А Дустом не пробовали?

Знакомство

Я его спину увидела еще на подходе к музею. Не то чтобы я обладаю особым даром и могла бы узнать незнакомого человека со спины, просто это мужчина, перед которым бежит черная кошка. О кошке я наслышана: Марта – буквально член этой странной семьи: Дуст, Кристина и их «доча» Марта, которая гуляет сама по себе, но всегда возвращается к хозяевам. Сам Виталий тоже весь в черном: джинсы, куртка, футболка. Веселый и радушный, в правом ухе – серьга, левое немного покалечено. «Костюмы как с помойки, и эти персонажи тоже», - ничего подобного. По крайней мере, в отношении Дуста.: 49 лет, выглядит молодо, не скажешь, что последние десятилетия ищет клады, живет где придется, спит где удобно, всеяден и вполне доволен жизнью.

1

Дуст и Кристина (Виталий Дудоладов и Кристина Браун) если и не самые знаменитые, то одни из самых заметных жителей Выборга. Они кладоискатели и уже не первый год занимаются тем, что залезают в заброшенные дома, обследуют там чердаки и подвалы и с переменным успехом находят драгоценности, предметы быта, старые книги и газеты. Их главные находки — костюмы императорского театра и старинная аптека.

- Мира! – кричит Дуст своей кошке. Оказывается, Марта ждет в Выборге. А Миранде всего полгода, ее Дуст привез из Питера. «Порода такая. Есть кошки бездомные, а беспородистых не бывает, - объясняет Дуст. – Видишь, холки у нее нет, мать ее за шкурку на боку таскала. Они самостоятельные, воды не боятся, сами купаются, но знают и любят хозяина. Друг с другом они еще не виделись. Ревновать, конечно, будут… Мира подрастает, уже на меня поглядывает как Кристинка!

На вопрос, где же сама Кристина, помощница и «правая рука» Дуста, он всплескивает руками:

- Так она в психушке! Там детективная история вообще, моей биографии не на один фильм хватит. Вот слушай. После поджога выборгской кордегардии, где мы жили, увожу ее в Финляндию. За нами, понятно, все это время наблюдала финская разведка. Короче, через восемь месяцев нас забирают на улице и держат в тюрьме. Я сейчас сужусь с финнами: при задержании у меня пропали ценные вещи из камеры хранения, которые я оцениваю в миллион евро. Подаем на политическое убежище. В июле 2016 года нас выдают, меня отпускают, а Кристину забирают и увозят в «Кресты», а потом закрывают в Питере на Степана Скворцова с диагнозом «шизофрения». Якобы у полицейского из-за нее сотрясение мозга… С июля 2016 года я ее не видел и не слышал, я ведь не являюсь официальным мужем, а ее мать пишет заявление, чтобы меня не пускали….

…Ловлю себя на мысли, что самое время прояснить и для себя, и для будущего читателя (ясное дело, мало что понимающего), кто же они такие – Дуст и Кристина.

Диссиденты нашего века

Дуст занялся поисками кладов в начале нулевых, когда вышел из тюрьмы. Сидел за хищение «в особо крупных» – умыкнул два вагона с никелем. До этого трудился то прорабом, то строителем, но ничего постоянного и особо прибыльного. Жена из тюрьмы не дождалась, да он и не вернулся бы. «Вышел - злой был: страдал, замерзал, пил, курил. Делать было нечего – читал про Выборг. Там написано: выборгскому этнографическому музею в 1895 году надстроили два этажа, потому что художник Громов подарил ему коллекцию стоимостью миллион рублей. Беру калькулятор, перемножаю – нолей не хватает! А музей сгорел со всеми экспонатами. Но как он может сгореть со всеми экспонатами? Есть же подвал. Я — туда и давай рыть».

Пару лет Дуст копал на месте бывшего музея, ничего особо ценного не нашел, но познал вкус поиска. Как-то оказался на выставке в Эрмитаже, начал общаться с людьми, мало-помалу - изучать архивы, библиотеки, карты, справочники. В том числе к нему в руки попала карта бомбардировки Выборга в 1940 году. Дуст прикинул: возможности вывезти свое состояние из города у жителей не было, а значит, в подвалах старых домов по-прежнему лежат раритеты. Так и стал в итоге настоящим кладоискателем: в заброшенных домах находил старые деньги, украшения, сувениры, необычные предметы, мебель. Познакомился с коллекционерами и владельцами сувенирных лавок. Пройдет еще несколько лет – и его вообще будет знать весь город: по образу жизни да по выставкам. Их Дуст провел не один десяток, и не только в Выборге, но и в Петербурге.

