Рахель Кричевская: «Мои дети учатся в трех школах…»

Могли бы дети омского раввина учиться в обычной школе и есть ли у сыновей четы Кричевских выбор – пойти не по стопам отца? Известные омичи продолжают делиться тем, почему они выбрали для своих детей тот или иной вуз или школу. Рабанит Кричевская – о том, как в Омске появился еврейский сад и лицей, и должен ли еврейский мальчик обязательно играть на скрипке.

- Конечно, выходя замуж, я мечтала о большой семье, но вот что мои дети родятся в Омске – об этом подумать не могла. Мы прилетели в Сибирь осенью 2001 года: нам с мужем предложили на выбор Сочи и Омск, и мы выбрали второе, хотя тогда впервые услышал про этот город. Здесь было и есть значительное количество евреев, больше чем в Сочи, кроме того, нам говорили, что сибиряки – очень хорошие и приятные люди, и это оказалось правдой. Мы были готовы к холодам, снегу, трудностям и новой жизни.

1

Рожать первых троих детей я летала в Израиль: тогда еще сама не привыкла к городу, был чужим и язык, к тому же все эти процессы хотелось проходить вместе с мамой – но пригласить ее сюда надолго было сложно, ведь с датой рождения ребенка на сто процентов никогда не угадаешь.

Сын Леви родился уже здесь, в Омске: постепенно город стал мне родным, да и язык перестала воспринимать как чужой. Кроме этого, лететь на родину рожать с тремя детьми «под мышкой» почти невозможно: старшие ходили в сад, для этого пришлось бы уже и их «выдергивать» из привычной жизни. Я считаю так: Б-г находится с нами рядом везде, если ты живешь правильно, то можешь рожать и в поле, и дома – Б-г не оставит, присмотрит за тобой. 

Сегодня моей старшей дочери Мириам скоро 16, а старшему сыну Зуши – 14, они уже живут и учатся отдельно. Тамар – 12, Леви – 10, Элияу – 7 лет, а младшим девочкам – 4 года одной и почти полтора второй.

Когда мы только приехали в Омск, губернатор спросил у мужа: что в первую очередь надо для общины? Ошер сказал ему: самое главное – школа, надо заниматься воспитанием детей. Будет новое поколение – будет все остальное. Так в 2004 году родители впервые привели своих малышей в еврейский детский сад. Подросли - пошли и в еврейский лицей.

Если говорить о наших учениках в общем, мы не учим раввинов или фанатиков. Мы стараемся воспитать хороших учеников, которые гордились бы своими корнями. Если же говорить о своих детях… Не будь лицея, они бы учились дома. К ним приходили бы учителя, которых я бы выбрала.  Я не отдала бы их ни в обычную среднюю, ни даже в частную школу – потому что не знаю ни детей, ни семьи, ни учителей, ни атмосферу там.

Учитель сегодня – не источник знаний, он лишь передает их. Важно то, КАК он это делает. Источником знаний может быть и книга, и интернет. В учителях лицея для меня главное не то, насколько хорошо они знают физику и математику (хотя, безусловно, каждый владеет своим предметом прекрасно), а то, как они делятся этими знаниями, понимает ли их каждый ученик, получается ли подобрать к каждому ребенку свою «ключик». В лицее мы всегда говорим: ребенок может получить любые знания без нас, мы же должны помочь реализовать его потенциал.

У моих детей особое воспитание и свой круг общения и интересов, который для меня очень важен. Дети еще не могут сами определить, что хорошо, что плохо. Ребенок автоматически будет выбирать то, что ему кажется интересным, ярким, вкусным, хотя это далеко не всегда полезно... Очень важно быть рядом. Порой наши дети приходят к нам с Ошером и говорят: «Я чувствую, что я пытаюсь научиться у них тому, что мне не нравится…»

Всегда сравниваю ребенка с маленьким ростком или зерном. Подойди к дереву и оставь царапину на его ветке – само дерево не пострадает. Нанеси вред зерну – и это повлияет на весь его дальнейший путь. Я не пытаюсь задать четкую форму моим «маленьким росткам», они должны расти сами, какими их создал Б-г, но я вкладываю в них те ценности, в которые верую сама.

Да, я пытаюсь вырастить своих детей как в теплице, пока они сами не смогут определять, что хорошо, а что плохо, что можно принять, а мимо чего лучше пройти без оглядки. Пытаюсь оберегать их до 12-13 лет: не хочу, чтобы они видели и слышали многое из того, что сегодня окружает людей: рекламные ролики и билборды с обнаженными женщинами и мужчинами, игры, в которых выигрывает тот, кто больше убил, музыка, написанная под действием наркотиков, фильмы о жестокости, ненависти, с неприемлемым содержанием. Даже когда я покупаю детям «Лего», я выбираю созидающую тематику: город, пожарная команда, больница. Мне непонятны космос, армия… Мы не просто играем, а беседуем, обсуждаем, добрые игры помогают воспитывать потребность в добрых делах.

Отличается музыка, которую слушают мои дети. Музыка прекрасно влияет на душу, но когда ее написал человек, пусть и популярный во всем мире, но который умер из-за наркотиков… Не хочу, чтобы мои дети ценили его творчество. Хочу вывести их в мир, где главной их целью будет – делать добро окружающим.

