Слава Шуголь: «10 лет для большой клиники — возраст маленький»

— Слава Ароновна, 10 лет — что это для вас? Как, оглядываясь назад, оцениваете сегодняшние итоги? Все ли мечты сбылись?

— 10 лет для государственной клиники — возраст маленький. Но стоит учесть, что наша клиника особенная: это многопрофильный частный медицинский центр. Работая в Областной клинической больнице, а также в Диагностическом центре я изучала и анализировала, что требуется людям для своевременной медицинской помощи. Поняла, что клиника обязательно должна быть многопрофильной, полного цикла, чтобы человек в одном месте мог пройти все этапы исследований, помощи и реабилитации.

Мы начинаем этот цикл с профилактики. Кроме обязательных медицинских осмотров, которые утверждены приказом министерства, мы предлагаем программу Check-up. Это быстрое качественное определение состояния здоровья. Его цель — «поймать» те небольшие отклонения, которые потом могут привести к болезни, которую сложно вылечить. Здесь мы пользуемся теми методами, которые уже давно являются обязательными в мире: так называемые визуализирующие программы, позволяющие видеть органы. Это делается на МРТ, компьютерных томографах, ультразвуковых приборах. И это программа профилактики.

Затем — обязательная полная диагностика. В составе клиники обязательно должен быть диагностический отдел, в котором действуют все передовые методы. В свое время мы смотрели американские фильмы, где больного прямо на каталке, буквально «с порога», подвозят к компьютеру и так далее — и могли только мечтать о таком. Сегодня это реальность, и реальность единственно правильная. Мы проводим различные виды лабораторных анализов в собственной современной лаборатории, которая базируется на автоматизированных системах. Это такие заводы, в которые загружается биоматериал и быстро делаются любые анализы. Используются самые современные лучевые методики, на помощь приходят мультиспиральные компьютерные томографы, МРТ с высоким разрешением, УЗИ-аппараты, направленные на скрининг всего организма человека, начиная с сосудов головы, шеи, рук, ног и заканчивая внутренними органами, их состоянием, кровоснабжением.

Третий этап — это правильное лечение. И это не просто консультативные приемы, но и хирургические стационарозамещающие виды лечения: эндо— и лапароскопические, высокотехнологичные методы рентген-хирургии, методы, позволяющие заменить суставы, репродуктивные методики. Работает дневной и круглосуточный стационар.

Четвертый этап — медицинская реабилитация. Восстановление необходимо после любой болезни, будь то операция, пневмония, инфаркт миокарда. Медицинская реабилитация — отдельная отрасль медицины. Мы построили на Зеленом острове реабилитационный центр. В санатории «Евромед» открыто отделение реабилитации пациентов, перенесших онкологические заболевания.

Высокотехнологичная медицинская помощь у нас проводится во многом благодаря сотрудничеству с государством, по госзаказу, потому что пациенту порой сложно оплатить её «из своего кармана». Таким образом, все четыре кита медицины собраны в одной клинике.

Подобная многопрофильность дает возможность заниматься так называемой высокой медициной. Если мы приглашаем профессионалов, то они должны быть уверены, что у нас есть возможность применить их знания и умения. Это касается и отоларинголога, который кроме обычного осмотра может назначить операцию и прооперировать лапароскопически, и хирурга общего профиля, и пластического хирурга, и уролога и так далее. Все приходило постепенно. За 10 лет сложилась многопрофильная клиника, которая, наверное, является одной из самых крупных частных клиник за Уралом.

— Стартовать было страшно?

— Конечно, это был большой риск. Тогда я говорила, что сразу нужны и хорошие ультразвуки, и хорошие компьютерные томографы, и магнитная аппаратура, и многое другое высокотехнологичное оборудование. Необходимо было, чтобы кто-то инвестировал достаточно большие суммы и не испугался рискнуть. Медицина долго окупается... Но я увидела, что меня поняли. Геннадий Шмерельевич Фридман и его сын Илья Геннадьевич стали такими инвесторами. Вложили средства в клинику на Съездовской. Мы начали работать. Не было такого количества опытных врачей и медсестер, готовых все бросить ради неизвестности. На первых порах это был мой коллектив из Областной больницы, Диагностического центра — это те люди, которые создали «костяк» «Евромеда». Это были опытные врачи, их знали, к ним шли пациенты. Постепенно развивались: людям хотелось, чтобы их не просто приняли, а чтобы с ними разговаривали, помогали, уделяли внимание. Постепенно рождалась концепция семейной клиники, где пациенты всех возрастов будут наблюдаться годами, и мы ничего не пропустим. Если же обнаружим то, что сами не сможем вылечить, то предпримем все усилия, чтобы направить туда, где смогут это сделать: в Омске ли, в Москве или за рубежом. Так мы и делаем, никого стараемся не бросать.

