Михаил Мандель: «Думал, буду переживать. А ничего подобного!»

Детские воспоминания самые яркие. Помните номер 33-47-61? Это была вахта стадиона «Красная звезда». После выездных матчей «Иртыша» отец отправлял меня к соседям узнавать результат игры. Дисковый аппарат, щелчки в трубке.

А в будни по утрам у нас дома включалось радио. Родители завтракали, я собирался в школу. И где-то в 7.35 жизнь в квартире замирала. В эфир со спортивными новостями выходил Михаил Мандель.

1

До нынешней эры информации определённо была эпоха Манделя. Человека, который приносил людям хорошие новости. Плохие мы старались тут же выбрасывать из головы.

Новость последних недель: бесконечная карьера Манделя в медиа благополучно подошла к финалу. Товарищ генерал информационных войск зачехляет орудия и отправляется в Санкт-Петербург, поближе к семье. Контейнер с вещами уже покинул родной город. Осталось взять билеты в один конец. Позади останется громадный жизненный пласт. Больше сорока лет, прожитых на виду. Тренером, комментатором, газетным обозревателем.

Мандель всегда подкупал лёгкостью отношения к жизни. Как-то сказал на юбилее одного из журналистов гениальный тост: «Тут все говорят, когда мы начинали, вы уже заканчивали. Так вот, кончайте как можно дольше!».

Мы сидим в кухне за круглым столом. Времени у новоиспеченного пенсионера теперь хоть отбавляй. Ну, если, конечно, так можно говорить о 67-летнем человеке.

 

Последний эфир

— Вопрос, который часто задаю людям, переживающим уход со старой работы: вас поздравлять или сочувствовать?

— Да ладно, бросьте. Чему сочувствовать? Как ни парадоксально, но я думал, что буду переживать этот момент острее. Стану быстро скучать по работе. Ничего подобного. Поймал себя на мысли, что нечто подобное в моей жизни уже было, когда я решил бросить тренерскую работу. Много-много лет отдал «Юности», но как собрался уходить, ни капли не жалел. До такой степени устал.

— Во время последнего воскресного эфира ком к горлу подкатывал?

— Конечно, не буду лукавить. У меня ведь сформировался большой круг слушателей. Кто-то постоянно звонил, вставлял каверзные вопросы. Я даже вполне допускаю мысль, что кому-то я вообще не нравился. Но этот эфир получился одним из лучших в моей жизни. Звонки шли и после того, как программа завершилась. Я догадывался, что люди ценили мою работу, но всё равно не ожидал, что их настолько много. Сегодня вот зашли с женой в кинотеатр, кассирша спрашивает: «Ну как же мы без вас?».

— У меня такой же вопрос.

— Да не переживайте!.. Конечно, заменить Манделя будет нелегко, всё-таки почти сорок лет в эфире. Но придёт молодежь, за ней будущее. К новому поколению у меня одна просьба – не забывать учиться. В профессии журналиста любознательность, наверное, главная черта. Говорить о том, что другие и так видят, много ума не надо. Перед собой я всегда ставил цель чем-то удивить, заставить своего слушателя думать. В моей работе всегда был анализ, без этого невозможно развиваться. Я прекрасно отношусь к молодёжи, за ней будущее. Но основная проблема нынешнего поколения – ребята быстро приходят к выводу, что они уже всё знают. А с таким подходом далеко не уедешь.

Сейчас вот «12 канал» объявил конкурс, нашёл нового комментатора. Ситуация назрела, это было очевидно. Новый парень уже работает. Не буду давать ему никаких оценок. Но лишь бы не забывал постоянно расти.

— Вы свой первый эфир помните?

— Ха, непосильная задача!.. Но совершенно точно, первые месяца полтора-два я сидел и разбирал с карандашом в руке каждый свой репортаж. Если этого было мало, я просил своего друга Андрея Котелевского делать совместные разборы. Хотя, если разобраться, мне всё-таки было легче. За плечами уже был тренерский опыт, наработанный авторитет. А новички в нашей профессии должны вкалывать. Надо обзаводиться связями, ходить на тренировки, штудировать прессу.

 

Журналист и информатор

— Как вас занесло на радио?

— Наверное, журналистикой я занимаюсь всю жизнь. Я интернатский, воспитывался в Нефтяниках. Два последних класса оканчивал в средней школе №38. Вот там меня судьба и свела с Тамарой Муренец, которая вскоре начала работать на омском радио в редакции музыкальных программ. Она до сих пор в строю, журналист высочайшего уровня. Тома порекомендовала меня на ГТРК. Что-то в духе: «Есть парень, язык без костей, знает спорт, посмотрите».

