Человек-легенда по имени Владимир Бусоргин

Он всегда считал себя коренным омичом, хотя и родился в Новосибирске (семья Бусоргиных переехала в Омск, когда малышу Вове было всего полгодика).

Он окончил в своё время истфак Омского педагогического института, пару лет проработал учителем в школе, затем – высшие сценарно-режиссёрские курсы при «Мосфильме» (теоретический курс проходил вместе с Микаэляном и Данелией), и далее – самое главное, начиная с 1956 года (в принципе, с истоков Омского телевидения).

Завидная и прекрасная судьба – сразу и навсегда найти своё призвание. И ещё – стать, по сути, для города Омска человеком-символом. Стать человеком-легендой (кстати, в 2005-м ГТРК «Иртыш», в год своего 50-летия, официально присвоила Владимиру Ивановичу этот титул – «Легенда Омского телевидения», тем самым словно «смягчив» бездарный и жестокий удар, нанесённый Бусоргину и многим его талантливым коллегам в конце минувшего века: их буквально выбросили за борт из ТВ, в период очередной «реорганизации» на студии, когда было, по сути, уничтожено ХУДОЖЕСТВЕННОЕ вещание). Миссия у него была высочайшая: почти полвека быть другом-посредником между нами, зрителями, и кинематографом. Сколько поколений телезрителей прошло «школу Бусоргина» через «Кинопанораму», «Голубой экран», «Экран в лицах», «Вечер с кинолентами», «Сеанс по понедельникам», «Воскресный сеанс», «Документальный экран»!..

…Замечательно сказала о Владимире Ивановиче омская журналистка и театральный критик Людмила Першина в одном из своих эссе (название рубрики было пронзительно точным: «Незаменимые»; и слова Людмилы тоже были – незаменимы): «Он был настоящим романтиком искусства кинематографа, тем самым человеком с бульвара Капуцинов, который нёс с собой свет, тепло, сердечность, доброту… В своих передачах он делился со зрителями не только своими глубокими знаниями и тонкими наблюдениями. Стилем своего поведения в кадре, манерой общаться с собеседником он преподавал всем нам уроки истинной интеллигентности, хорошего вкуса, доброжелательности, душевного богатства. Когда его программа ушла из эфира, остался ощутимый дефицит всех этих качеств. И на экране, и в жизни».

…Мне его не хватает. Не хватает его иронии, его глаз мудрых и порой лукавых, не хватает его возмущённого возгласа «Грабёж!» (это когда я иногда жаловался Бусоргину на размер гонораров за свои публикации). Не хватает прекраснейшего ощущения, что он – рядом, и в любой момент можно ему позвонить, встретиться можно…

…Ах, сколько наших бесед, дорогой Владимир Иванович, «зафиксированы» в разных изданиях! Хранятся даже видеокассеты с разговорами нашими. И даже, наверное, есть в архивах и фильмы «импортные», которые мне, благодаря Вам, озвучивать доводилось... Я вот сейчас все-все свои блокноты достану, все вырезки газетные да журнальные – и мы как будто снова поговорим, да?..

В начале 1990-х, когда 60-летие у Бусоргина было, – измучили его бесконечные интервьюеры. И когда я в гости к нему заглянул в редакцию киновидеопрограмм и сказал, что вот, мол, тоже грешен – «Вечёрка» попросила «юбилейное интервью» сделать, Владимир Иванович тяжко вздохнул:

– Ну ты же знаешь, Серёжа, что не люблю я всего этого – статьи, фотографии… Ну ладно, раз уж пришёл… Кофе будем пить? Вот и прекрасно. Будем пить кофе и про нашу несчастную телестудию разговаривать…

– А почему несчастную-то?

– Да студия наша, мне кажется, изначально несчастна. Ей всегда не хватало настоящих лидеров. Замечательно начинал когда-то Владимир Евгеньевич Колущинский, но он стал неудобен для тех, кто в своё время подобострастно гнул шею перед его отцом. И сейчас лидера нет, особенно после так называемой «структурной реорганизации» на телевидении (напомню: это – из диалога с Бусоргиным в 1993-м году. – С.Д.).