Однажды, например, на чердаке бывшего губернаторского дома Дуст обнаружил хорошо сохранившуюся аптеку конца XIX века. Банки, колбы, коробки для таблеток, документы — всего в аптеке было порядка двух тысяч предметов.

- Работал художником по декорациям на фильме. И там, во время строительства декораций, мне было скучно. Лазил по чердакам. Нашел много аптечных документов, всяких банок-склянок. Отдал в музей. С этого и началось. Потом на день Выборга в Питере попросили выставить что-нибудь из общей коллекции. Я поставил эту аптеку и несколько костюмов….

Очередная важная «случайность»: Дуст оказался на съемках фильма «Бой с тенью», которые проходили рядом с Выборгским замком. Позвали волонтером – помогать с мелким ремонтом,  уборкой мусора. Однажды  попросили выкинуть с одного из складов кучу тряпок.

- Так и велено было: выкинь это г..о. Вижу – на них печати 1800-х годов. Попросил взять «мусор» себе. «Бери, не жалко!» Оказалось, что «мусор» — костюмы конца XIX – начала XX века, которые принадлежали императорским театрам. Заключение, подтверждающее это, дали в Александринском театре, где сохранились эскизы костюмов.

 

Любовь народная

С Кристиной Дуст вместе уже десять лет. Был знаком с ее матерью и отчимом, однако семья девушки была далеко не самой благополучной. Вот Кристина и ушла с Дустом. Ходит с ним вместе, ищет клады, делает из найденных предметов коллажи и помогает организовывать выставки.

- Как в городе относятся к вам с Кристиной?

- Да нас отлично знают. Как относятся? По-разному, конечно. Рабы ненавидят не хозяев, а тех, кто стал свободным. Понимаешь? Мы живем не системно. Кто-то плюется, кто-то осуждает, кто-то завидует. Мы же давно вместе. Плюс еще наша разница в возрасте. Мы с 2009 выставляемся… Кристина в 19 лет, без образования первый раз выставилась в замке. Я когда открыл первую выставку, от меня сразу отказалось человек сто. До этого стебались: «Вот черт какой, лазит с малолетками по подвалам…»  - а тут бац! У меня выставка. И четыре телекомпании снимают, включая «Россию». Им стало дурно.

Дуст с Кристиной перемещаются по Выборгу от одной лавки к другой. Где-то узнают, интересует ли подшивка газет 1918 года, где-то спрашивают, как продается перепечатанный ими учебник конца XIX века. По словам Дуста, они отдали выборгскому музею больше 300 экспонатов.

- Поэтому с нами и считаются. Государство снисходительно относится к некоторым нашим проступкам. Мы и в топонимических советах участвуем, и на праздники нас приглашают. Я для этого города сделал столько… В любом бы Гамбурге или Амстердаме медаль бы на грудь повесили. А здесь я изгой.

После поджога

Жили долгое время в выборгской кордегардии. Объект исторический, построенный еще в 1776 году, с молчаливого согласия местной администрации кладоискатели охраняли и спасали от разрушения. Свечи, печь, ни воды, ни электричества. Здесь же кладоискатели хранили и все свои находки, включая костюмы императорского театра, газеты и книги. Но бывшее караульное здание сгорело. Дуст уверен по сей день: дело рук матери Кристины, недовольной образом жизни дочери. Вместе с кордегардией сгорела и большая часть коллекции: например, из 90 костюмов осталось чуть больше 30.

- А после поджога - Финляндия?

- Да, только до того еще Германия, два месяца сидел в центре беженцев. Я иду как диссидент. Представь, в 2013 году был принят закон о запрете кладоискательства. Но с 2009 я официально объявлен известным выборгским кладоискателем. Немцы меня из тюрьмы сразу направили в центр беженцев, так как заявил на следствии, что поехал в Европу в поисках места для выставки, а родное государство отказалось меня защищать. Оно объявило меня преступником. За убийство по неосторожности дают до 5 лет, а за кладоискательство - до шести! А диссидент - это другие деньги, во много раз превышающие деньги обычного беженца. Немцы готовы были платить…

По Омску в поисках сокровищ

Идем по парку в сторону кофейни. Походка у Дуста быстрая, речь тоже.

