Шницлер и немножко нервно

В остальном люди нисколько не изменились: так же изводят друг друга ревностью, изменяют, любят и мучаются. В чём воочию смогли убедиться в минувшие выходные все присутствующие в драмтеатре. Там показали премьеру, «Далёкую страну» Шницлера. Я посмотрела.

Австрийский писатель и драматург Артур Шницлер по национальности был еврей, а по образованию — врач. Почему-то именно этот синтез в литературе особенно плодотворен: видимо, медицинская половина отвечает за содержание, а еврейская за форму.

После окончания Венского университета будущий «крупный представитель венского импрессионизма» семь лет практиковал в качестве психоаналитика, а затем, поднакопив материала, переключился на литературу и театр. Своё творчество он посвятил топовым темам любви и смерти.

Как и всякий популярный литератор, Шницлер был автором на все руки. Наряду с фундаментальными работами по вопросам гипноза, истерии и сексопатологии, он публиковал романы, новеллы и пьесы, являющие собой глубокий рассказ о человеке рубежа веков, который повсюду — будь то Россия, Франция или Германия — вёл себя примерно одинаково.

1

Это было время безумного декаданса: «Сара Бернар спала в розовом гробу, Ницше водил экскурсии по ту сторону добра и зла, в аптеках свободно продавался как средство от простуды кокаин, молодёжь крутила русскую рулетку и многослойные романы». На рубеже веков в среде интеллигенции царила атмосфера уныния и тоски в связи с кризисом культурной жизни. А писатели наперегонки изображали деградацию современного общества и разложение морали его представителей.

Писатель умер в возрасте 69 лет от инсульта, как бы это цинично ни звучало, проиллюстрировав своей судьбой старинную русскую поговорку про сапожника без сапог. Скорому уходу из жизни поспособствовало самоубийство дочери…

До революции Артур Шницлер был популярнейшим литератором в Старом свете. Его любил Таиров. А Мейерхольд ставил в Петербурге, Тифлисе, Ростове-на-Дону и — страшно сказать — в Херсоне.

В современной России литературные труды доктора Шницлера издают редко, а к его пьесам почти не обращаются. Из суеверия или по каким-то другим причинам, не ведаю. В Омске взялись было за «Хоровод», но прославились на весь крещёный мир. Теперь вот зритель имеет возможность ознакомиться с «Далёкой страной», написанной в 1911 году.

Омская премьера — первая постановка пьесы на отечественной сцене. А также четвёртая премьера в 144-ом сезоне театра и одиннадцатый спектакль Георгия Зурабовича Цхвиравы в должности главного режиссера омской драмы. В спектакле занято 15 артистов театра, четверо студентов с актерского курса Георгия Цхвиравы (ОмГУ), один мальчик (роль Перси исполнил Ратибор Артюхов) и четверо профессиональных теннисистов.

Волею режиссёрского замысла меланхоличная притча о закате буржуазной эпохи превращается в жёсткие сцены из супружеской жизни. «Мужчина и женщина, любовник и любовница, мать и сын, отец и сын, муж и жена — вот круг отношений, на котором строится сюжет пьесы».

Удачливый сорокалетний фабрикант Фридрих Хофрайтер (его роль блестяще исполняет заслуженный артист России Александр Гончарук) живёт в своём доме в Бадене с молодой супругой. Гении (Марина Бабошина) — тридцать, она с остервенением любит своего блудливого мужа и бесконечно страдает от его измен…

Под зловещие раскаты театрального грома герои возвращаются с похорон молодого и талантливого русского пианиста Корсакова, покончившего жизнь самоубийством. Светопреставление на небесах как бы предупреждает затаившую дыхание публику о грядущем возмездии героям, заигравшимся в любовь.

К началу XX века «ячейка общества» морально разложилась. Душевная близость между мужьями и жёнами, отцами и детьми улетучилась окончательно и бесповоротно. «Пока они маленькие, — печалится г-жа Айгнер (Марина Кройтор), имея в виду и своего сына Отто, которому предстоит погибнуть уже во втором действии, — способны продать нас за игрушку, позднее — ещё дешевле».

Вместе с обрушившимся на город ливнем, перед зрителем рушатся семейные связи и доверительные отношения…

В предсмертном письме Корсаков признаётся Гении в своей любви и в том, что не может жить без неё. В ответ на упрёки мужа в неверности, Гения предъявляет ему это письмо как доказательство собственной невиновности. Однако прочитав и с издёвкой прокомментировав прощальное любовное послание, Фридрих обвиняет супругу в… жестокости, приведшей к гибели молодого человека. От потрясения он готов утопить её в ближайшей луже.