– Интересно: а часто ли политика вмешивается в Вашу судьбу? И не только на уровне того, что после «реорганизации» Вы стали вдруг по должности не «редактором», а «комментатором».

– Не скажу, чтобы уж очень часто политика вмешивалась. Но если уж вмешивалась, то – своеобразно. 1956-й год мне, например, частенько аукался. Представь: по радио вдруг передают информацию о докладе Хрущёва, о культе личности, а у нас по телевидению в этот же день – музыкальный фильм «Сказание о земле сибирской». Сижу перед экраном, смотрю фильм, и вот звучит «Кантата о Сибири». А в кантате этой – апофеозом! – целый куплет, посвящённый Сталину. Хорошо помню, что по спине потёк холодный пот. На следующий день на студии – гробовая тишина. От меня все шарахаются. Зовут к директору. Вхожу. Мне, прямо с порога, трагическим шёпотом: «Как ты мог!? Как ты мог поставить в программу этот фильм!?» (Я уже потом узнал – им из обкома позвонили). Отвечаю спокойно: «А я что – царь и бог? И вообще! Гитлера в кино показываем, а бывшего вождя, выходит, уже нельзя?..». В общем, защитили меня. Как и в 1964-м, когда Хрущёва сняли. Сняли его – а у меня фильм какой-то идёт как раз, про северный флот. И там в одном из эпизодов – сам Никита Сергеевич. Ну, тут уже в обкоме посчитали, что я – «подрывной элемент». Но руководство снова меня отстояло. С очередным выговором… А ещё один раз «тучи сгустились» в 1980-м, когда я сделал небольшой сюжет памяти Владимира Высоцкого. И Сталина мне вспомнили, и Хрущёва… Но – удержался опять: «строгим выговором» отделался…

– …А самые счастливые мгновения Вашей творческой судьбы?

– О, их было, к счастью, великое множество: сотни встреч, бесед с выдающимися, талантливейшими людьми: Михаил Ромм, Сергей Юткевич, Александр Довженко Олег Басилашвили, Владислав Стржельчик, Надежда Румянцева, Владимир Ивашов, Евгений Матвеев, Алексей Петренко, Руфина Нифонтова, Михаил Волков, Армен Джигарханян, Ирина Купченко… В общем, «энциклопедия» кинозвёзд.

– А как Вы думаете, Владимир Иванович, возродятся ли в Доме актёра Ваши знаменитые кинолектории?

– Не знаю, Серёжа… Но, кстати, не с Дома актёра всё начиналось, а с кинотеатра «Спутник»: в 1967-м году там организовался городской Киноклуб, и дирекция кинотеатра пригласила меня быть ведущим. И вскоре Киноклуб стал столь популярным в городе, что попасть на его сеансы становилось всё труднее и труднее. Начинал работу Киноклуб обычно в семь-восемь вечера, а заканчивалось всё – уже за полночь. Особенно горевали об этом актёры омских театров, так как в это время они были заняты на спектаклях. А своего Дома, своего зала у них тогда ещё не было, Дом актёра был тогда только в проектах. И дирекция «Спутника» решила проводить занятия киноклуба специально для актёров. Они начинались, представь, около полуночи.

– А что показывали?

– За время работы на Омской студии телевидения мне удалось собрать неплохую коллекцию фильмов, где были и отечественная киноклассика, и лучшие фильмы итальянского неореализма, и прекрасные французские ленты 50-х годов, и американские, мексиканские, польские фильмы 30-40-50-х. Шутя эту коллекцию называли «Бýсиной». Я помню, с каким воодушевлением смотрели и спорили об этих лентах корифеи нашего драмтеатра Теплов, Каширин, Аросева, молодые тогда Ожигова, Чиндяйкин, Влад Дворжецкий!.. Ну а когда был выстроен Дом актёра, я был приглашён туда вести уже специальный дневной «Кинолекторий для творческих работников». «Кинолекторий» просуществовал около 10 лет. И это время осталось в памяти самым добрым воспоминанием...