А дальше пошла учёба. Омская студия телевидения и радио в ту пору держала уровень. Валентин Шестаков, Леонид Кудрявский, Владимир Бусоргин, Николай Мироненко – эти фамилии до сих пор многие помнят. Я попал в руки к Саше Трифонову. Он меня обучал азам телевидения, в газетном деле много в меня вложил Андрей Котелевский.

Мне повезло, на самом деле. Потому что сейчас уровень ГТРК с каждым новым руководителем становится выше и выше, это я с иронией говорю. С прошлыми временами сравнивать попросту невозможно.

— Как понимаю, вы умудрялись быть тренером параллельно с занятиями журналистикой?

— Да, так и было. У меня было две тренировки в день. Между ними я ездил на телестудию, монтировал сюжеты. Долгие годы режим у меня был максимально жёсткий. Ложился спать в половину второго ночи, в 6.30 уже был на ногах. В семь утра приезжал в Дом радио. Это только кажется, что можно что-то придумать на ходу, что-то скаламбурить. Я предпочитал все свои действия в эфире просчитывать наперёд.

— Бессменный судья-информатор домашних матчей «Авангарда» Надежда Демичева как-то работала на матчах финала-2012 со сломанной ногой.

— У меня, к счастью, никаких ЧП не было. Ночь-полночь, принимаешь звонок с информацией на телефон. Я ведь скажу, что эпоха Интернета меня особо не задела. Ну да, сейчас любой может быстро узнать, как сыграл «Авангард». Но мне обычно сообщали дополнительные подробности – информацию о травмированных, или как выглядели лидеры команды. В этом и есть весь кайф, придать новости своё звучание. Если этого нет, ну какой ты журналист? Ты обыкновенный информатор.

— В 80-90-х годах ваши новости, без преувеличения, ждали сотни тысяч омичей. При такой популярности вы спокойно передвигались по городу на общественном транспорте.

— На эту тему я вообще никогда не переживал. Ну да, приходилось периодически общаться с болельщиками. Что ж в этом плохого? Люди всегда относились ко мне с уважением, лишнего не позволяли.

— Начальство ваша слава не беспокоила?

— Был эпизод. На четыре года меня полностью выключили из эфира. Зарплата шла, у меня был свой кабинет на ГТРК, но фактически я ничем не занимался. Почему? Приехал к нам руководить человек по фамилии Грошев, я уже даже имени его не помню. И как у нас бывает. Приезжают известные гости на студию, и первым делом ко мне, здороваться. Я в этом виноват? Нет. А Грошев, видимо, приревновал. И сказал, что мои спортивные новости в Омске уже никому не интересны.

 

С клюшкой наперевес

— Недавно вас опять вспоминали, когда говорили о возможном возрождении хоккейной «Юности». Как началась ваша история в спорте?

— Я начинал, как и многие, в футболе, бегал на городском уровне за клуб «Вымпел». Тренировал нас Евгений Игоревич Имреков, специалист просто потрясающий, Царствие ему небесное. И как-то зимой он нам предложил: ребята, чего в зале пыль глотать, давайте поиграем в хоккей с мячом?

Вдобавок, в городе эта игра стала набирать популярность. За «Юность» взялся Анатолий Николаевич Лысенко и сумел вывести команду на совершенно новый уровень. Хотя я помню разговоры, что никому в городе этот хоккей не нужен. Я как раз начинал тренировать, мне один из ветеранов, Толя Лобарев прямо сказал: «Да чего ты пыжишься? Все ходы уже записаны! Нет у нас нормальных пацанов или уже разобрали!»

А я через три года со своей командой уже играл в финальном турнире первенства Советского Союза. Вывод? Не хочешь работать – найдёшь сто отговорок.

— Воспоминания из моего детства. Футбольное первенство города. Играем «Дзержинцем» против вашей «Юности». Перед матчем шепчемся с друзьями по команде: «Смотрите, их САМ Мандель тренирует!». Матч начинается, и вы начинаете разговаривать со своей командой на языке Карполя: «Куда отдал? Ты что, говна объелся?». Культурный шок, короче.

— У меня был весёлый случай в Краснотурьинске. Играем утром, у меня в команде носится мальчишка. И вот я его раз за разом: «Тупорылый, куда бежишь?». И тут с противоположной трибуны ко мне выдвигается один из мужичков-зрителей. «Слышь, тренер! Ещё раз малого обидишь, мы тебя уроем!».

