Актеры «ТОП-театра»: «Новости о театре мы узнавали из соцсетей»

- Ребята, СМИ со слов будущего директора Центра совеременной драматургии Светланы Баженовой пишут: «Из «ТОП-театра» ушла вся труппа». Натела Олеговна Полежаева утверждает – в театре порядок, Ярослав занят в спектаклях, под Владимира ставится премьера. Кому верить?

Светлана Баженова: Когда возникла идея создания ЦСД, мы думали, что все сделаем спокойно, ребята еще год точно будут работать в «ТОПе», мы за это время наберем репертуар, немного раскрутимся, можно будет совмещать… Мы не сумасшедшие, понимаем, что надо на что-то жить и что-то кушать. Идея зрела давно, в мае оформилась окончательно. Поговорила с Николаем Владимировичем Колядой – полный вперед! Но когда началась непонятная и неприятная суета в театре, события начали развиваться быстрее, чем планировалось. Резкий уход Григурко, постоянные внутренние конфликты с руководством театра, смена художественного руководителя…

1

Владимир Кин: О том, кто будет руководить труппой, мы узнали из видеоблога в  соцсети…

Ярослав Максименко: Многих работников, например, помощника режиссера, уволили. Остались монтировщики и костюмеры… Соцсети – наш источник информации, это нормально? В конце сезона директор артистов всех поставила перед фактом – они уволены.

- Речь, видимо, о том, что один контракт закончился, будет перезаключен следующий, как это обычно и бывает?

Ярослав Максименко: Если по факту, то да, контракты заключаются на сезон. Обычно все в устной форме решается день в день, после оформляются бумаги. Но сегодня мы забрали наши трудовые книжки из театра. Говорить о том, что я занят в спектаклях, а под Володю ставится премьера… Ну, это странно. Труппа по факту уволена. Я, Зарина Демидова, Володя Кин, Егор Лябакин, Миша Квезерели, Света Баженова, Митя Исаенко – семь человек забрали трудовые. Остальные нацелены на то же самое. Потому что никаких радужных перспектив в «ТОП-театре» мы не видим. Может быть, у директора есть надежда, что мы вдруг одумаемся, вернемся, скажем дружно: «Ну ладно!» Но… Творческие разногласия с директором слишком сильны.

Владимир Кин: Премьера, о которой идет речь, должна была состояться с подачи Игоря Леонидовича Григурко, ставить должен был Сергей Дроздов, но он сотрудничал с Григурко… Тот уехал. Как это будет без него, я попросту не знаю.

Светлана Баженова: Мы для Вовы премьеру поставим на площадке ЦСД.

- Григурко планировал уехать?

Владимир Кин: Нет.

Светлана Баженова: Нет.

Ярослав Максименко: Ясное дело, его младшему сыну в этом году в школу, но это формальный предлог. Можно было пойти в школу здесь. Произошел внутренний конфликт, разногласия с директором. Игорь Леонидович написал заявление. «Момент Икс» случился, когда во время «Ночи в театре» состоялся показ документальных фильмов «Авиньон. Иной» и «Ковчег Римуса» из цикла «Театрон» Елены Мамонтовой и Игоря Вахитова. Показ прошел, фильмы вызвали разножанровую реакцию, что абсолютно нормально. А потом в соцсетях появились разгромные статьи в адрес авторов фильмов… И их поддержало руководство театра. Игорь Леонидович лично договаривался об этом показе. Он человек крайнего позитива, этакий дзен-буддист, чтобы его разозлить, нужно очень постараться. Его не трогали даже едкие посты и комментарии в сетях, он всего лишь хотел разобраться лично, но, насколько я понимаю, конструктивного общения не получилось. Худрук театра не может общаться с директором через соцсети. И все закончилось заявлением…

Светлана Баженова: У Игоря Леонидовича была договоренность на три года, прошли все пять. Он честный человек, ему просто некому было передать театр. Он договаривался с Золотарем, тот изначально приехал к нам, но в Омске ему сразу предложили ТЮЗ и он пошел туда. Григурко тянул до последнего.

- Как вы узнали об отъезде худрука?

Ярослав Максименко: Мы узнали от него, конечно. Обсуждали. Он никогда не стоял на «золотом пьедестале», всегда рядом, как и его жена, актриса нашей труппы. Мы жили с ощущением начала конца. И он для нас случился. На общем собрании мы спросили – почему уходит Игорь Леонидович? «Не знаю», - был ответ директора.

- Куда сейчас лягут все эти трудовые книжки?

Светлана Баженова: В разные театры. В ребятах заинтересованы «Пятый театр», «Галерка», ТЮЗ. Митя устроился в «Пятый», Егор пробуется сразу в три… Есть те, кто не планируют устраиваться в театр, будут работать с ЦСД. Многие пока не в городе, на каникулах, на сессиях.