1

— Один омский предприниматель рассказывал: ему велено было пройти МРТ спины в немецкой клинике, где он лечится. Он сообщил врачу, что у него есть результаты такого исследования, а тот усмехнулся: мол, что там у вас, в сибирской глубинке, могли сделать? А по факту оказалось, что томограф в омском «Евромеде» и аппарат в «лучшей немецкой клинике» совершенно одинаковы.

— Более того, сейчас многих омичей в клиниках Германии и Израиля просят пройти контроль именно на том аппарате, на котором они делали исследование, а именно на нашем трёхтесловом МРТ томографе или на двухтрубочном 256-срезовом компьютерном томографе, обладающим высочайшей разрешающей способностью и дающим очень малую лучевую нагрузку на организм, потому что делает все очень быстро. Постепенно мы поняли, что хотели бы работать именно по высоким технологиям. И мы приступили к созданию стационаров. На сегодняшний день у нас семь операционных, в том числе рентген-хирургическая. У меня была мечта иметь компьютерный многосрезовый томограф, который может помочь увидеть сосуды сердца.  Ведь смертность от заболеваний сердца и сосудов самая высокая. Такой томограф, один из лучших в мире, у нас работает уже три года.

Учитывая наше оборудование и кадры, мы сумели получить федеральную лицензию на высокотехнологичную помощь. Тогда возник следующий вопрос. Президент поставил задачу развития частно-государственного партнёрства и привлечения частных инвесторов в здравоохранение. Мы решили войти в систему обязательного медицинского страхования. Тем более, закон тогда уже позволял всем медицинским учреждениям выходить с заявками: чтобы люди шли в частные клиники с обычными полисами и получали помощь, которую им утвердят.

По общим тарифам должны были получать деньги. Тем не менее, это вызвало неоднозначную реакцию со стороны некоторых недобросовестных личностей. И правда, казалось бы: богатая частная клиника, зачем ей давать еще и государственные деньги?! Есть же государственные больницы!.. На самом деле все это не так. Государству гораздо выгоднее выделить госзаказ больнице, где есть уже все для помощи. Например, мы создали отделение рентген-хирургии: это и ангиограф, и специалисты, которые обладают особыми знаниями, и заведующий, которого приглашали из другого города. На это все государству не нужно тратить бешеные деньги, а дать клинике госзаказ по тем же тарифам, что и государственным клиникам, чтобы любой человек мог пойти и сделать исследование, направленное на повышение длительности жизни человека и его работоспособности.

Мы первыми начали заниматься реабилитацией пациентов, перенесших онкологические заболевания. Это было, когда министерство сказало, что в стране плохо поставлено реабилитационное направление. Я знаю, как обстоит с этим дело в других странах: в Германии после операции попадаешь в реабилитационный центр. В Израиле после того, как тебе поставили стент, на дом будут приходить и с тобой заниматься и так далее. Людям, перенесшим онкологическую операцию, химию, в тех же стенах оставаться психологически трудно. Они отпущены домой — но по месту жительства очень трудно получить квалифицированную реабилитационную помощь… Наш опыт получился успешным, занимаемся реабилитацией с 2013 года и видим результаты. Видим живых восстановившихся работающих людей. Но сколько было нападок…

— Можно представить, сколько за эти годы было скандалов, обращений в суд, проверок…

— Проверки на уровне прокуратуры, СК, ФСБ — всё это было. Но мы работаем по утверждённым тарифам, одинаковым для всех. Любой тариф можно проверить. Мы сдаем на проверку страховым компаниям истории болезни. В штате у нас есть специальный человек, который отвечает за качество и правильность оформления. Если напишем что-то неправильно, то будут большие штрафы. Государственного бюджета у нас нет. То, что заработали, тратим на зарплаты, на починку аппаратуры и на развитие. С 2012 года принимает пациентов большой корпус на Зеленом острове, последние два года — и детский «Евромед», уже несколько лет работает «скорая помощь» — единственная частная в городе. Сначала мы создавали ее как элитную, а потом поняли, что стоит участвовать и в помощи по ОМС. У нас четыре машины очень высокого качества: «Фольксваген», «Мерседес», прекрасно оборудованные. Сейчас наша «скорая» полностью задействована вместе с городской, на тех же условиях и тарифах.

— То есть «скорую помощь» «Евромеда» можно вызвать бесплатно?