«Добродетель, которая обрекла на смерть человека, внушает мне ужас», — говорит Хофрайтер. В нём просыпается зверь.

У самого Фридриха только что благополучно окончился роман с женой банкира Наттера (Владислав Пузырников) красоткой Аделью (Екатерина Потапова). Но поскольку Хофрайтер — мужчина, способный взглядом сотворить в небе фейерверк, да к тому же ещё и небедный, ему не приходится долго пребывать в одиночестве…

«Всё, что было до сих пор — прелюдия, вся жизнь — впереди», — громко заявляет он в микрофон, которым, к слову, по ходу действия пользуются персонажи пьесы. Видимо, чтобы их действия и намерения были правильно поняты и истолкованы.

Все герои в ослепительно белых одеждах (по-видимому, внешний лоск призван оттенить черноту их души) много играют в теннис, а потом под экспрессивные песни Шэрон Ковакс, словно спасаясь от того, что натворили на земле, лезут в горы. Но не к Всевышнему. За острыми ощущениями, адреналином, а, кому повезёт, и за смертью…

Юная и дерзкая Эрна Вааль (Мария Токарева) «поймала солнечного зайчика» от Хофрайтера. Девушка жаждет стать его новой любовницей и плохо скрывает этот возмутительный факт. Влюблённая в Фридриха с детства, она смело отправляется за ним в Альпы покорять вершину Айгнера. Воодушевлённый и возбуждённый признаниями хорошенькой фройляйн, Хофрайтер обещает развестись с Генией и жениться на Эрне. Тем более, как он заявляет окружающим, после самоубийства Корсакова жена стала ему чужой.

Вернувшись домой, Фридрих с удивлением обнаруживает, что его благочестивая супруга не скучала. Она завела молодого любовника — Отто Айгнера (Николай Сурков), военного, который буквально на следующий день должен отбыть на службу в какие-то дальние дали. Рубикон был перейдён. «Жена мне отомстила за смерть Корсакова, теперь мы на равных, — с удовлетворением констатирует Хофрайтер, — она мне снова по-человечески близка».

Чтобы хоть как-то насолить Хофрайтеру за ветвистые рога над своей головой, банкир Наттер распускает сплетни о том, что бедный Корсаков на самом деле погиб в результате спора на партию в бильярд, якобы проиграв Хофрайтеру. И тогда взбешённый фабрикант вызывает на дуэль Отто — любовника жены.

Нервно… Я бы даже сказала оч-чень нервно. Впрочем, как заметил кто-то из великих, когда взрослеешь, нужно становиться веселее и циничнее. «Цинизм — единственный способ выжить для существ, реагирующих на жизнь нервно».

Хофрайтер — образ противоречивый, но необыкновенно яркий. Этот человек не хочет жить благополучно. Он хочет жить интересно: «Жизнь такая сложная штука, но интересная». Пройдя горнило семейной жизни, убеждённый ловелас со знанием дела утверждает: «Молодым надо становиться в сорок лет».

Вернувшись рано утром с дуэли, на которой он только что убил несчастного Отто, Хофрайтер застаёт в своём доме его мать, госпожу Айгнер, пришедшую поговорить начистоту с Генией о своём сыне. Не имея решимости сказать ей о смерти сына, он как ни в чём не бывало целует ей руку и говорит о разных пустяках.

Что поделать, ещё русский классик Гоголь писал: «Всякий из нас раз сто на день то подлец, то ангел». Герои австрийского классика Шницлера полностью подтверждают его мысль своим поведением.

В следующей сцене на жаркие заверения Эрны следовать за ним на край света, Фридрих устало отвечает, что они, к сожалению, не пара, что Эрна — молодая, красивая и должна наслаждаться жизнью, а он больше не хочет принадлежать никому.

В этот момент из дальних краёв приезжает сын Фридриха и Гении Перси. Он зовёт папу и маму. Хофрайтер выходит к нему навстречу, но сын не узнаёт его и проносится мимо. Банкир падает замертво. Занавес.

…А что касается названия «Das weite Land»… не помню, кто из героев спектакля говорит: «Душа — это далёкая страна». Как-то так. У русских — потёмки. У немцев — далёкая страна…