- Костюмы находятся частично в России, частично в Финляндии, и из-за всех этих заморочек у меня не получилось сделать филиал музея. Да, я дурак, ношу одежду, которая стоит состояние. Имею право. Есть фильмы, где я ношу кафтаны 1884 года. И людям даю поносить. И на праздниках в городе одел кучу народа. Скажите мне, что я делаю не так? Семь сценических костюмов Дягилева продано на аукционе в Лондоне. Посмотри сколько это стоит - то, что Дягилев шил просто «на коленках», для халтуры. От 20 до 80 тысяч евро и больше! И сколько стоят мои? Эскиз Бакста уходит за миллион. Просто эскиз! А у меня есть два предмета Бакста, составляющие целый костюм 1903 года… Сколько он стоит как законченное произведение? Одному богу известно. Ни у кого в частном владении такого нет. А если есть, почему только Дуст выставляет коллекцию театральных костюмов и больше никто во всем мире? Я идиот? Может еще кто-то есть? Одни вон выложили 20 костюмов из старинного театра, позвали французскую делегацию. Те охали-ахали, плакали, стонали вокруг этих 20 костюмов... Ну а тут 50 стоят! Вы боитесь, что это появится на рынке и вам станет страшно? И вам станет страшно, я вам обещаю.

Спрашиваю, как «срослось» с выставкой в Омске – всплескивает руками:

- Великолепно! Все получилось как обычно судьбоносно. Переписывался тут с Оксаной, она познакомила с парнем, который работает на радио, у того в музее знакомые, перенаправил меня к ведущей выставки. Ну, мы в машину и полетели. Две тысячи километров. Доехали. Встретили нас великолепно. Город поразил. Ничего, кроме дикого восторга. Я впервые здесь, хотя папа почти местный, он из Ишима, я в детстве тоже там бывал...

- Сколько костюмов выставлено в нашем Краеведческом?

- Больше 50. Уже неделю работаем, все в восторге. А где ты еще посмотришь такое? В Питере штук 10 стоит и все разноплановые, из разных опер. Половина посетителей уже подготовленные приходят, сами друг другу экскурсии проводят. Посуди сама: театралам это интересно, тем, кто шьет – интересно, любителям старины –  интересно, историкам – интересно. Кому нет-то? Я бы и сам пошел смотреть на старинную подлинную нереставрированную одежду!

Двигаемся по дорожке. Спереди шуршит желтыми листьями Миранда, иногда прячется, виден только черный хвост.

- А детей у тебя нет?

- Дочка была, 30 лет. В мае этого года умерла. Не знаю, от чего, так получилось. Мы не особо-то общались.

- А с женой?

- С той, что в 90-х? Ты чего, это уже прошлая жизнь Я только с Кристиной уже 10 лет. А до нее еще всякие маши-клавы… У меня кризис среднего возраста пришел – и не прошел. Попал совершенно в другую среду и через несколько месяцев ушел из замка с девочкой 18-ти лет. Вон я длинноволосый, с сережкой на фото, видишь? А второе ухо это Кристина мне откусила. Разбаловалась. Молодая, горячая…

- Кризис из-за чего?

- Ценности переосмыслил. Когда с первой женой расставался, сел. Хищение в особо крупном… Там статья была от восьми до расстрела. Тогда только мораторий на смертную казнь введен был. Мне было 24. Пока под следствием сидел, она меня бросила. Меня осудили, через 3 года отпустили. Власть поменялась, деньги поменялись. Вышел, занимался реставрацией каминов. 10 лет за матерью-инвалидом ухаживал. Думал, что делать. Чем заниматься? Если начну бухать – уйду в запой на 2-3 месяца. Каждое утро просыпаюсь, курну, потянусь – уже, глядишь, часов 12. Начал приходить в себя. В 2004 меня пригласили на «Бой с тенью». Делал им костюмы, остался там работать. С этого момента перелом и пошел. Тогда и Кристину случайно встретил. С матерью ее знаком был, с отчимом познакомился…

- А Кристина не хочет детей?

- Она как кошка, знаешь, она хочет. Но она никогда не будет озадачивать хозяина, если негде растить котят. Она будет бежать рядом, метить колеса, драться, но никогда не будет рожать, ведь в такой ситуации ребенок будет лишь обузой.

- А в будущем не отрицаете такой возможности?

- Конечно, нет. Детей надо. Но я же кладоискатель… я не останавливаюсь, все равно ищу. Меня тянет, и я нахожу. В свободное от работы время собираю с металлоискателем гвоздики-монетки, кайфую. Дарю музеям бумажные документы вековой давности. Выставка – письма, книги, открытки, денежные купюры, афиши и газеты первых лет эпохи Советов.