– Наверное, невозможно подсчитать, сколько времени Вы провели в кадре за десятилетия работы на телевидении, ведь один только «Голубой экран» выходил, насколько я знаю, 250 раз. А представьте, Владимир Иванович, что Вы – зритель и смотрите передачу, которую ведёт Бусоргин…

– Это ужасно! Смотреть на себя – это всегда страшно. Совершенно чёткое ощущение, что на экране я вижу другого человека. Я даже говорю при этом про самого себя в третьем лице: «Чего это он так нос задрал?» И, конечно же, всегда хочется всё сделать по-другому.

– А если вдруг казус какой в эфире?

– С этим, как говорится, проблем нет. В том смысле, что о казусах на ТВ можно монографии выпускать. Самый забавный был со мной в «живом эфире». Ведём мы с режиссёром Юрием Семёновичем Шушковским «Кинопанораму».

А я – как на иголках: он мне перед началом передачи шепнул: «Жди! Я тебе задам весьма каверзный вопрос». Ждал я, ждал – и под конец передачи расслабился. И вдруг Юра говорит: «Кстати, объясните телезрителям, почему наша передача не выходила в эфир в прошлом месяце?». Ну, вроде бы нормальный вопрос: в студии у нас в прошлом месяце был ремонт, заливали полы специальным раствором. И тут я ляпнул в ответ: «Мы не выходили в эфир из-за полового вопроса». Ляпнул – и онемел. А Шушковский – этак серьёзно и вдумчиво: «А конкретней?..». В общем, на следующий день дежурный критик сказал на планёрке, что мы резвились в кадре и философствовали о половых вопросах…

– И всё-таки: о планах на телевидении – ни слова?

– Я главное знаю: нельзя останавливаться, надо всегда что-то делать, рабочего ритма терять нельзя. Труд должен быть каждодневным, надо всегда быть в форме, тем более, мы ведь на ТВ живём постоянно на неделю-две вперёд. Вот и сегодня приступаем к одной передаче… Но – стоп! Я ведь действительно суеверный, когда говорю о планах…

…Из 1996-го: «Главное ощущение от его передач – домашний уют. И нечто ностальгически «вкусное» на телеэкране «сопровождается» им, легендарным Ведущим, который для нас, телезрителей, давно уже такой же родной, «домашний», как и воспоминания, связанные со старыми, добрыми друзьями...» – так начиналась публикация в журнале «Омская муза» о Бусоргине. И хоть не любил Владимир Иванович «высоких слов», но ведь действительно для нескольких поколений (!) омичей он был «своим, родным», более сорока лет появляясь на экране, – неутомимый и обаятельный подвижник, профессионал, замечательный пропагандист (проповедник!) высокого киноискусства.

В буквальном смысле слова «спасительным» стал для Бусоргина на исходе прошлого века телефонный звонок Александра Веретено (предприниматель был в недоумении, узнав, что его любимый телеведущий остался без работы): «Немедленно приходите, мы и работу Вам найдём, и ещё сделаем так, что Вы будете продолжать заниматься любимым делом».

И Владимир Иванович стал директором Музея корпорации «Оша». И вернулся на экран: специально для него «Оша» организовала-спонсировала на телеканале «Агава» передачу «Воскресный сеанс». Молодая постановочная группа этой передачи рассказывала потом: «Когда он открыл дверь в нашу студию, мы испытали шок: живая легенда!..».

Зато как несуетно и замечательно было встречаться с ним в уютной Музейной комнате «Оши», где вдохновенно, творчески директорствовал Бусоргин!

– Ты знаешь, Серёжа, мой «уход» из ГТРК «Иртыш», где я проработал 42 года, обстоятельства, в которых я тогда оказался, заставили мобилизоваться. И ещё я понял очень простую вещь: нельзя складывать крылья, надо «сгруппироваться» и работать.

– Владимир Иванович, если честно, – что Вас сегодня раздражает на телевидении?