— Конечно! Это делается через городскую диспетчерскую скорой помощи. У нас стоит система ГЛОНАСС. Когда машина освобождается, в диспетчерской зажигается зеленая лампочка. Мы находимся на Красном пути, нас условно называют «11 подстанцией» «скорой помощи».  Мы едем сразу. Кроме этого выполняем платные вызовы. У нас есть пациенты с абонементом обслуживания, и вызов «скорой» входит в этот абонемент. Вот такое удивительное дело: я в нашей стране не знаю такой частной «скорой помощи», которая вписывается в городскую станцию скорой помощи.

— Расскажите про частный роддом…

— Это громко сказано. Мы решили создать комфортное отделение для родового и послеродового наблюдения, поэтому в роддоме №6 отремонтировали отделение по европейским стандартам. Роддом там очень крупный, охватывающий Левобережье, там кафедра... Работаем по системе ДМС. Кто хочет, наблюдается у нас в клинике, кто хочет — в другом месте. Но если женщина хочет рожать в комфортных условиях, то покупает полис добровольного страхования, где среди прочих условий страхуются любые осложнения, которые могут произойти во время и после родов. А это очень важно. Эта система у нас существует почти три года. Она потихоньку развивается. Условия очень хорошие. Мы все мамы, я вспоминаю Первый роддом, на Музейной, те давние годы, и это, признаюсь, не самые лучшие воспоминания…

— А у вас есть любимое направление — к которому душа лежит?

— Я по специальности диагност, всегда занималась функциональной ультразвуковой диагностикой. Мне это очень нравилось. Работа с кардиохирургами, пороки сердца... Поэтому, конечно, предана диагностике, особенно тем людям, с кем мы «ставили» отделение, внедряли опыт из Диагностического центра. Когда открывался Диагностический центр, на весь город пришло восемь аппаратов УЗИ и два пошаговых компьютерных томографа. А в областной больнице было всего два аппарата. А теперь никто себя без этих исследований не мыслит. Только у нас ультразвуковых аппаратов больше тридцати.

Знаете, это от плохой жизни создали специальность ультразвукового диагноста. У каждого гинеколога по-хорошему должен быть аппарат. Или кардиолог, который сразу смотрит УЗИ сердца и сосудов — вот это правильно. Теперь, когда оборудования много, мы к этому стремимся. У нас у всех гинекологов стоят ультразвуки. Ими пользуются репродуктологи, которые занимаются ЭКО, другие врачи. Многие травматологи сами смотрят суставы. Это очень правильно, врач должен владеть этими основами, обследование пойдет быстрее. Следующий этап — это экспертный ультразвуковой аппарат, МСКТ и МРТ.

— Не скучаете по работе «у станка»?

— Поздно уже...  Хотя, конечно, тянет… Хожу к сложным пациентам, смотрю вместе с врачами.

— С какого количества специалистов начинался «Евромед»?

— Вместе со всеми вспомогательными службами (кадры, бухгалтерия) — не больше 50 человек. Сейчас на постоянной работе около 700 человек, плюс совместители (врачи-консультанты, например). Уже под тысячу выходит…

— А что говорит статистика о количестве пациентов?

— Мы сразу пошли на то, чтобы создать информационную систему — чтобы корпуса были связаны друг с другом. Ведем базу с 2008 года, когда получили лицензию. Если пациент хоть единожды побывал у нас, можно найти и посмотреть сведения о нем, его историю болезни. Сейчас в базе более 800 тысяч человек. Фактически каждый житель Омска хоть раз побывал в «Евромеде». К нам едут из области, из других регионов, Северный Казахстан нам доверяет…

— По сути, вы вывели омскую медицину на новый уровень. Но я помню время, когда в самой популярной частной клинике Омска были очереди. Сейчас такое есть? Настолько велик спрос на услуги? Соответственно — куда вы стремитесь дальше?

— Где-то есть очереди и сейчас. В колл-центре сидит пятнадцать девочек, видят, что к врачу все расписано, но бывают случаи, когда человеку необходимо попасть к врачу «здесь и сейчас». Он получает талон с «нулевым временем», приходится подождать. Бывают и конфликты. Но такая система существует, мы записываем без времени, договариваемся с врачами, сколько человек они смогут принять без предварительной записи. Раньше часто были очереди на УЗИ. Сейчас стало гораздо лучше, больше кабинетов, аппаратов. Но, тем не менее, есть повод дальше развиваться. Следующий этап — здание на Левом берегу под поликлинику, куда можно прийти на осмотр, сделать УЗИ, посетить ЛОРа и гинеколога…

— Такие планы уже есть?

