстреле:

— В наших руках создавать очередную точку притяжения, чтобы там проводить какие-то активности. Мероприятия нашего министерства простираются до самой Соборной площади, так что место очень удачное, идея очень хорошая, а фон можно создать. Мы как правительство Омской области — а я говорю от лица Правительства Омской области — готовы это поддержать и насыщать пространство мероприятиями и событиями. Это хорошо, что есть такое место, где можно посмотреть на заслуженных людей, почитать их заслуги.

Далее высшее должностное лицо, пользуясь случаем, рассказало «дремучим» членам худсовета про «оливковый венок, объединяющий всех олимпийцев сквозь время» и «как сложно получить урожай от оливкового дерева».

— Речь идёт не об оливках, а о постаменте, — поморщился главный омский художник Машанов.

3

— Я понимаю, — согласился замминистра — и говорю, что табличку можно сделать более стилизованную, в греческом стиле.

— Вы не поняли мой тезис в принципе, — архитектор Бегун, кажется, раздражался, — зачем нужно создавать фон, когда можно найти место, где зелёный фон уже есть? Есть Театральный сквер, есть сквер Дзержинского. Нужно создавать плотный занавес, чтобы это смотрелось. Мы же хотим, чтобы это выглядело красиво, чтобы над нами не смеялись: поставили каких-то солдатиков!

— Место занято, — успел вклиниться в дискуссию мэр Шелест, — там Латария будет своё устанавливать. — По фону согласен, сделаем хорошие насаждения. Мы пешком весь центр исходили, определились: здесь, на реке. Сергей Павлович это место принял. Мы потратили много времени, чтобы определиться с местом.

— А всё потому, что нет главного архитектора в городе! – с нескрываемой радостью наступил на любимую омскую мозоль Александр Вениаминович.

— У меня нет профильного образования, так что я по месту, — вступил в спор депутат Лицкевич. — Почему так жёстко: раз спортсмен, значит, на стадионе? Тогда давайте памятники писателям только у библиотек ставить, а певцам около театра. Для меня они все — герои. Спорт — то же самое искусство, искусство с большой буквы. Остальные наши памятники великим людям мы так не рассматриваем, а здесь ориентируемся только на спортивные сооружения. Чем спортсмен отличается от других людей?

Но архитектор Бегун всё не унимался. Он предлагал посмотреть на «аллею от ТЮЗа до Концертного зала, шикарную, с деревьями, которые нам города подарили».

— Олимпийцам там было бы уютно, — поддержала его дизайнер Ярох. Но мэр Шелест сказал, как отрезал — «Давайте оставим её другим» — и бросил клич: «Кто-нибудь видел что-нибудь подобное в других городах?»

— Я видел подобное в Минске! — отозвался депутат Лицкевич.

— Омск — первый город, который отдаёт дань уважения нашим олимпийцам, — не без удовольствия резюмировал мэр и предоставил слово автору идеи.

— Я не помню ни одного своего проекта, где бы мы ни спорили, — философски заметил господин Козубенко. – Взять тот же памятник Шукшину. Мне сказали, что он должен стоять на Чуйском тракте. Вся администрация была против, согласовали с Суриковым. Потом пришёл другой губернатор, и снова началось: спорили до драки. Слава богу, Шукшина на Алтай сопровождал наряд ОМОНа, и мы дали команду, кто будет по дороге мешать, силовыми методами убирать и ехать дальше. У Сросток была целая демонстрация с митингами, со скандалами, море людей перекрыло трассу, но ОМОН сыграл свою роль, и мы памятник поставили на горе Пикет…

4

В звенящей тишине меценат продолжил:

— Мнения выступавших предельно понятны, споры предельно объективны, попрошу оформить их письменно, мы рассмотрим. Если омский художественный совет скажет, что надо вот так, я спорить не буду.

(В этот кульминационный момент к членам худсовета присоединился художник Никас Сафронов. Он поздоровался со всеми, красиво поцеловал госпожу Лапшину, крепко пожал руку мэру Шелесту и сел по левую руку от выступавшего мецената).

— Это будет привлекательное место, — продолжил выступавший, — оно оживит центр, сюда все будут приходить. В продолжение проекта я принял ещё одно важное решение — о посадке деревьев олимпийцами. Я уже заказал в Польше краснолистный клён, около пятидесяти деревьев. Их за полмесяца привезут сюда трейлерами, они хорошо приживаются. Высота метра три, будет нормально, они с комьями придут, только ямы вырыть.