Миллионер – перекати-поле

Все остатки коллекции Дуст по максимуму вывез в Финляндию, где несколько лет назад купил землю. Его устремления – воссоединиться с Кристиной, которую должны выпустить из лечебницы, и махнуть туда, или еще дальше, в Европу. Открыть постоянную экспозицию, например.

- У меня еще приобретено фортепиано, которое принадлежало Барклаю-де-Толли. Я покупал – еще не знал, чье оно. Представляешь? Ничего подобного в мире нет. Сложно сказать даже, сколько оно сейчас может стоить.

- Считаешь себя богатым человеком?

- В любом случае да. Тема такая, что обналичить все это можно было бы давным-давно. При этом даже если сейчас все, что я имею, продать по минимальной цене, буду очень богатым человеком. Но это меня прибило бы на определенный образ жизни, который мне неинтересен. А интерес в жизни - это самое главное. Иначе зачем тогда?.. Ну, купил бы дом с камином, отрастил пузо…

- Ты себя таким вообще не видишь?

- Не-а, даже примерно.

- А когда до детей все же дойдет?

- Для детей же воспитатели есть! Кто-то учить их будет. Я же нормальный, я их в школу не отдам. Им нужны репетиторы, языки изучать с ними. А чем ребенок будет заниматься не важно, я поддержу. Хочет на балалайке, хочет кузнецом – не важно. Мне хватит не на один десяток лет. И не на один десяток детей. Непринципиально, кто будет их матерью… Может, она и не одна будет. Был такой гусар Комаров, у меня перевязь его имелась. У него было 18 детей: 12 от одной, 6 от другой. Позволял себе, да!

- Вы с Кристиной не женаты официально?

- Нет. Там отдельная история. Мы и не хотели здесь жениться. У нас есть церковь, есть пастор, который будет нас венчать…

- В общем, все впереди?

- Да. Я бы с удовольствием открыл стационарный музей театра. Еще и планы снимать кино про Финляндию, правда, финны будут недовольны… И про Германию. Просто показать правду. Много вранья на самом деле, а я этой всей политической корысти не люблю. Говори правду и будет легче. Сейчас для меня самое главное – забрать Кристину. А то опять мамаша, опять суды… Если не получится законным путем, то пойду незаконным. Такой я человек. И совесть меня не мучает.

Между бытом и бытием

- Ты учился в школе?

- До шестого класса. Я самоучка. У меня даже знание финского языка приобретено в колонии строгого режима. Практика, понятно, в родном городе. А финны до сих пор не верят. Говорят, что у меня спецкурсы и разведшкола…

- Кого читаешь?

- Уже никого. Кристина нашла учебник отечественной истории 1884 года. Для 6-8 классов мужских и женских учебных заведений. Я его репринтировал тысячным тиражом, продал. У меня есть учебная хрестоматия 1910 года. Переиздать все это несложно: даешь денег – тебе сканируют полностью учебник. У меня семь брошюр было, три я пока выпустил. Продал тиражи, набрал еще книг, которые можно репринтировать. Люблю читать книги более правдивые, того периода.

…Виталий выпрямляет спину и голосом заправского лектора начинает рассказывать о фрагментах отечественной истории, соединении русских земель, которое вызвало потребность в возникновении законов, о влиянии христианской религии на обычаи наших предков, о первом своде законов, изданных Владимиром, и так далее. Можно заслушаться.

- Тебе бы спецкурсы вести…

- Да уж… А всякого художественного я в детстве перечитал. Многое было под запретом, но в период «оттепели» как раз полетело в газеты-журналы… Потом классика, разные романисты, документалисты. Уровня знаний пока хватает. А если нахожу интересную книгу в подлиннике, тогда читаю. Те же учебники истории. Там про Пушкина пишут, что хоть и подражал Байрону, но есть у него и много своего. Басни Крылова и вовсе имеют другой смысл. Вот басня про ворону, где она каркнула – и дура-дурой выставлена. А на самом деле она послушала лисицу и кинула ей сыр! Типа, «я сыр всегда найду, а такую лесть не каждый день слышишь!» Она не дура. У меня есть книга 26-го года, воспоминания работницы о Ленине. Там одна пишет, что ее однажды уговорили пойти на выступление этого «германского шпиона», как его многие тогда называли. Об этом сейчас в учебниках не говорят. А это же интересно! У меня есть подлинник Манифеста коммунистической партии, еще с «ятями». Газета с лекцией о социализме, прочитанная 18 августа, по-моему, 17-го года. В ней были завернуты серебряные ложки, когда я их нашел…

- А где это все хранится?