Владимир Кин: Я иду в омский ТЮЗ. Возможно, кто-то из девочек тоже – там в труппу нужны девушки.

Ярослав Максименко: Я стану заместителем директора ЦСД. Безусловно, мне нужно кормить семью и детей, как заметила Натела Олеговна, но для этого есть другие возможности, и я хочу зависеть от себя, а не от чужого настроения. Делаю спектакль хорошо – есть деньги, делаю плохо – нет денег, при этом буду точно знать, сколько получаю, что никто и ничего не урежет просто так. Вот правление ЦСД – Света, я и моя супруга Зарина.

 

- Кто же остался в театре?

Ярослав Максименко: Никого! Сейчас юридически все уволены, новые договоры ни с кем не заключены. Делать сейчас заявления, что кто-то где-то будет играть – это уму непостижимо!

- Светлана, ты планируешь создавать Центр, подобный тому, что существует в Екатеринбурге?

Светлана Баженова: Да, аналог, но со своими нюансами, конечно. Будут у нас и «Горячие читки», - это когда берется совершенно новая пьеса, буквально из принтера, и мы читаем ее по ролям. Правда, в отличие от «родителей», мы планируем делать читки бесплатными. Или проект, когда молодые драматурги создают совершенно уникальные эскизы. В Екатеринбурге этот проект носит название «Утопия», мы назовем иначе. Или Школа молодого драматурга. Ее придумал Валерий Шергин в Удмуртии, читал лекции, ребята писали пьесы… Мы хотим заняться этим плотно, чтобы не только читать, но и что-то ставить или снимать: в Екатеринбурге открыли мастерскую КиноLook, создают короткометражные фильмы, мы уже договорились о сотрудничестве. Будем снимать кино по пьесам наших учеников.

- В первую очередь ЦСД - это театр или все же некая творческая лаборатория?

Светлана Баженова: Конечно, лаборатория, но поскольку Омск – старый купеческий город (улыбается), люди здесь привыкли получать завершенный и осязаемый продукт, мы будем делать акцент на спектакли. Нужно сделать несколько качественных постановок, чтобы «прикормить» зрителя. А потом будем запускать все остальные творческие эксперименты…

- Переговоры с омскими чиновниками были изначально вашей инициативой?

Светлана Баженова: Да, я написала письмо в Министерство культуры, уже новому министру, где полностью описала нашу программу. Сказала, что хотим раскручивать все имеющиеся бренды города, ставить спектакли по мотивам творчества Достоевского, Кутилова, Летова, создать Школу молодого драматурга, чтобы юные умы могли самовыражаться в творчестве, а не на митингах…

Нам ответили очень быстро, перезвонили через пару дней, сказали, что будут помогать, и действительно помогают. Предложили нам помещение, но оно в очень неудачном месте. Мы уже договорились с Никитой Граблиным, который проводит сейчас ребрендинг своего кабаре-бара «Шатер». Будет ли он именоваться «Кутилов», или у него будет другое название – посмотрим, дождемся, пригласим. В любом случае, это будет арт-пространство, актерский клуб, куда можно прийти, посмотреть спектакль, а потом остаться в кругу интересных людей, «соплеменников» и единомышленников, обсудить, потусить… И ему выручка, и нам приятно, и площадка очень хорошая, удобная и как раз экспериментальная – «то, что доктор прописал».

- Проекты в Екатеринбурге финансово успешны?

Светлана Баженова: На самоокупаемости и «Коляда-театр», и ЦСД. Гранты получают, конечно, но основное – продажа билетов. Бывает символическая плата за те же читки. Иногда они настолько успешны, что их вставляют в репертуар. У нас будет так же, основной источник дохода – гранты и билеты. Нам нужна материальная база, костюмы, музыкальные инструменты в частности – например, для спектакля, посвященного творчеству Егора Летова .Мы уже сейчас под это дело будем заявляться на гранты. Если бы я не знала об этой модели, я бы, возможно, и не решилась – но знаю и вижу, что это работает, что театр может себя окупать.

Ярослав Максименко: …если, конечно, он не делает декорации за полмиллиона. Самый затратный ресурс – это постановка. Но мы начинаем работать на энтузиазме, без оплаты репетиций, наши люди «заточены» на результат. Они на это идут, даже актеры театра Драмы – им просто интересно. Для премьерного спектакля «Стрелять надо в голову» нам нужно двенадцать парней, например. Помимо наших артистов задействуем двоих из «Лицейского», четверых из Драмы: это Курамов, Костин, Уланов, Калмыков.