– Клиповое мироощущение; почему-то многие считают, что постоянная мельтешня, дрыганье на экране – и есть чувство времени. Ну а что я абсолютно не приемлю на ТВ, так это уравниловку. Ставшую нормой. Это действительно страшно.

…Удалось уговорить Бусоргина в 2003-м году стать «героем передачи», посидеть «рядком да ладком» перед телекамерами на уютной скамеечке в павильоне «12-го канала» (я был тогда ведущим телепередачи «Объект внимания» ГТРК «Омск»).

К передаче готовился долго (точнее, к вопросам для Владимира Ивановича). И не удержался от «каверзы» небольшой. И начал я так: «А ведь Вы, Владимир Иванович, в принципе, являетесь апологетом вождя мирового пролетариата». В глазах Бусоргина – лёгкое недоумение, на губах – напряжённо-ироническая улыбка. Я тут же продолжаю: «Я имею в виду знаменитый тезис: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Бусоргин широко улыбается: «Естественно! А то ты меня чуть не испугал этим «апологетством»!..».

…И ещё один раз мы встретились перед телекамерой. В последний раз встретились. 2-го июля 2005-го, в передаче «Первого Сибирского культурного канала» «Под занавес недели» (поводом для приглашения стало 50-летие Омского телевидения). Владимир Иванович, хоть и неважно чувствовал себя после тяжёлой болезни, смог приехать. Мудро, достойно, с болью говорил о том, что сегодня волнует его на ТВ… Вечером, посмотрев дома передачу, я тут же, с горящим от стыда лицом, позвонил Бусоргину. Не знаю уж по каким «цензурным» соображениям, но от нашего десятиминутного диалога руководство «12-го канала» (видимо, приняло на свой счёт все «болевые точки телевидения», озвученные Владимиром Ивановичем) оставило около двух минут некой невнятицы: моё приветствие в адрес Бусоргина и его слова, вообще не связанные с телевидением... Мне и по сей день мучительно стыдно (пусть даже Владимир Иванович и сказал мне тогда по телефону: «Да успокойся, Серёжа. Всё это я знаю, всё это мне знакомо. Меня и не так «резали»…»). А стыд усугубляется ещё и непоправимым: то «урезанное» до неузнаваемости интервью (лучше бы его вообще не было!) оказалось последним в жизни Бусоргина. В августе 2005-го Владимира Ивановича не стало… Строчки Леонида Филатова в висках стучали:

«И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке…»

---

P.S.

Почти все фотографии, которые вы увидели, – из огромнейшего архива Владимира Николаевича Печурина, телеоператора ГТРК «Иртыш», так же как и Бусоргин удостоенного в 2005-м звания «Легенда Омского телевидения» (его не стало в августе 2019-го)… Лет десять назад он принёс-подарил мне эти фотографии… Среди них и вот эта (Печурин на ней – рядом с Бусоргиным):

Ах, как замечательно рассказывал-вспоминал Печурин! О том, как в 1960-м пришёл на телевидение; о том, как познакомился с Бусоргиным, «итогом» чего стало тридцатилетнее творческое содружество (и вообще в киноредакции образовалась творческая группа, «тройка»: режиссёр Людмила Голошубина, оператор Владимир Печурин, автор-редактор Бусоргин; сотни передач, около ста пятидесяти интервью с известнейшими киноактёрами – в «копилке» этого прекрасного «трио»); о высочайшем профессионализме, доброте и любви к профессии Бусоргина; о своих «гастрольных выездах» с ним на московские сьёмки-встречи со «звёздами»!..

И вот мне о чём тогда подумалось: как прекрасно было бы «расшифровать» все сохранившиеся кино- и видеоплёнки этих интервью и сделать на их основе книгу!..

И ещё: была когда-то такая книжная серия «Сибирью связанные судьбы» (как помнится, в Новосибирске издавалась). А может, есть смысл подумать и об издании книжной серии под условным названием «Судьбы, связанные с Омском»? Их очень много – судеб легендарных омичей. И один из них – «Легенда Омского телевидения», член Союза кинематографистов РФ, заслуженный работник культуры России Владимир Иванович Бусоргин…