- Клады продаются. Часть личных вещей в Финляндии, часть здесь, на выставках. Книги дарю музеям. Вот Евангелие на старославянском и на русском, 1901 года. Еще две, «Христианские войны» и «Готика», одна 1843, другая 1844 года. Усть-ижорские архивы с 1904 по 1930… Каждые выходные хожу на барахолки. Что-то дарю, что-то репринтирую. Мне это не нужно, это мелочи. Если бы я все это собирал, сколько бы всего было?.. А это еще сгорело три выставки. Там документы разные, бумаги, сувениры, костюмов 40 сгорело из императорского театра... При том поджоге.

- Тебе кто-то помогал в этом всем разбираться сначала?

- Сначала сидел в библиотеках, архивах. Потом общался со специалистами. Сейчас многое - сам. Нашел в отсканированном виде старые ежегодники императорского театра. Много информации перелопачивать приходится. Много однофамильцев. Сложно установить… Как будто выступала, а кем, когда? Есть моменты, что и сказать толком невозможно, разбираешься неделями…

- А у нас, в Омске, уже нашел что-нибудь интересное?

- В подвале одного дома нашел барельеф, на нем – бюст. Тяжелый, интересный… Принес его в музей. Мы пока не знаем, чей он может быть, будем думать, кто изображен и откуда он взялся. У вас здесь край непаханый…

- Ты без проблем проходишь везде, где хочешь?

- Я не задаюсь такими вопросами. Все везде открыто, я захожу, смотрю. Там, где нашел этот барельеф, какая-то мастерская была, наверное. Валялись гипсовые формы.

- Как проходит твой обычный день в быту? Что ешь, готовишь, где спишь?

- Покупаю, готовлю – да это не важно. Могу есть просрочку. Что кошка ест, то и я. Здесь снял однокомнатную квартиру… В Финляндии дом продал. Остался счет в банке, еще активы какие-то… Дом там, где я. Мне все равно, где спать.

- А Кристина?

- Универсал полный. Ей все по барабану. Здоровая, сильная.

- Ну а зимой?

- То квартиры, то дачи, то музеи. Без проблем. И на чердаке жили, и в финских туалетах спали. Там туалеты с подогревом полов, представь! Девять квадратов, теплый пол, все из нержавейки, утром клиннер приходит – а мы идем кофе пить. Еду можно не покупать, в церквях бесплатно дают. Даже одежду стирать не обязательно, можно поносить и через три дня сдать в комиссионный магазин. Никто на улице не хватает, документы не требует. Никаких турникетов, рамок. В Гамбурге тоже. Из Амстердама уезжать вообще не хотел. Там люди вообще не парятся... В час ночи девчонки зимой на велосипедах гоняют по булыжным мостовым. В Европе хорошо в любом случае. Я ведь  никому не навязываю, как жить.

Лекарствами Дуст, мягко говоря, не злоупотребляет. Иван-чай да еще что-нибудь народное – и вся недолга. Интересуюсь, что за цепь у него на груди. Оказывается, от старинных часов. Одежду, как правило, покупает в питерских «секондах»: «там есть отличные брендовые вещи, надо же носить нормальное, а не китайское «пластмассовое». Идем обратно к музею. Кошка тут как тут.

- Кстати, а почему не кот?

- Коту нужен дом, он его охранять будет. Кошка выносливее. Она может 8-10 часов рядом бежать, охотиться. Привыкает к хозяину как к отцу. Ты ее забираешь от матери, отцов же у них нет. Сейчас она подросла уже. Чистоплюйка, даже на руки не идет, если лапы грязные. Разговаривать не дает иногда. Она меня пугает: я в ней Кристину вижу. Снилась мне четыре месяца, до того, как я ее нашел. Мужикам бабы снятся, а мне кошка…

- Не боишься за нее?

- Снега нет, снежками в нее кидаться не будут. А поймать ее невозможно. Даже я, когда она не хочет, никогда ее не поймаю.

 

Выставку театральных костюмов из гардероба императорских театров (частная коллекция Виталия Дудоладова) можно увидеть в Омском краеведческом музее в течение ближайшего месяца.