Что говорить, перед своими ребятами я был виноват. Очень переживал, но при этом никогда не стремился никого из них специально унизить. Это азарт, меня заносило. Но и отдавал я своим игрокам всего себя, они это чувствовали. Недаром получилось воспитать столько сильных хоккеистов. Я уже двадцать с лишним лет назад закончил, а они до сих пор играют!..

— Я до сих пор не понимаю, как работают тренеры в женском волейболе. Периодически хочется часть игроков расстрелять, остальных передушить.

— Да разное бывало!.. В Иркутске, помню, играем важный матч, нас устраивает только победа. Положение сложное, у меня дисквалифицировали лидера команды Серегу Удода. Выпускаю бортовичка Володю. Парень боевой, скорость в порядке, но техника хромает на обе ноги. Прошу: «Володя, если мяч у тебя – ничего не выдумывай! Отдавай ближнему!».

Концовка матча. Мы ведём – 1:0, игра крайне нервная. И тут Володя хватает мяч и шурует поперёк поля. Тут же перехват, нападающий покатил один на один с нашим вратарём. Как уж там наш защитник Юра Ухов умудрился в падении выбить мяч – загадка. А через несколько секунд судья свистнул об окончании встречи.

— А вы что?

— А я никому не говорю ни слова, хватаю клюшку наперевес – и бегом за этим Володей! Я в ботинках, он на коньках. Все кто видел – легли от хохота.

— Как детский тренер вы умудрялись находить невероятные таланты. Есть секрет?

— Да просто работать надо. Я просматривал много ребят. Иногда действительно попадались бриллианты. Макса Гавриленко привёл дедушка, ему было восемь лет. Встал на коньки, взял клюшку – два раза пробил, и оба идеально. Если бы мы не переключались на флорбол и ринкбол, то он бы гарантированно играл в сборной России.

Или возьмите Игоря Листопада. Я отправил его на первый сбор с мужиками из «Юности». Мне Лысенко говорит: «Он же кататься не может! Плоскостопый!» А я ему: «Ты посмотри, как он поле видит!» Игорь был диспетчер от Бога.

А как я Лапотко обхитрил!.. Сашка по юношам играл в футбол центральным нападающим. Шикарно выглядел, кстати. Но у него были невероятные антропометрические данные, чисто вратарские. Он без наклона мог ладонью коленки достать, представляете какие ручищи!.. От футбола я его отвадил, когда начал просить ребят специально отдавать ему неудобные передачи. Он перестал забивать, стал нервничать. И тут я с новым разговором: «Саша, переходи в хоккей с мячом! Вставай в ворота, будешь в сборной, гарантирую!» Через год Лапотко действительно уже был в сборной СССР.

— Поразительно.

— Но я вам ещё другое скажу. Раньше на «Энергии» работал потрясающий специалист, Михаил Алексеевич Рудаков. Глаз феноменальный, я ему постоянно привозил показать свои команды. Он немного посмотрит за двухсторонкой, отведёт меня в сторону и говорит: «Семеро у тебя попадут в команду мастеров, а двое вообще с потенциалом под сборную». И точно!.. В другой раз приедешь: «Тут у тебя только два человека толковые». Ни разу не промахнулся. Думаю, сегодня Рудаков мог бы быть селекционером всероссийского масштаба.

— Еще один ваш воспитанник, вратарь Владислав Нужный, как-то в благодарность вам подарил машину.

— Ох, не хотелось бы рассказывать. Зачем людей дразнить? Скажу так, для меня показатель – мои воспитанники очень часто либо помогали мне, либо предлагали свою поддержку. В 90-е эта помощь приходила особенно часто. Для любого тренера это, пожалуй, самый лучший критерий работы.

 

Корноухов, школа, советы

— В «Юности» вы работали помощником главного тренера. Могли пойти на повышение?

— Да. По-моему, в 1985 году из клуба а ушёл Юрий Непомнящих, и многие были уверены, что мне пора принимать команду. В составе уже играло много моих воспитанников. А я почему-то задумался. Ситуация очень похожа на ту, в которую недавно попал Евгений Корноухов в «Авангарде». Только он согласился, а я нет.

— Что удержало?

— Да как-то засомневался в своих силах. Посчитал, что чересчур молодой для этой роли, наверное. Не было рядом человека, кто мог бы реально посоветовать. Жена к моей работе относилась просто, лишь бы я жив-здоров домой приходил. А больше у меня советчиков вроде как и не было.

— Корноухова, одним словом, понимаете.

— Да. Но у него была всё-таки несколько иная ситуация. Евгений Александрович не получил достаточно опыта в работе с профессионалами, решил, что его молодёжных наработок хватит. В этом кроется ошибка.