— Есть твердое желание — и именно в формате поликлиники. С дневным стационаром, стационарозамещающими операционными, чтобы долго не держать пациентов. Плюс сейчас принят закон о телемедицине, если правильно прооперировать, правильно организовать этапы общения с врачом, то частично дальнейшее общение можно будет перенести в онлайн, чтобы не стоять в очереди, если что-то забыл спросить. Это будет гораздо эффективнее. На уровне «врач — врач» мы уже давно так работаем, проводим скайп-конференции и так далее, а тут именно «пациент — врач».

Еще большее внимание мы хотим уделять детству. Все наши хвори оттуда… В детском «Евромеде» есть относительно новый центр, где проводится мониторинг всех, кто хоть раз сталкивался с подобием судорог эпилептического приступа. На базе эпилептологического центра с нашими детскими неврологами хотим создать кето-клинику. Когда фармацевтические препараты не помогают снимать приступы эпилепсии и других заболеваний, нужно переводить пациента на определенную диету. Это очень сложно. Мы начинаем с 29 января. К нам придут первые пациенты, приедет консультант из Германии, мы будем учить родителей по-другому готовить. При правильно поставленной диете приступы прекращаются. За рубежом такие клиники есть, у нас пока нет.

Еще хотела продвигать сомнологию. Это вотчина частной медицины и платных услуг, хотя знаю, что за рубежом это находится в рамках страховой медицины. Когда возникают диагностически доказанные остановки дыхания во сне, это может вести к смерти. Как говорится, «уснул и не проснулся». Это может случиться как раз из-за остановки дыхания. Многие болезни также возникают из-за того, что тканям не хватает кислорода во время сна. С этим можно и нужно работать. За рубежом даже аппараты для восстановления дыхания выдаются по страховке. В Чехии, Германии, Израиле по страховке делаются операции при серьезных степенях ожирения, когда организм уже не выдерживает: либо операция, либо смерть.

Планируем дальше развивать сотрудничество с государством. У нас не особо большая рентабельность от того, что мы делаем по обязательному медицинскому страхованию. Мы даже порой в убыток работаем: та же «скорая помощь», для которой машины покупаем и ремонтируем сами. И все равно мы на это идем. В будущем частно-государственное партнерство обязательно будет жить. Без этого страна не выйдет на должный уровень в здравоохранении.

— К слову о партнерстве — как дела в поликлинике в Рябиновке, которую застройщики отдали в безвозмездное пользование муниципалитету?

— Сам микрорайон в рамках госпроекта делали застройщики нашего холдинга. Учитывая очереди в поликлиниках на Левом берегу, по просьбе регионального минздрава было принято решение оснастить помещения, отремонтировать и подарить городу, сделав там филиал. Так и поступили. Оснастили, отремонтировали усилиями нашего центра и сделали филиалы сразу двух медицинских учреждений — городской поликлиники №6 и детской городской поликлиники №2 им. Скворцова. Мы там бываем, смотрим, не бросаем на произвол судьбы, хотя и помещения, и оборудование передано в безвозмездное пользование. Там оставалась еще небольшая площадь, ее мы отдали женской консультации роддома №6. Теперь туда женщины ходят бесплатно, по полисам.

— Вы как руководитель часто ругаетесь?

— Бывает. Я человек очень мягкий, жалею людей — но случается всякое. Для меня главная задача объяснить сотрудникам, что те, кто к нам приходит — это наши кормильцы. Если люди не будут приходить, весь наш профессиональный опыт будет никому не нужен. Поэтому их нужно беречь. Бывают жалобы. Есть те, кто о нас специально плохо пишет. Но мы не отвечаем, того не стоит.

— Конкуренцию на рынке частных медицинских услуг ощущаете по сей день?

— Конечно! «Ультрамед» рядом расположился, и назвался похоже, раньше это была фирма «Ультразвуковая диагностика». И другие «меды» пошли — «Максимед», «Ситимед»… И ЦКБ открылась. Есть конкуренция, без нее было бы неправильно. Но, тем не менее, ни у кого нет такого полного объема услуг.

— Сегодня у вас большой коллектив — а что в «обязательной программе» корпоративной культуры «Евромеда»?

— Всегда стараемся собраться в праздники. Наши корпоративы человек на 350, не меньше, с конкурсами, награждениями, викторинами, песнями. Десятилетний юбилей будем отмечать в Концертном зале, в пятницу. Пообщаемся, выпьем вина, послушаем хорошую музыку наших великолепных артистов Омской филармонии. Будет большая программа до самого вечера.

— Что для вас, как женщины, лучший подарок? Чему вы больше всего радуетесь?

— Живопись люблю. Дома висят акварели Игоря Александровича Санина, его городские пейзажи. Радуюсь, пожалуй, путешествиям: люблю поездить, посмотреть. Страшно люблю галереи, могу целыми днями ходить по музеям. Во Флоренции, думала, жить останусь — столько там красоты…