— У меня есть учёные-селекционеры, — прервал мецената народный художник РФ, — они вывели сорт яблони «Никас», который выдерживает сильные морозы.

— Это не ко мне, это к мэру, — снисходительно улыбнулся Сергей Павлович.

— Дерево небольшое, но очень плодовитое, — гнул свою линию столичный гость, — надо здесь посадить, пусть дети собирают яблоки.

— Ты ж мне дарил, это не ко мне вопрос, если худсовет примет решение, — кое-как отмахнулся от яблонь Никаса меценат и обратился к членам худсовета:

Мы готовЫ (именно так с ударение на последнем слоге) к диалогу. У меня одна позиция — выполнить в срок то, за что мы взялись. Я свои обязательства выполню, давайте в дружбе и понимании накладывать одно на другое и не останавливаться.

— Если надо зелёную стену, посадим! – мэр Шелест, как всегда, выразил квинтэссенцию вопроса и предложил проголосовать.

— История с Шукшиным очень убедительна, — усмехнулся господин Машанов — поэтому будем голосовать за.

Восемь членов за, Бегун, Ярох, Машанов воздержались, отсутствующие Кичигин и Дорохов, по словам госпожи Смык, тоже "за", но сомневаются по месту и предлагают посмотреть сквер на Театральной.

— У меня тоже есть табличка (бумажная, с ФИО участника совещания – прим.авт.), — вдруг спохватился господин Сафронов и выступил.

Дабы поднять дух и повысить самооценку глубинки, Никас Степанович, как живой раритет, восемь с лишним минут лил воду на мельницу мецената Козубенко.

Участники худсовета разбились на группы по интересам и тихонько чего-то обсуждали меж собой. Художественно-экспертный совет шёл на убыль. Никас Сафронов и меценат Козубенко откланялись: «Господа, всего хорошего». «Группа поддержки» с госпожой Лапшиной тоже покинули место творческих баталий. Зал опустел.

Второй вопрос — «Дизайн-проект благоустройства, связанный с установкой элементов монументально-декоративного оформления по адресу набережная им. академика Каримова», проще говоря «Голуби», решали местными силами.

Докладчица Юлия Владимировна Ковалевская предложила посадить на парапет набережной восемь разноцветных голубей из армированного бетона. Розовый, жёлтый, оранжевый, зелёный, голубой и т.д.

— Тут нет никакой политики, — объяснила суть проекта выступавшая. – «Голуби» — положительный яркий образ на пешеходной зоне, который бы привлекал и гостей города и омичей. Несложная в изготовлении мобильная история про голубей не испортит конструкции парапета, но и просто так их снять тоже невозможно.

— Я считаю, что у нас есть дефицит лёгких, жизнерадостных, ни к чему не обязывающих мест, — добавил директор компании «Восток-сервис спецодежда» Алексей Глазачев, выступивший финансовым партнёром проекта, — а реализация этого проекта даёт мотивацию молодым дизайнерам: всё возможно.

Члены худсовета поприветствовали инициативу молодёжи, однако господин Машанов назвал проект «неубедительным» и предложил молодым коллегам «обработать» его «с точки зрения художественности».

— У вас все голуби, как один, — заметил Андрей Николаевич. — а они же и крыльями машут, и разворачиваются, должно быть развитие, зимой это вообще будет выглядеть в виде заплатки. Это не художественная работа, голуби напоминают чучела, муляжи.

Дизайнер Ярох сказала, что она знала Альберта Михайловича, и эти «голуби-лебеди и академик Каримов — несоизмеримо».

Архитектор Бегун предложил авторам птиц «уйти от буквализации, уйти в флуоресцентные цвета», и обязательно, напутствовал, чтоб «белый голубь был», а «пока они смотрятся как игрушки».

Мэр Шелест высказался не столь витиевато, но слова его, думается, запали глубоко в душу каждому:

— Я не эксперт, но здесь есть вектор наклона к ЛГБТ, нас в этом обвинят. Тут скамейки недавно раскурочили, а эти цветные голуби — даю вам 99,9 процентов, что их выломают. Мне не хотелось бы прослыть мэром, который пропагандировал ЛГБТ-сообщества.