Наверное, я был готов более основательно. В советское время требовалось защищать свою программу тренировок, проходить обучение. Я вот отлично помню лекции Анатолия Владимировича Тарасова, Николая Николаевича Озерова. Если бы согласился тогда принять «Юность», то, возможно, работал бы в хоккее с мячом до сих пор.

 

Полежаев, микроинсульт, «Доблесть»

— Работу тренера на матче и нагрузку комментатора можно сравнить?

— Пожалуй, нет. Даже по эмоциям это разные профессии. К тому же, когда ты комментируешь, далеко не всё зависит от тебя. Был случай в СКК. Мне Григорий Твалтвадзе позже рассказывал. «Смотрю игру, а у вас там какой-то ненормальный по трибунам бегает взад-вперед около комментаторского места» Так вот, тот ненормальный был я. У меня на игре отказали наушники, пришлось экстренно исправлять ситуацию.

— В СКК вы сидели на подиуме в нескольких метрах ото льда. Шайбы рядом свистели?

— Да как-то проносило. Мне, кстати, та позиция очень нравилась. Игра как на ладони.

— Вы несколько лет были в фаворе, а вокруг вашего отстранения от эфира до сих пор ходит много легенд. Основная – Манделя убрали от микрофона по личному распоряжению Леонида Полежаева.

— Мы, кстати, не так давно виделись. Я Леонида Константиновича про это же спросил. «Да ты что! Я тебя не отстранял!», — он мне ответил.

— Вы поняли, какой момент стал роковым?

— Да. Это был приезд в Омск президента Белоруссии Александра Лукашенко. Конец 1998 года. Лукашенко же играет в хоккей, вот и появилась идея поговорить с ним и Полежаевым в формате «политики не о политике». Общение должно было состояться в СКК в перерыве товарищеского матча. Я отработал период, отправляюсь в губернаторскую ложу.

Первым, как сейчас помню, появляется тогдашний мэр Омска Валерий Рощупкин, мы тепло приветствуем друг друга. Следом чуть впереди выходит Полежаев, за ним Лукашенко со своими телохранителями. Я делаю шаг вперёд и оказываюсь внутри этой группы, получается, разрываю её. На секунду мешкаю, ну не будешь же кричать Полежаеву в спину: «Леонид Константинович, подождите!». В общем, интервью с Лукашенко получилось вполне приличным, но совсем скоро мне сообщили, что игры «Авангарда» будет комментировать кто-то другой.

— Подсидели?

— Возможно, кто-то что-то и шепнул Полежаеву. Тогда ведь у них как раз наступили сложные времена с Рощупкиным.

— А вы слегли по здоровью?

— Да, история закончилась для меня микроинсультом. Очень благодарен доктору Сергею Рождественскому, который меня буквально выходил. А у этой истории, кстати, есть продолжение.

— Какое?

— Есть такая губернаторская премия «Доблесть». Вручается ведущим спортсменам, тренерам регионам, есть там номинация и для журналистов. Так вот, ГТРК «Иртыш» четыре года подряд ходатайствовала за меня. («Им отвечали: «Поставьте любую другую фамилию, но не Манделя!», — включается в разговор супруга Михаила Геннадьевича.) Премию мне вручили совсем недавно.

 

Киселев, Белоусов, Якушин

— Вы ведь дружили с Леонидом Киселёвым, имя которого тоже в Омске пытались забыть.

— Да, с Леонидом Георгиевичем мы ровесники, были знакомы ещё с 70-х годов, оба из Нефтяников. Киселёв, конечно, это организатор от Бога. Ему очень много как управленцу дал комсомол. Вообще, все, кто прошёл ту школу, в жизни не затерялись. Они и сейчас на ведущих постах в городе. В этом смысле советская кадровая школа даст сто очков форы нынешней.

Киселёв мог здорово зажечь игроков, хотя его иногда перехлёстывало. Я как-то захожу на тренировку в СКК, он с микрофоном на льду и поучает игроков трехэтажным матом. Я после занятия к нему: «Лёня, ну нельзя так, ты чего?». Он молодец, быстро исправился. Ну а про то, какой он вклад сделал в историю омского хоккея, говорить излишне. Георгич подарил нам тот «Авангард», который знает вся страна.

— Валерий Белоусов – самый сильный хоккейный тренер из тех, что вы встречали?

— Не люблю сравнивать, но у него, конечно, был дар. Он читал игру. Помните, был эпизод, у него человек на лавке сидел всю игру, а вышел в концовке – и сразу забил! Это от Бога, такие вещи можно только чувствовать.