- Как вам кажется, Омску нужен новый театр? Есть экспериментальные проекты, например, у Руслана Шапорина. Актеры для себя и для своего зрителя ставят спектакли на камерной сцене драмтеатра, но об этом мало кто знает.

Светлана Баженова: Такой театр как наш – да, нужен. С одной стороны, мы уходим «из-под чужого крыла» и будем делать то, что мы хотим. С другой, собираемся посвящать этому всю свою жизнь.

Ярослав Максименко: Я не знаю, насколько это нужно городу, но это очень нужно нам. А закон искусства – он один. Если ты выкладываешься по-максимуму, то найдутся люди, которые это оценят. Мы привыкли работать много и по-честному, мне кажется, мы обречены на успех. Безусловно, будут люди, которым будет не нравиться… Достаточно вспомнить «Госпиталь»: публика раскололась на две половины. Одни в восторге, другие плюются…

Светлана Баженова: Омская публика не знает, кто такой Коляда, что уж говорить про Васьковскую, которую ставят в московском «Современнике». Есть крутая плеяда уральских драматургов, которые идут везде, а в Омске про это даже не слышали. Уральская школа драматургии сделала нам невероятный подарок: Коляда сказал – «Берите пьесы и даже не спрашивайте!» Без гонорара… А это огромная финансовая поддержка. Ведь ставить современных драматургов весьма затратно, а у Коляды – двенадцать томов пьес. Не говоря уже о пьесах его учеников. Все они – мои «однополчане» по курсу драматургии. Омск имеет возможность увидеть здесь постановки молодых, ныне живущих драматургов, пьесы которых ставят в Москве и Петербурге за большие деньги.

- С омскими драматургами собираетесь работать?

Светлана Баженова: Мы никого и ничего сейчас не исключаем, нужно только наладить связи и немного встать на ноги. Будем работать и с драматургами, и с актерами, и просто с неравнодушными людьми, и с истинными «звездами», которые делают свое дело не для «галочки», а для потомков. Мечтаем, например, посотрудничать с Дамиром Муратовым… А пока репетируем два спектакля, 17 августа выпускаем премьеру «Стрелять надо в голову» Валерия Шергина, будем играть четыре вечера подряд, а спустя неделю – «Мама, мне оторвало руку» Марии Конторович, тоже четыре вечера.

- Цена билетов?..

Светлана Баженова: …обсуждается. Думаю, 300-400 рублей, не выше.

- Насколько велика кадровая проблема сегодня в омских театрах?

Ярослав Максименко: Очень велика. Многие труппы обескровлены. Многие артисты уехали из Омска. Разве что в Драме все хорошо. Она по-прежнему остается самой престижной по мнению омских актеров.

Светлана Баженова: Я много езжу по стране и слышу: труппу Омского академического театра драмы знают во все городах, называют «бриллиантовой». А вот кого по известности и некой престижности у местных актеров поставить на второе место… Не знаю. У одного нормальный репертуар, но здания нет, у другого здание в аварийной ситуации, куча долгов, нет худрука и так далее.

Ярослав Максименко: Мы были в гостях у директора ТЮЗа. Мы честно ему сказали, что у нас есть готовый репертуар, отличные детские спектакли. «У вас огромный зал и пустой репертуар, у нас труппа и нет зала. Давайте объединим наши капиталы!..» У нас есть свой зритель, есть сеть распространителей, которые готовы с нами работать… Михаилу Мальцеву  предложение показалось интересным. Будем обсуждать детали. Почему бы спектаклям ЦСД не идти на сцене ТЮЗа?

Светлана Баженова: Очень помог нам Станислав Дубков, он буквально стал нашим «крестным папой» в отношениях с тем же министерством. Поддержал морально, «взял за руку» и водил по кабинетам… В целом происходят интересные вещи. Мы по сути жили в замкнутом пространстве, а теперь вот вышли «в люди», обнаружили, что этих людей множество, все разные, интересные, творческие.

Ярослав Максименко: Хочется не просто проникнуть в театральную сферу Омска, а прыгнуть в нее «бомбочкой», чтобы волна пошла.

Владимир Кин: Удивительным образом за это время обнаружили, что у нас сложилось реноме «скандального театра». А мы и не общались ни с кем. Только в этом году нас приняли в Союз театральных деятелей, мы участвовали в конкурсах. Проработали 6-10 лет каждый в «ТОП-театре», ничего другого и не видели…

Ярослав Максименко: Жили в теплице, а сейчас вышли на свежий воздух. Расстались с руководителем хорошо. Люди мы не чужие, многое нас связывает, сделали, мне кажется, много хорошего друг другу… Но сейчас такой момент, когда нам просто нужно идти дальше.