Кто-то скажет: выращивая детей в особом мире, можно потом столкнуться с тем, что им сложно будет существовать в мире обычном, он может показаться им слишком суровым. Но, думаю, ребенок сможет сформировать вокруг себя свой собственный мир, тот, который ему нравится. И то, что для него будет лишним, ненужным, - оставит «за границами» своего мира.

Мои дети учатся весь день, в трех школах. С утра уроки в лицее, потом – музыкальная школа, а после обеда – за компьютер до вечера: они ведь учатся еще в израильской школе, созданной как раз для детей раввинов, которые живут в разных уголках мира. Обучение интерактивное, правда, раз в год, летом, классы собираются вместе, дети общаются друг с другом и с учителями вживую. Наш омский лицей дает хорошее среднее образование, но есть много религиозных предметов, которые мы, естественно, не даем в лицее – и эти знания, как и углубленное изучение иврита, мои дети получают в израильской школе в течение девяти лет. Учебный процесс построен современно и интересно: учитель может, например, всем отключить микрофоны, чтобы «не шумели в классе», или пригласить кого-то «к доске» отвечать. У первоклассников – три-четыре урока, а старшеклассники сидят за компьютером в среднем 6-7 часов.

Конечно, они при этом обычные подвижные веселые дети. Понимаю, насколько важно им и физически быть активными. В прошлом году, например, по выходным арендовала на час бассейн, приглашала тренера, и он учил ребят плавать.

Сейчас по воскресеньям к нам приходит преподаватель художественного колледжа. Она учит Тамар и Леви разным видам прикладного искусства – от живописи и графики до вязания и керамики. Отдельно она занимается с Эли и Мушкой – те младше и им нужны другие программы и техники.

Дети учатся в музыкальной школе. Мириам окончила ее по классу фортепиано, Зуши начинал учиться играть на скрипке, но потом тоже переключился на фортепиано. Игру на пианино осваивает и Тамар, а Леви учится играть на кларнете – и очень успешно. Эли пошел в скрипичный класс, а также он учится вокалу: у него прекрасный голос. Я сама всю жизнь мечтала играть на фортепиано, но в Израиле для детей это не так популярно, как в России. Я не владею музыкальными инструментами, но очень хочу научиться. Представляете, когда в доме стоит рояль, мама играет, а дети вокруг поют? Это настоящая мечта, картинка-идиллия! Музыканты – люди широкой души и иного менталитета. Но учить детей музыке нужно не только поэтому: это также сложный воспитательный процесс, потому что для того, чтобы играть на рояле, духовом или струнном инструменте, нужно много трудиться. Мне как маме важны не оценки: важно то, сколько труда ребенок готов вложить в знания и навыки.

Старший сын Зуши, отметивший свое 13-летие, в прошлом году уехал учиться в йешиву в подмосковную Истру. Он – как и любой другой наш сын – не обязан вырасти и стать раввином. Мне важно, чтобы он смог реализовать себя, свои таланты на пользу миру. Он может быть кем угодно. После йешивы, когда ему исполнится 20 лет, он сам примет решение, кем быть, сможет продолжить образование в институте, который выберет.

Тем не менее, все наши мальчики все равно все пойдут учиться в йешиву. Шесть лет там дают общие знания, потом - дополнительный год раввината: это дает право быть раввином. Я считаю, что каждый глава религиозной семьи должен обладать этими знаниями: знать священные книги, уметь читать их, отвечать на вопросы, как вести себя или как выйти из трудной ситуации. Ты не должен общине, но должен себе и будущей семье.

Воспитание мальчика и девочки, конечно, отличается. Роль женщины – быть мамой, воспитывать детей, быть главной по дому. Любавический Ребе говорил: идеальная профессия для еврейской женщины – профессия педагога, учительницы. Во-первых, ты не работаешь до позднего вечера, во-вторых, уходишь на каникулы вместе со своими детьми. Поэтому я и мои сестры - мы все педагоги.

Моя старшая дочь Мириам в этом году окончила девятый класс нашего лицея и уехала в Израиль. Там, под Хайфой, общеобразовательная школа и очень хорошие условия проживания. Девочки со всего мира живут в четырех коттеджах: в каждом по 12 человек. У каждой своя комната, но едят они все вместе, за одним столом, как большая семья. Дважды в неделю у них мастер-классы на самые разные темы: драматическое искусство, рукоделие, кулинария… В школе общеобразовательные и религиозные предметы. Вот что интересно: 60 часов в год она должна работать волонтером, быть полезной окружающим. Кто-то из девочек ходит в больницу или помогает с животными, а моя Мириам занимается с детьми в клубе как вожатая. Учиться Мириам будет три года, в конце будет сдавать математику, английский, информатику, химию и все, что положено, а дальше пойдет в институт. В какой – пока не решила, больше склоняется к гуманитарным предметам. Каждый день разговариваем с ней и по телефону, и по скайпу.

Какой нации ты бы не принадлежал, я считаю, главное в воспитании – быть примером для своего ребенка. Это первое. А второе – это любовь. Без любви никуда.

Наши дети – как свечи. Когда я наливаю кому-то вина, у меня его становится меньше, но когда я «зажигаю» других своим огнем, мой не перестает гореть ярче. Более того: те «огоньки», которые я зажгла, смогут в свою очередь зажечь и другие свечи. Я буду продолжать вкладывать в моих детей желание и умение нести свет другим людям.