Но я не перестану напоминать, что в успехе чемпионского «Авангарда» есть большая заслуга Сергея Герсонского. Да, может быть, он не сумел найти общий язык со всеми лидерами команды, но его умение подготовить команду сомнений не вызывает. Мне кажется, в прошлом сезоне, когда ставили Корноухова, лучше было бы сразу доверить скамейку Дмитрию Рябыкину, Равилю Якубову, а главным поставить Герсонского.

— Про тренеров старой закалки ходит много историй. Вас что-то удивляло?

— Да, причём я расскажу реальный случай. Как-то Михаил Иосифович Якушин зашел на футбол, посмотреть на своего приятеля за работой. Первый тайм, команда горит – 0:4. Он спустился под трибуны, нашел своего друга и говорит, мол, сопли на кулак не наматывай. Сейчас меняешь вратаря, убираешь левого хава, тут этих двоих меняешь местами и грузишь передачами на этого нападающего. Так они вышли на второй тайм и выиграли – 6:4. Вот она, работа тренера в чистом виде.

 

Футбол, раскол

— Вы много лет работали на матчах «Иртыша». Раздражаетесь, когда говорят, что футбол в Омске умер?

— Да бред!.. Мне такое же говорили, когда я взялся искать пацанов для хоккея с мячом. Вы просто смотрите глубже!.. После длительного безвременья команду возглавили действительно неравнодушные люди. Александр Дереповский много лет отдал «Иртышу», это уже состоявшийся специалист. Посмотрите на молодёжь, выходящую сегодня на поле. Там есть очень интересные ребята! В городе построили футбольные поля, постоянно проводятся какие-то турниры. Не поверю, что в этой гуще игроков нельзя найти способных парней! Не бывает такого!..

— А когда вы поняли, что наш футбол свернул не туда?

— Истоки проблемы лежат в 90-х годах, когда в городе появилось две школы. Надо смотреть на факты. Мы хотели увеличить конкуренцию, а создали никому не нужную конфронтацию. Александр Владимирович Лихачёв, стоявший у истоков «Динамо», проделал большую работу, но заложил не те установки. Состоялся раскол, и он в этом виноват. А дальше в «Иртыш» пришли люди, заражённые эти вирусом. Они, мне кажется, больше любили себя в футболе, чем футбол в себе.

— Мне кажется, многое мог изменить приход в клуб Александра Веретено, но в 2002 году он, едва начав преобразования, погиб.

— Да, Веретено – это гигантская потеря. В нём был потенциал губернатора. Но, повторюсь, даже из этой ямы мы должны выбраться. Сейчас дело идёт к реорганизации второго дивизиона. Нынешней команде год-два бы оббиться среди мужиков – толк обязательно будет.

 

Билень, театр, БДТ

— Вам скоро 68, вы продолжаете оставаться подтянутым. Где черпаете энергию?

— Да никаких секретов нет. Мне нравилось находиться в гуще событий, а свой секрет я вижу в громадном количестве связей и самой обычной дисциплине. Даже сейчас, когда я уже превратился в стороннего наблюдателя, мне продолжают звонить спортсмены и тренеры. Для них это превратилось в привычку.

И ещё мне очень повезло с женой. Лидия фантастическая женщина, мы 46 лет вместе. Это мои тылы, очень надёжные.

— В Санкт-Петербурге много омичей. Вряд ли вы заскучаете.

— Ну да, надеюсь. Хотя, конечно, переезд может сулить проблемы. Климат, другая экология. Но в Питере уже собрались все наши родственники. Дети сами сказали: «Давайте к нам!» Они ведь переживают. Решили, что мы должны быть у них под присмотром (улыбается.)

Мне уже звонил бывший тренер «Иртыша» Зиновий Билень, ждет на чашку чая. В 2017 году я уже предвкушаю поход на матчи Кубка Конфедераций.

— Вы еще театры любите.

— Да, в Санкт-Петербурге осела большая диаспора театральных актёров, служивших в омской Драме. Театр я действительно очень люблю. В знаменитом БДТ был всего один раз, хочу наверстать упущенное. Теперь я собираюсь больше пожить для себя, для своих близких. Наверное, мне будет не хватать постоянных звонков, активной жизни. Но, когда оглядываюсь назад, вспоминаю, что в свое время 26 лет работал фактически без отпуска. Это было в детской спортивной школе. Я же всё время был с детьми, как их летом куда-то распустишь? Сейчас можно и передохнуть.

 

Впервые опубликовано в блоге «Точка кипения»